| СЕКСОЛОГИЯ | ||||||||||
| Персональный сайт И.С. КОНА |
| |||||||||
Порнография - это попытка оскорбить секс, очернить его...
Вся проблема порнографии, как мне кажется, сводится к фигуре умолчания.
Была бы гласность - не стало бы порнографии.
Д. Г. Лоуренс
Эротическое воображение - неотъемлемый и очень важный элемент человеческой сексуальности, а следовательно, и культуры. С древнейших времен люди создавали произведения, которые стимулировали, разжигали и поддерживали их чувственность. Народа, который не имел бы каких-то форм эротического искусства,- а эротическое искусство, по определению американского писателя Генри Миллера, "это все, что возбуждает нас, усиливает страсть, вызывает вожделение",- никогда не было, нет и быть не может.
Особенности эротического искусства любой эпохи зависят от сексуальной и, что гораздо важнее, общей религиозно-философской и художественной культуры общества. Поскольку эта сфера жизни столь же важна, сколь и интимна, ее изображение всегда вызывает сильные эмоции, и в истории культуры постоянно шли споры о том, что и как можно показывать и изображать, а чего делать не следует.
В индивидуальном сознании таким регулятором является стыдливость. Часто говорят даже о "естественной стыдливости". Однако индивидуальная стыдливость всегда подразумевает какие-то социальные, культурные нормы пристойности, этикета. В одном обществе стыдно, неприлично высказывать нежные чувства (например, мужчина не должен плакать), в другом - табуируется нагота, демонстрация определенных частей тела и его отправлений.
Нормы пристойности очень разнообразны и зависят от контекста. Во-первых, это правила повседневной жизни, неодинаковые для разных конкретных ситуаций,- официальное, публичное поведение, домашняя жизнь, спальня, пляж, постель и т. п. Во-вторых, это нормы ритуального поведения. Например, средневековые европейцы обычно ходили одетыми, но были религиозные праздники, пережитки древних оргиастических обрядов, участники которых обнажались и шествовали голыми. Французский король совершал свой утренний туалет и одевание в присутствии придворных. Некоторые монархи даже принимали послов, сидя на горшке. Третья категория норм - правила изображения тела и сексуальности, которые могут быть различны в разных видах искусства: в изобразительном искусстве - живописи, скульптуре, фотографии; в театре и кино, где человек показывается "живым": в литературе (проблема "грязных" слов и т. п.), в музыке (музыка не относится к числу изобразительных искусств, но в свое время оперу Д. Д. Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда" обвиняли в вульгарном натурализме, изображении скрипа кровати).
Культурные запреты могут мотивироваться эстетически (красиво-некрасиво), этически (нравственно-безнравственно) или ссылками на правила этикета (прилично-неприлично). Но в конечном счете все зависит от того, как данная культура понимает соотношение духовного и телесного, "верха" и "низа". Чем более "грязными" и "низменными" представляются тело и его отправления, тем больше запретов и на их изображение.
Отношение к явлению, его оценка содержатся уже в словах, которые мы выбираем для его описания.
Казалось бы, какая разница, сказать ли "нагое" или "голое" тело? АН нет. Образ нагого или обнаженного тела ассоциируется с чем-то благородным и красивым, а голое воспринимается как нечто физическое и неприличное.
То же и с эротикой. Вряд ли кто-нибудь станет спорить со знаменитым балетмейстером Морисом Бежаром, что "эротизм - это воля к отрицанию смерти, это утверждение жизни". Столь же нелепо отрицать право художника изображать любые стороны и аспекты человеческой жизни. Как писал Владимир Набоков в послесловии к американскому изданию "Лолиты", "в свободной стране ни один настоящий писатель не должен, конечно, заботиться о проведении пограничной черты там, где кончается чувство и начинается чувственность". Однако Набоков тут же противопоставляет эротическое искусство порнографии, которая означает для него "бездарность, коммерческую прыть и строгое соблюдение клише", соединение непристойности с банальщиной и замену эстетической услады "простой половой стимуляцией, требующей применения общепринятых фраз для прямого воздействия на пациента".
Слово "порнография" (от древнегреческих "порнейя" - проституция и "графо" - пишу) - не научный, а общежитейский термин, обозначающий сексуально возбуждающие и непристойные рисунки, книги и фильмы. Различают "мягкое порно", которое сексуально возбуждает, но не содержит прямого изображения полового акта и половых органов, и "жесткое порно", изображающее именно гениталии и половой акт. Однако и эти и любые другие определения достаточно неопределенны, поэтому ученые предпочитают более технические, нсоценочные термины, например, "явно сексуальные материалы".
Существуют ли объективные различия между порнографией и эротическим искусством, которое ведь тоже обладает возбуждающими свойствами? Дело не в предмете изображения (что?), а в его способе (как?). Можно указать целый ряд таких различий.
Эти различия фундаментальны. Но следует подчеркнуть, что они существуют только в рамках определенной культуры и только для человека, стоящего на определенной стадии культурного развития. Император Август в свое время отправил в ссылку Овидия за "Искусство любви", а "Завтрак на траве" Эдуарда Мане казался многим его современникам абсолютно непристойным и безнравственным (обнаженная женщина среди одетых мужчин).
Восприятие большинством людей тех или иных фильмов, картин и книг как порнографических или непорнографических зависит не от эстетических достоинств произведений, а от того, насколько сильно они расходятся с представлениями зрителя о дозволенном и недозволенном. Например, обнаженное мужское тело, как бы оно не было прекрасно, смущает, а потому и возмущает людей значительно сильнее, чем нагое женское тело. Огюст Ренуар, обожавший писать женское тело, смущался изображать обнаженную мужскую натуру. К нагой женской натуре люди больше привыкли, ее демонстрация не противоречит традиционным полоролевым стереотипам: кроме того, сказывается страх перед гомосексуальностью. То же - и с разными сексуальными позициями, степень воспринимаемой "порнографичности" которых прямо зависит от меры их непривычности, психологической запретности.
Не менее важны индивидуальные различия. Популярный учебник сексологии супругов Альгайер определяет эротику как "сексуально ориентированный материал, приемлемый для зрителя", а порнографию - как "сексуально ориентированный материал, неприемлемый для зрителя". Так что споры по этим вопросам принципиально неустранимы. Но кто и как должен их разрешать?
В любом современном обществе существует более или менее развитая сексиндустрия. Например, американцы ежегодно расходуют на эротику (видеофильмы, книги, журналы, технику) от 4 до 6 миллиардов долларов. Производство этих товаров коммерчески чрезвычайно выгодно. Потребление этой продукции является массовым, причем мужчины прибегают к этим средствам в 2,5-3 раза чаще, чем женщины. Вопреки распространенному мнению, в порношопы ходят вовсе не преступники и сексуальные маньяки, а нормальные, образованные люди, особенно молодые мужчины.
Проблема порнографии имеет отчетливо идеологический характер. Наиболее ее непримиримые противники в США и в Западной Европе принадлежат к двум фундаментально различным группам.
Первая группа - это многочисленные религиозные и иные консервативные организации, которые добиваются запрета порнографии, так как она безнравственна, греховна и противоречит христианскому вероучению. Эти группы располагают большими материальными средствами и действуют весьма активно. Следует, однако, подчеркнуть, что их крестовый поход направлен не только против порнографии, но и против всякой эротики, а часто - и сексуального просвещения.
Воинственно-непримиримое отношение к сексу - часть более общего идеологического комплекса. Среди членов антипорнографических организаций значительно больше женщин и лиц старшего возраста; они теснее связаны с догматическими религиями и более религиозно активны; многие из этих людей выросли в маленьких городах; они реже имеют сложные профессии, и у них ниже образовательный уровень; политически они более консервативны и авторитарны, а их взгляды на семью и сексуальность более традиционны; они более догматичны, отличаются политической нетерпимостью и более благосклонны к цензуре; мало кто из них получил сексуальное просвещение; они чаще остальных людей считают, что общество морально деградирует.
Иногда эти установки - следствие неудачного личного опыта, своих собственных сексуальных разочарований и трудностей. Иногда налицо прямое лицемерие (один из самых оголтелых американских тслепроповедников был уличен в связи с проституткой, а затем и в гомосексуализме). Но самое важное все-таки - условия воспитания в детстве и юности, а также общий образовательный и культурный уровень.
Что же касается политиков и идеологов, то тут все ясно. Поскольку половая мораль принадлежит к числу наиболее традиционных элементов культуры, ее изменение всегда воспринимают болезненно. Лозунги защиты семьи и нравственности находят живой отклик у населения. Играя на его сексуальных страхах и предрассудках, легче всего скомпрометировать политического противника.
Превосходно вписывается в этот стереотип и идея "иностранного заговора". В 1798 году один английский епископ красноречиво предостерегал британскую Палату лордов насчет гастролей французского балета: "Отчаявшись повлиять на нас силой оружия, французские правители теперь предприняли более тонкую и опасную атаку... пытаясь осквернить и подорвать мораль нашей молодежи. Они послали к нам группу танцовщиц, которые с помощью самых непристойных поз и развратных театральных жестов вполне преуспели в том, чтобы ослабить и развратить нравы народа".
В 1960-х годах абсолютно то же самое писал в своем романе "Чего же ты хочешь?" советский писатель Всеволод Кочетов, с той только разницей, что, по Кочетову, танцевально-подрывной деятельностью занимались не французские революционеры, а агенты ЦРУ. Сегодня сходные идеи пропагандируют российские "национал-патриоты".
Вторая влиятельная группа, ведущая поход против порнографии,- феминистское движение. В отличие от консерваторов феминистки не апеллируют к религиозной морали. Их главный аргумент состоит в том, что порнография и коммерческий эротизм унижают женщин, низводят их до положения пассивного сексуального объекта, оскорбляют их человеческое достоинство и даже прямо провоцируют сексуальное насилие.
Что же происходит в действительности? Как влияют разного рода эротические материалы на сексуальное поведение и установки людей? Действительно ли порнография вредна, и если да, то кому и чем именно?
В психологии имеется три теории по этому вопросу.
Теория моделирования или подражания утверждает, что демонстрация эмоционально притягательных и возбуждающих образцов сексуального поведения вызывает подражание им, увеличивая вероятность распространения такого поведения.
Теория катарсиса (греческое слово, обозначавшее первоначально эмоциональное потрясение, состояние внутреннего очищения, которое возникало у зрителей античной трагедии), наоборот, полагает, что эротические зрелища действуют как предохранительный клапан, позволяя человеку разрядить свои подавленные сексуальные влечения, и тем самым уменьшают вероятность реализации социально неприемлемых желаний.
Наконец, нулевая теория полагает, что эротические материалы не стимулируют и не подавляют сексуальное поведение индивида, которое развивается по своему собственному сценарию и мало зависит от внешних влияний.
Многочисленные эмпирические исследования (массовые опросы, изучение опыта стран, в которых изменилось законодательство, экспериментальные исследования человеческих реакций на разные виды сексуальных стимулов) показали, что реальная картина богаче и разнообразнее каждой из этих теорий.
Прежде всего выяснилась недостоверность представлений обыденного сознания. Люди часто повторяют расхожие клише, не задумываясь о степени их обоснованности. Члены Президентской комиссии по непристойности и порнографии (1970) опросили большую группу американцев, что они думают о влиянии порнографии на поведение и психику людей, а затем спрашивали, встречались ли сами эти люди с подобными случаями. Разрыв между предвзятой установкой и личным опытом оказался громадным. Например, 47 процентов опрошенных мужчин и 51 процент женщин считают, что порнография побуждает людей совершать акты насилия; на собственном опыте или опыте своих знакомых это могли подтвердить лишь 10 процентов мужчин и 8 процентов женщин. В том, что порнография подрывает моральные устои, уверены 55 процентов мужчин и 57 процентов женщин, конкретными же фактами такого рода располагают лишь 15 и 12 процентов.
Интересно, что мнение специалистов (социологов, психологов, людей, работающих с молодежью) по этим вопросам оказалось гораздо более сдержанным.
Из 799 специалистов по проблемам молодежи три четверти не считают "грязные книги" существенным фактором юношеской преступности.
Из 3423 психиатров и медицинских психологов на вопрос: "Встречались ли в вашей профессиональной практике случаи, когда бы порнография была причиной антисоциального поведения?" - отрицательно ответили 80 процентов; уверены, что знают подобные случаи,- 7 процентов и предполагают такую связь - 9 процентов. С мнением, что "лица, употребляющие порнографию, больше других склонны участвовать в девиантном сексуальном поведении", не согласились 84 процента опрошенных.
Подавляющее большинство специалистов по половому воспитанию сочли влияние эротических материалов на подростков безобидным, полагая, что они главным образом удовлетворяют "естественное любопытство".
То же подтверждают многочисленные экспериментальные исследования, в ходе которых демонстрировались разные эротические материалы, а затем фиксировались физиологические и эмоциональные реакции испытуемых. Выяснилось, что хотя порнография действительно вызывает половое возбуждение и стимулирует работу воображения, лишь немногие люди пытаются или хотели бы сами воспроизвести и пережить увиденное, особенно если эти материалы имели садомазохистскую направленность. Кроме того, интерес к таким стимулам быстро угасает.
Весьма поучителен в этом отношении опыт стран, •в которых антипорнографические законы были отменены. В Дании это сделали в 1967-1969 годах. После этого количество изнасилований уменьшилось, а число преступлений против маленьких детей снизилось на 85 процентов, остальные виды половых преступлений не изменились. Зато спрос на порнографию вскоре упал на две трети. Уменьшение числа сексуальных преступлений после отмены запретов на порнографию произошло также в Швеции, Западной Германии и Японии.
Другой пример. В японской эротике и порнографии (фильмы и книги) значительно больше, чем на Западе, представлена тема связывания и изнасилования. Казалось бы, распространение таких материалов должно повышать количество реальных изнасилований. На самом деле в Японии подобные преступления реже, чем в любой другой индустриальной стране. Видимо, просмотр этой эротики позволяет японцам разрядить социально неприемлемые импульсы, не претворяя их в действительность, как это предусматривает теория катарсиса.
Ученые сравнивали потребление эротики мужчинами, осужденными за половые преступления, включая изнасилование, и другими преступниками, а также нормальными мужчинами. Существенной раницы между этими группами не обнаружилось. Известны отдельные случаи, когда люди совершали половое преступление, подражая тому, что они только что увидели на экране или в журнале. Но большинство насильников смотрели не больше порнографических фильмов, чем остальные люди. Многие из них, наоборот, получили пуританское воспитание. И вообще их больше вдохновляет реальная, чем воображаемая, жизнь.
Не подтверждается и мнение, что эротика способствует укреплению социального неравенства полов. Историко-этнографические данные показывают, что наиболее терпимые, демократические общества, в которых меньше всего запретов на сексуальность, в гораздо большей степени признают равенство мужчин и женщин, .чем те, в которых существует строгая половая мораль и много нормативных запретов.
Значит ли это, что порнография вообще безвредна? Споры по этим вопросам продолжаются.
Вывод, что эротические материалы, включая порнографию, оказывают сравнительно слабое и краткосрочное влияние на реальное сексуальное поведение людей, в общем-то, логичен. Сексуальный сценарий личности формируется не сразу, в его развитии есть какие-то, возможно, неизвестные нам критические периоды, после чего внешние воздействия уже не могут радикально изменить его. Если бы было иначе, это означало бы, что человеческая личность как устойчивая целостность вообще не существует или что сексуальность с ней не связана.
Но что, если воздействию, причем не кратковременному, а длительному, подвергается не сложившаяся личность, а ребенок или подросток? Порнография - не синоним сексуального просвещения, она изображает не сексуальность вообще, а преимущественно ее отчужденные, дегуманизированные, социально или морально осуждаемые формы. Изображая обычное сексуальное поведение, порнограф помещает его в какой-то необычный, запретный контекст (обстановка, мотивы и т. д.); если же обычен контекст, девиантным должно быть поведение. И хотя наши установки достаточно устойчивы, они поддаются воздействию и изменению. Следовательно, общество вправе и даже обязано защищать своих членов, особенно детей и подростков, от потенциально вредных или опасных воздействий.
Известный американский психолог Донн Бирн предложил трехступенчатую модель изменения эротических предпочтений и поведения личности под влиянием порнографии:
Разумеется, такое развитие не фатально, и сами люди, и условия их жизни остаются разными. Но можно ли рисковать, если речь идет о таких опасных вещах, как садизм или насилие? В атмосфере относительной сексуальной сдержанности люди сами контролируют и подавляют некоторые свои морально или социально неприемлемые наклонности. Если все дозволено, они уже не будут этого делать. Большинство людей, вероятно, от этого не изменится. Но ведь и 5-процентный прирост садизма был бы для общества катастрофой.
Современные исследования влияния эротики на личность значительно сложнее тех, которые проводились в 1970-х годах. Во-первых, уточняется характер эротики, содержит она апологию насилия или нет. Во-вторых, уточняется тип человека, на которого она воздействует, его прошлый сексуальный опыт и предпочтения. В-третьих, различается краткосрочный и долгосрочный эффект эротики. В-четвертых, уточняется сфера воздействия - идет речь только о сексуальном поведении или о чем-то другом.
Группе студентов, предварительно классифицированных по их отношению к сексуальному насилию, зачитывали и показывали изображение разных эротических сцен, включая изнасилование. Сексуальные реакции испытуемых при этом фиксировались, а затем они должны были изложить собственные эротические фантазии. Оказалось, что уровень сексуального возбуждения испытуемых (кстати, довольно высокий) мало зависит от их эротических предпочтений и от содержания предлагаемого стимула. Однако эротические фантазии тех испытуемых, которым предлагалась сцена с изнасилованием, содержали гораздо больше "насильственных" мотивов, чем у тех, кто видел изображение обычного полового акта по обоюдному согласию. Причем особенно сильной была реакция тех мужчин, которые и раньше положительно воспринимали этот тип сексуальности.
Каков общий вывод? На нормальных, обычных людей порнография влияет мало, ее нельзя считать причиной сексуальных преступлений. Однако, судя по лабораторным данным, насильственная эротика делает некоторых людей более терпимыми к насилию, причем не только сексуальному, уменьшает сочувствие к его жертвам и увеличивает готовность участвовать в актах насилия. Ясно, что общество не может относиться к этому безразлично.
Как обстоит дело с эротикой и порнографией в России?
Послереволюционный расцвет русского искусства не обошел и эротику. Художники 1920-х годов восторженно любовались обнаженным телом, охотно изображали эротические сцены и т. д. Трудно даже назвать мастера, который не отдал бы дань этому движению. Но по мере утверждения тоталитаризма чувственность, как, впрочем, и духовность, становилась все более и более подозрительной.
Вот взятые буквально наугад цитаты из записных книжек И. Ильфа: "Выгнали за половое влечение".
"Диалог в советской картине. Самое страшное - это любовь. "Летишь? Лечу. Далеко? Далеко. В Ташкент? В Ташкент". Это значит, что он ее давно любит, что и она любит его, что они даже поженились, а может быть, у них есть даже дети. Сплошное иносказание".
В фельетоне "Саванарыло" (1932 г.) Ильф и Петров рассказывают, как редактор, заперев дверь на ключ, выговаривает художнику за то, что на его плакате у официантки есть грудь. "Не забывайте, что плакат будут смотреть женщины и дети. Даже взрослые мужчины".- "Как-то вы смешно говорите,- защищается художник.- Ведь моя официантка одета. И потом, грудь все-таки маленькая. Если перевести на размер ног, это выйдет никак не больше, чем тридцать третий размер".- "Значит, нужен мальчиковый размер, номер двадцать восемь. В общем, бросим дискуссию. Все ясно. Грудь - неприлично".
Разумеется, художники не переставали работать. Особенно много интересных откровенно эротических полотен и скульптур появляется в 1970-х годах (Михаил Шемякин, Евгений Зеленин, Владимир Макаренко, Борис Мессерер, Эрнст Неизвестный и многие другие), но произведения эти, как правило, не выставлялись либо подвергались разносной идеологической критике.
То же самое было в других видах искусства. С огромным трудом пробились, например, на сцену Кировского театра блестящие хореографические миниатюры Леонида Якобсона на темы скульптурного триптиха Родена "Поцелуй", "Вечный идол", "Вечная весна".
Строгая цензура была установлена на западные кинофильмы, из которых вырезали огромные куски.
Особых культурных достижений эти запреты стране не принесли. Наша доморощенная "барачная эротика", как назвал ее писатель Юрий Поляков, гораздо грубее и примитивнее самой низкопробной зарубежной порнографии.
В период перестройки цензурные запреты ослабли. К советскому читателю и зрителю пришли некоторые произведения классической эротической литературы и искусства или произведения, содержащие в себе элементы эротики - "Лолита" Владимира Набокова, "Улисс" Д. Джойса, "Любовник леди Чаттерли" Д. Г. Лоуренса и т. д. Организуются выставки эротической живописи, книги, фотографии. Видео-бум сопровождался потоком зарубежной массовой эротики, иногда хорошей, чаще примитивной. Что-то начали делать и советские деятели искусства. Возник эротический театр, вводятся сексуальные сцены в кино и т. д,
Сначала власти по привычке применили репрессивные меры. Особенно пострадали владельцы видеокассет и аппаратуры. Эстетически безграмотные следователи и судьи, опираясь на столь же безграмотную экспертизу случайных людей, не имеющих отношения к искусству (врачей-гинекологов и сексопатологов, учителей, сотрудников спорткомитетов и т. д.), развернули форменный террор против видеокультуры, называя порнографическими и пропагандирующими культ насилия и жестокости многие классические произведения мировой кинематографии, даже те, которые шли на наших экранах или демонстрировались на московских кинофестивалях. Например, фильмы Феллини "Сатирикон", "Амаркорд", "Казанова", "Сладкая жизнь". По официальному экспертному заключению ведущих киноведов, девять десятых фильмов, признанных судами порнографическими либо пропагандирующими культ насилия и жестокости, фактически таковыми не являлись. При проверке уголовных дел, рассмотренных в ряде республик и областей, было установлено, что почти 60 процентов осужденных по ним были привлечены к уголовной ответственности при отсутствии законных оснований. Вместе с тем отовсюду потоком шли жалобы на бесконтрольность видсосалонов и на то, что они развращают молодежь.
Небывалый накал страстей вокруг эротики социологически вполне понятен. "Моральная паника" - типичное состояние любого общества, находящегося в кризисной ситуации. Она имеет вполне конкретные социально-классовые корни.
Бывшие аппаратчики испытывают ностальгию по персональной замочной скважине, которая была нс чем иным, как спецраспределителем. Закрытый распределитель привлекателен не столько качеством товаров - в любом западном магазине их всегда было больше,- сколько тем, что дает ощущение элитарности: мне можно, а другим нельзя. И вдруг то, что раньше смотрела на закрытых сеансах правящая элита, становится достоянием масс. Это же конец света!
Наконец, сказывается общая неподготовленность российской публики, воспринимающей эротические образы в типично подростковом ключе. Любое изображение обнаженного тела кажется сексуальным, любая сексуальная сцена - эротической, а любая эротика объявляется порнографией.
В "русском сексе" происходит то же самое, что и во всех остальных сферах нашей общественной жизни. 60 лет страна находилась во власти глобальной сексофобии ("у нас секса нет"). Секс от этого, разумеется, не исчез, зато сексуальная культура (просвещение, наука, эротическое искусство) была выкорчевана до основания. Естественно, что как только репрессивный режим ослабел, секс стал одним из важнейших символов освобождения, не только сексуального, но и социально-политического и культурного.
Ни власть, ни народ, ни интеллигенция нс были к этому готовы. Создание высокой эротической культуры, будь то наука или искусство, требует времени, средств и подготовленных кадров. Когда их нет, вакуум заполняет низкопробная дешевка, которая существует везде и всегда. Это вызвало уже в конце 1980-х годов состояние моральной паники, которую КПСС и ее союзники социал-шовинисты пытались использовать для дискредитации гласности. Как и предсказывали специалисты, начатая Верховным Советом СССР в 1991 г. по инициативе ЦК КПСС антипорнографическая компания и попытки действовать методом запрета, постыдно провалились и даже дали эффект бумеранга.
При опросе общественного мнения, проведенном ВЦИОМ в феврале 1991 г., только 11 процентов опрошенных ассоциировали "падение общественной нравственности" с распространением эротики и порнографии. Идею "запретить показ фильмов и распространение печатной продукции, имеющей эротическое содержание", поддержали только 29 процентов опрошенных (прежде всего пенсионеры, люди с образованием ниже среднего, члены КПСС и военные), среди людей моложе 25 лет таковых нашлось только 8 процентов. Такие же социально-образовательные и возрастные различия выявились и по другим вопросам. Например, "появление обнаженного тела на экранах кино и телевидения" однозначно отрицательно оценили 60 процентов тех, кто старше 60, и только 12-15 процентов тех, кому меньше 30. При опросе ВЦИОМ летом 1992 г. Россия заняла по чтению эротической литературы второе место, после Эстонии, среди бывших советских республик (ее читают 22 процента опрошенных). При опросе летом 1993 г. "поведение людей, которые смотрят порнографические фильмы", осудили 11 процентов опрошенных моложе 25 лет, не осудили - 51 процент; среди тех, кому за 55, соответствующие цифры составили 63 и 11 процентов. Кроме возраста и пола, отношение к эротике зависит от образования и местожительства (горожане, как правило, терпимее сельчан).
Но точно так же, как в экономике и политике, "сексуальное освобождение" в России обернулось беспределом. Главные тенденции развития массовой сексуальной культуры сегодня, это ее вульгаризация, сведение сложных любовно-эротических чувств и переживаний к примитивной и стандартной сексуальной технике, коммерциализация, создана высокоприбыльная сексиндустрия, не имеющая, как и ее западные прообразы, ничего общего ни с этикой, ни с эстетикой, ни с педагогикой, и вестернизация, россиянам продают залежалую и отчасти протухшую американскую и немецкую полупорнографию, а собственный российский порнобизнес и вовсе лишен каких бы то ни было моральных и эстетических правил. По оценке экспертов, только в Москве, в условиях уголовного запрета, оборот сексуальной продукции и услуг составлял в 1996 году 5 миллионов долларов в месяц.
Как реакция на все это, у представителей старших возрастов и просто консервативно настроенных людей возникает стремление вернуться назад, к идеализированному, никогда на самом деле не существовавшему, "целомудренному прошлому"; при этом традиционные семейные ценности противопоставляются не только безличному сексу, но и романтической любовной страсти. Единственной альтернативой безнравственности становится Домострой. Водораздел между этими двумя тенденциями идет по тем же признакам, что и отношение к рыночной экономике: возраст, образовательный уровень, город/деревня и, в меньшей степени, пол.
Эти процессы смущают и демократическую интеллигенцию. Людей, привыкших рассматривать искусство как учебник жизни, эротическое искусство, как коммерческое, так и элитарно-экспериментальное, шокирует, особенно принимая во внимание традиционное российское неумение разграничивать художественную условность от реальности и склонность переносить все увиденное и вычитанное в жизнь.
"...Меня действительно пугает то, что, если будет дана полная свобода эротике - а это уже происходит,- что же из этого выйдет? - говорил на круглом столе в "Иностранной литературе" известный писатель-авангардист Виктор Ерофеев.- Непонятно. Принесет ли это русскому народу освобождение или внесет еще один элемент вседозволенности в блатное сознание, то есть даст возможность делать внаглую то, что раньше делалось исподтишка. Я, естественно, против запретов. Я считаю, мы настолько усвоили урок, что запрет есть зло, что у нас нет никакого морального права что-то запрещать. Но ясно, что перед нами встают задачи, которые придется решать завтра".
Означает ли однако реабилитация секса и эротики глобальную катастрофу? То, что секс перестал быть подпольным и что эротикой нелучшего качества наслаждаются не только партийные функционеры на правительственных дачах, факт, скорее, положительный, ибо нет ничего хуже лицемерия.
Опасения, что у российских подростков нет того психологического иммунитета, который имеют их сверстники на Западе, где к порнографии все давно привыкли и знают, что не все увиденное хорошо и достойно подражания, также преувеличены.
Тем не менее бесконтрольное распространение низкопробных, морально и эстетически неприемлемых для значительной части населения эротических материалов, усиливает социальную напряженность и создает дополнительные очаги конфликтов, которые активно используются антидемократическими силами, в том числе для разжигания антизападных настроений.
Создаваемые порнобизнесом дегуманизированные образы и нормативы так же далеки от реальной жизни, как бесполый кодекс строителя коммунизма. Крутые мужики с гигантскими членами-обрезами, не знающие любви и жалости и меняющие женщин, как перчатки,- не более чем фантазмы мальчиков из бандформирований. Представление о женщине как о компьютере, где нажатие соответствующей кнопки автоматически вызывает желаемую эротическую реакцию, не только пошло, но и неверно. Современные женщины не принимают такого отношения. Люди, воспитанные на подобных представлениях, окажутся столь же, только по-иному, ущербными, как и те, для кого секс был запретным дьявольским наваждением. Что же делать?
Прежде всего, надо понять, что реальную опасность представляет не эротика, какой бы она ни была примитивной, а сексуальное, как и всякое иное, насилие, которое у нас быстро растет и перед которым люди практически бессильны. Здесь действительно нужны серьезные правовые меры.
Новый Уголовный кодекс наказывает не за изготовление или потребление порнографии, а только за вовлечение в изготовление материалов или предметов порнографического характера несовершеннолетних и за распространение порнографических материалов или предметов среди несовершеннолетних.
Однако 73 процента судей и 88 процентов адвокатов, опрошенных А. П. Дьяченко, не смогли ответить на вопрос, чем порнография отличается от эротики, а определения, которые дали остальные, расплывчаты и субъективны. Репрессивные меры, которые охотно применяют местные органы власти, неминуемо оборачиваются произволом и нарушением Конституции.
Чтобы выйти из этого тупика, в феврале 1997 года Госдума приняла в первом чтении проект Закона "Об ограничениях оборота продукции, услуг и зрелищных мероприятий сексуального характера в Российской Федерации". Предложенные в нем меры по ограничению и контролю за распространением порнографии и коммерческой эротики, особенно среди несовершеннолетних (локализация их распространения в специально отведенных для этого местах, лицензирование соответствующей коммерческой деятельности, обложение ее дополнительным налогом и т. п.) давно назрели и необходимы. Однако проект Закона содержит ряд некорректных и опасных формулировок, прежде всего - неопределенное и расширительное определение деятельности и продукции "сексуального характера".
В статье 2 Закона сказано, что его действие "не распространяется на занятие проституцией, на организацию притонов для занятий проституцией, вовлечение в проституцию, регламентируемых действующим административным и уголовным законодательством, а также на оборот научных, научно-популярных, публицистических материалов по вопросам пола и изделий медицинского назначения". Как ни странно выглядит объединение науки и публицистики в одной статье с проституцией и содержанием притонов, ученым это дает известные гарантии. Но в Законе не нашлось подобной же оговорки для художественного творчества и эротического искусства, без которого включение сексуальности в высокую культуру невозможно.
Авторы Закона попытались разрубить гордиев узел разграничения жротики и порнографии красногвардейским натиском. Согласно статье 4, "продукция сексуального характера ~ продукция средств массовой информации, иная печатная и аудиовизуальная продукция, в том числе реклама, сообщения и материалы, передаваемые и получаемые по компьютерным сетям, а также различные изделия и средства, удовлетворяющие потребности, связанные с сексуальным влечением, за исключением лекарственных средств и изделий медицинского назначения".
С научной точки зрения, это определение, под которое можно подвести все что угодно, бессмысленно. Топор может быть орудием убийства, но тем не менее не является оружием. А тут речь идет о человеческих чувствах. "Потребности, связанные с сексуальным влечением", и способы их удовлетворения неотделимы от общего психического и духовного мира личности и сугубо индивидуальны. В древней Греции был случай, когда юноша, плененный красотой статуи богини Афродиты, тайно совокупился с ней, оставив на мраморе несмываемые пятна. Для него статуя была "продукцией сексуального характера". Значит ли это, что фотографии этой скульптуры можно показывать только в специально отведенных для этого местах? Японский писатель-гомосексуал Юкио Мисима пережил свой первый оргазм под впечатлением картины Гвидо Рени "Святой Себастьян". Значит ли это, что данная картина и ее репродукции - изделия сексуального характера? По букве и духу нового Закона - да. В случае его утверждения Эрмитаж, музей имени Пушкина и Третьяковская галерея срочно должны купить предусмотренные Законом лицензии, но даже после этого водить туда школьников не следует. Классическое искусство от этих новаций как-нибудь отобьется, но новое искусство обречено уйти в подполье, дополнительные налоги ему не под силу. Да и всякий ли художник согласится с подобным ярлыком?
Что значит "сценические действия сексуального характера"? Изображение полового акта? Показ половых органов? Демонстрация обнаженного тела? Хорошо сыгранный поцелуй тоже может пробуждать "сексуальное влечение". Запрещение "использования образов несовершеннолетних, выраженных в любой форме, в продукции сексуального характера" (статья 5), при столь расширительном толковании последнего термина, делает практически невозможной, например, набоковскую "Лолиту". По букве нового Закона, сочинение, издание и даже хранение подобного произведения в публичной библиотеке становится противоправным.
Сексуально-эротическая культура, как и всякая другая, не обходится без ограничений и запретов. Но ее формирование и воспитание, как и всякой другой культуры, идет прежде всего через положительное. Это путь долгий и трудный, но другого нет и быть не может.
|
|
|