| СЕКСОЛОГИЯ | |||||||||||
| Персональный сайт И.С. КОНА |
| ||||||||||
Содержание Часть 1. Исторические традиции Часть 2. Советский сексуальный эксперимент Часть 3. Сумма и остаток
|
Затравленность и умученность
ведь вовсе не требуют
травителей и мучителей, для
них достаточно самых простых
нас, если только перед
нами - не свой: негр, дикий
зверь, марсиянин, поэт, призрак.
Несвой рожден затравленным.
Марина Цветаева
Один из самых важных показателей сексуальной культуры, лакмусовая бумажка сексуальной (и общей) терпимости - отношение общества к сексуальным меньшинствам. Российский опыт в этом вопросе весьма поучителен, в нем, как в капле воды, отражается море общественной психологии, с его глубинными течениями и разыгрывающимися на его поверхности политическими играми.
"Я прочитал вашу статью в "Литературной газете" и не могу не написать вам. Увы, я отношусь к тем, про кого эта статья... Я не могу больше сдерживать в себе все то, что наболело, и должен высказаться, хотя бы на бумаге...
Да, я так называемый "голубой", и вы первый человек, которому я говорю это. Мне 23 года, окончил институт, живу с родителями. Это началось где-то в 13-14 лет. Я пробовал отвлечься (занятия различными видами спорта, всевозможные коллекционирования, музыка, чтения и т.п.), но ничего не помогало. Везде я встречал тех, кто мне нравился (юноши моего возраста и младше). Но я никогда не делал каких-либо попыток, чтобы как-то осуществить свое желание. Мне было очень стыдно, я в душе презирал себя, но ничего не мог поделать. Это выше моих сил. Я заставлял себя встречаться с девушками, довольно часто попадал в интимные ситуации, но никогда у меня не возникало желание, я постоянно заставлял себя, и ничего хорошего, конечно, не получалось. Ни одна девушка не способна вызвать у меня такую сладостную дрожь, которая бывала, когда я случайно прикасался к понравившемуся парню. Но повторю, и поныне я не вступал в половой контакт с юношами. Я просто не представляю, как это сделать. Все мои друзья и родители считают меня абсолютно нормальным и ни о чем даже не подозревают. Но так жить я больше не в силах. Я десять лет боролся с собой, и больше не могу. Ночи у меня - это сплошной кошмар.
Раньше я думал, как это страшно - лишить себя жизни. Но сейчас при мыслях о самоубийстве у меня уже нет страха перед смертью. Не знаю, смогу ли я решиться. Только, ради Бога, не уверяйте меня, что это не лучший выход. Это - единственный выход. За последние 2 -3 года у меня пропал интерес к чему бы то ни было. Я двигаюсь, говорю, делаю что-нибудь, и все это - как во сне".
Это письмо я получил после того, как в 1987 г. "Литературная газета" напечатала мою беседу с писателем и публицистом Олегом Морозом. Таких писем было много, и за каждым из них стояла своя особенная трагедия.
Поводом же к выступлению "Литгазеты", которое готовилось к печати целых 9 месяцев, послужило следующее письмо:
"На страницах вашей газеты поднимаются различные проблемы, касающиеся разных сторон жизни как страны в целом, так и отдельных людей. Но об одной проблеме, о которой я хочу рассказать, наша пресса стыдливо умалчивает.
Я женщина, мать троих детей, и мне очень трудно писать об этом, но и молчать тоже нелегко. В таких вопросах советчиков не найдешь, не с кем и поделиться, спросить, как жить дальше.
Хочу рассказать о своем сыне Игоре. В детстве он мне не доставлял никаких хлопот. Рос послушным и способным мальчиком. Может, даже слишком послушным и добрым. Чуткость, отзывчивость, мягкость душа стали его основными чертами характера и в последующей жизни. Он очень болезненно переносил обиды (незаслуженные), всякую несправедливость, терпеть не мог жестокости, насилия. Такие черты характера и определяли круг людей его общения.
Закончил школу с отличными оценками, отслужил в армии. Затем поступил в институт, закончил его с отличием. Постоянно выполнял различные общественные поручения. Всегда был активен. Легко находил контакт с людьми. Они всегда к нему тянулись. Но, сказать по правде, близких друзей у него не было. Уже на старших курсах и тогда, когда он работал в НИИ, его часто охватывала хандра, чувство одиночества. Я начала ему говорить, что пора обзавестись семьей, привести в дом жену. Но он уклончиво отвечал, что еще рано, что он не готов к семейной жизни, что хочет посвятить себя науке.
Поступил в аспирантуру, закончил. Работа над диссертацией приближалась к защите. Целыми днями пропадал в институте. Кроме основной работы читал еще лекции, постоянно был загружен общественной работой. Приняли в члены КПСС. Так незаметно ему перевалило за тридцать.
И тут - как гром среди ясного неба! Меня вызывают в РОВД (районный отдел внутренних дел) не то как на допрос, не то, чтобы я узнала, кто есть на самом деле мой сын. Оказывается, один из его знакомых попал в кожвендиспансер с венерической болезнью. При выяснении контактов он назвал моего сына и рассказал, что был с ним в гомосексуальной связи.
Начались допросы, очные ставки. Он не выдержал и хотел покончить жизнь самоубийством. Его спасли. Я плакала, просила, чтобы он остался жить хотя бы ради меня. И он пообещал мне это. Исключили из партии. Уволили с работы по статье. Закончилось следствие. Присудили ему год заключения.
Когда я подошла к прокурору и сказала, что будем жаловаться и подавать апелляцию, он ответил: "Что ж, пожалуйтесь, если вам не стыдно". А потом добавил, что он такую мразь вообще расстреливал бы.
Не скажу, что я испытываю симпатии к такому явлению. Но я мать, и мне, может, еще больше жаль такого ребенка. Ведь потом он мне рассказал, что это влечение идет помимо его воли. Что по-другому он не может не оттого, что он испорчен, извращен, а оттого, что это его потребность. И если он даже будет жить на безлюдном острове, все равно другим он не станет.
Через год он пришел из заключения. В настоящее время работает рабочим. Он остался таким же добрым и чутким, не злым к людям. Но это все равно уже не тот человек. Мы, родные, близкие, соседи, к нему относимся по-прежнему. Пытаемся делать вид, что ничего не произошло, все забыто, все осталось в прошлом. Но он-то знает, что на самом деле это не так.
Должностные лица нет-нет да и упомянут где-то на собраниях - вот, дескать, недосмотрели, проник в наши ряды. А кто проник?
Я хотела узнать, что же это - болезнь или действительно преступление? Литературы по этому вопросу так и не нашла. Что к ним отношение особое. Но почему так? Разве нельзя иначе? Почему молчит наука?"
Однако у науки, как и у общества, был накрепко завязан рот...
В отношении советского общества к сексуальным меньшинствам после 1933 г. можно выделить четыре основных периода.
1934 - 1986 - уголовные преследования, дискриминация и замалчивание.
1987 - 1990 - начало открытого публичного обсуждения проблемы с научной и гуманитарной точки зрения, учеными и журналистами.
1990 - июнь 1993 - выход на арену борьбы представителей самих сексуальных меньшинств, выдвижение на первый план проблемы прав человека, превращение проблемы из медицинской в политическую, возникновение геевских организаций и изданий.
С отмены статьи 121.1 УК РСФСР по настоящее время - некоторое улучшение положения геев и лесбиянок, начало превращения гомосексуального подполья в "голубую" субкультуру, борьба против гомофобии, за полную ликвидацию репрессивного законодательства и сексуальное равенство.
О первом периоде уже говорилось выше. Надо отметить, что первая антигомосексуальная кампания в советской прессе была очень короткой, уже в середине 1930-х годов на сей счет установилось полное и абсолютное молчание. Гомосексуализм просто нигде и никак не упоминался, став в буквальном смысле "неназываемым". Заговор молчания распространялся даже на такие академические сюжеты как фаллические культы или античная педерастия.
В 1974 г. я опубликовал в академическом журнале Вестник древней истории (№ 3) статью "Понятие дружбы в Древней Греции". Статья была сугубо научной и речь ней шла не о однополой любви, а об эволюции понятия и института дружбы. Но говорить об этом, не касаясь темы гомоэротизма, невозможно. Разумеется, все члены редколлегии прекрасно знали о греческой педерастии. Однако две ученые дамы потребовали, чтобы это слово, как и гомоэротизм, ни в коем случае не упоминалось. В конце концов, по совету главного редактора профессора С.Л. Утченко, который горячо поддерживал статью, был использован эвфемизм "эти специфические отношения".
В массовой печати говорить об "этом" было и вовсе немыслимо, разве что глухими намеками. В сборнике русских переводов Марциала было выпущено 88 стихотворений, в основном те, где упоминалась педерастия или оральный секс.1 При переводах арабской поэзии любовные стихи, обращенные к мальчикам, переадресовывались девушкам, и тому подобное.
Мрачный заговор молчания еще больше усиливал психологическую трагедию советских "голубых": они не только боялись преследований и шантажа, но не могли даже выработать адекватное самосознание, понять, кто они такие.
Мало чем помогала им и медицина. В советских книгах по сексопатологии гомосексуализм трактовался как опасное "половое извращение", болезнь, подлежащая лечению.2 Даже наиболее либеральные и просвещенные советские сексопатологи и психиатры, поддерживавшие декриминализацию гомосексуальности, за редкими исключениями, по сей день считают ее болезнью и воспроизводят в своих трудах многочисленные нелепости и отрицательные стереотипы массового сознания. В вышедшем в 1990 г. справочнике по сексопатологии3 гомосексуализм определяется как "патологическое влечение". Кроме биологических причин, по мнению авторов, "сильным патогенным фактором, способствующим формированию гомосексуального влечения, может стать внушение родителями и воспитателями неприязненного отношения к противоположному полу".4 В диссертации Г.Е. Введенского, защищенной в 1994 г.5, не только само гомосексуальное поведение признается "аномальным", но оказывается, что большинству из обследованных 117 мужчин-гомосексуалов свойственны "психический, физический или дисгармонический интфантилизм, проявляющийся в виде личностной незрелости прежде всего эмоционально-волевой сферы", "признаки органического поражения ЦНС " (центральной нервной системы) и "сверхценность сексуальной сферы, проявляющаяся в фиксации на половой жизни". Между прочим, все эти люди обратились в лечебно-диагностический центр "Медицина и репродукция" именно и только потому, что у них что-то было неладно с сексуальностью, еще бы им на ней не "фиксироваться"!
В начале 1980-х годов медицинская гомофобия дополнилась педагогической. В первом и единственном в СССР учебном пособии по половому просвещению для учителей А.Хрипковой и Д.Колесова, изданном тиражом в 1 миллион экземпляров, гомосексуализм определяется не только как опасная патология, но как и "посягательство на нормальный уклад в области половых отношений". "Гомосексуализм противостоит не только нормальным гетеросексуальным половым отношениям, но и системе культурных, нравственных достижений общества. Поэтому он заслуживает осуждения и как социальное явление, и как психический склад и линия поведения конкретного человека... Профилактика гомосексуализма является одной из важных задач половой гигиены мальчика, подростка, юноши. Она заключается в предотвращении влияния всех тех факторов, которые могут настраивать мальчика, подростка, юношу против женского пола, в контроле за характером их взаимоотношений с представителями своего пола, в тщательном подборе работников учебных заведений типа школ-интернатов".6
Эпидемия СПИДа еще больше обострила ситуацию. Первая информация о нем в советской печати звучала так: в США появилась неизвестная болезнь, носителями и жертвами которой являются гомосексуалисты, наркоманы и пуэрториканцы. Воспитанные в духе официального интернационализма, советские граждане никак не могли понять, почему пуэрториканцы? С гомосексуалами и наркоманами все ясно - Бог наказывает их за грехи, но почему пуэрториканцы? Не может же Бог быть расистом!
В 1986 г. тогдашний заместитель Министра здравоохранения и Главный санитарный врач СССР академик медицины Николай Бургасов публично заявил: "У нас в стране отсутствуют условия для массового распространения заболевания: гомосексуализм как тяжкое половое извращение преследуется законом (статья УК РСФСР 121), проводится постоянная работа по разъяснению вреда наркотиков".7
Вслед за ним министр здравоохранения РСФСР профессор-психиатр А. Потапов на страницах той же Литературной газеты, отвечая на вопросы о наркомании, по собственному почину "увязал" ее с гомосексуализмом и добавил: "Мои коллеги в Париже рассказали мне, как в одном из парков столицы разъяренная толпа убила двух гомосексуалистов. Прямо на глазах у полиции". Никакой оценки этому событию представитель самой гуманной профессии не дал, перейдя к тому, как в Бельгии ограничивают порнобизнес, и раздумчиво заключил: "Видите: как жизнь заставляет".8 Никто не заметил чудовищности сказанного...
Когда СПИД уже появился в СССР, руководители государственной эпидемиологической программы В.И. и В.В. Покровские в своих публичных выступлениях опять-таки обвиняли прежде всего гомосексуалов, представляя их носителями не только ВИЧ, но и всякого прочего зла. И нельзя упрекать эпидемиологов за это: в советских медицинских институтах гомосексуализм "не проходили". Даже на страницах либерального Огонька, опубликовавшего первую статью о больных СПИДом, первая советская жертва страшной болезни - инженер-гомосексуал, заразившийся в Африке, - описывалась с нескрываемым отвращением и осуждением.
Начиная с 1987 г., вопрос о том, что такое гомосексуализм и как следует относиться к "голубым",- считать ли их больными, преступниками или жертвами судьбы, - стал широко обсуждаться на страницах массовой, особенно молодежной, печати (Московский комсомолец, Комсомольская правда, Собеседник, Молодой коммунист, Литературная газета, Огонек, Аргументы и факты, СПИД-инфо, Юность, Парус, некоторые местные газеты), по радио и на телевидении. Хотя публикации эти были весьма различны по своему уровню и направленности, они имели огромное значение. Из журналистских очерков и опубликованных писем гомосексуалов, лесбиянок и их родителей рядовые советские люди впервые стали узнавать об искалеченных судьбах, милицейском произволе, судебных репрессиях, сексуальном насилии в тюрьмах, лагерях, в армии, наконец, о трагическом неизбывном одиночестве людей, обреченных жить в постоянном страхе и не могущих встретить себе подобных. Каждая публикация вызывала целый поток противоречивых откликов, с которыми редакции не знали, что делать.
С научной информацией дело обстояло плохо. Правда, в руководстве для врачей по психогигиене пола у детей Д.Н. Исаева и В.Е. Кагана (1986) , был раздел "Формирование сексуальной ориентации", где подростковая и юношеская гомосексуальность рассматривалась не как "половое извращение" и следствие совращения взрослыми, а как аспект нормального психосексуального развития. В последнее (1989) издание моей книги "Психология ранней юности" я впервые смог включить несколько страниц о подростковой и юношеской гомосексуальности, подчеркивая, что "интимные эротические переживания подростков и юношей находятся практически вне сферы педагогического контроля" и что "за сексуальными проблемами всегда стоят проблемы человеческие".9 В предыдущих изданиях книги (1979, 1980 и 1982 гг.) эта тема даже не упоминалась. В 1988 г. вышло, наконец, мое "Введение в сексологию", где излагались современные теории сексуальной ориентации и приводились данные, доказывающие неправомерность и вредность дискриминации гомосексуалов и т.д. Однако вопросы о положении гомосексуалов в СССР, как и все юридические проблемы, в книге полностью обойдены. Без умолчаний и компромиссов книга не могла бы выйти в свет.
Центральным вопросом во второй половине 1980-х годов стала судьба статьи 121 УК РСФСР. В профессиональных юридических кругах вопрос о ней обсуждался давно. Уже в учебнике уголовного права М.Шаргородского и П.Осипова (1973) говорилось:
"В советской юридической литературе ни разу не предпринималось попытки подвести прочную научную базу под уголовную ответственность за добровольное мужеложество, а единственный довод, который обычно приводится (моральная развращенность субъекта и нарушение им правил социалистической нравственности), нельзя признать состоятельным, так как отрицательные свойства личности не могут служить основанием для уголовной ответственности, а аморальность деяния недостаточна для объявления его преступным. ...Существуют серьезные сомнения в целесообразности сохранения уголовной ответственности за неквалифицированное мужеложество".10
На мнение авторитетных ученых никто внимания не обратил. Такая же судьба постигла и записку, которую специалист в области половых преступлений профессор А.Н. Игнатов направил руководству МВД СССР в 1979 г. Сам я безуспешно пытался опубликовать статью на эту тему в журнале Советское государство и право в 1982 г.
Вообще-то я не собирался об этом писать, понимая, что ничего, кроме неприятностей, из этого не выйдет. Но на совещании ученых-сексологов социалистических стран в Лейпциге (1981) известный сексолог из ГДР Зигфрид Шнабль неожиданно спросил, в каких странах существует антигомосексуальное законодательство и чем оно мотивируется, и оказалось, что оно есть только в СССР (румынских представителей на совещании не было). Мне было стыдно и неприятно, и по возвращении я решил, вопреки здравому смыслу, проинформировать начальство и спросить, что оно думает. Медики в лице Г.С. Васильченко сказали, что они пытались поднимать этот вопрос, но руководство Минздрава всегда было против. Юристы же сказали, что у них нет для постановки этого вопроса достаточных аргументов. Главный редактор журнала Советское государство и право профессор М.И. Пискотин предложил мне, вместо заведомо риторических вопросов, написать об этом статью.
- Но вы же ее не напечатаете!
- Не знаю, но попробуем. Во всяком случае, будет материал для обсуждения.
Я срочно изучил законодательство других стран и написал аргументированную статью. Ее горячо поддержали профессора-медики Г.С. Васильченко и Д.Н. Исаев, но юристы испугались и передали статью в административный отдел ЦК КПСС, где им сказали, что поднимать этот вопрос "несвоевременно". Тем все и закончилось...
В пользу декриминализации приводился целый ряд аргументов:
Хотя этот вопрос не выносился на страницы печати, из проекта нового Уголовного кодекса РСФСР, подготовленного комиссией юристов в середине 1980-х годов, статья 121 была исключена. Однако обсуждение и принятие нового кодекса затянулось, а тем временем споры о статье 121 перешли на страницы массовой печати и экраны телевизоров.
Существовали три точки зрения:
Статья 121 затрагивала судьбы многих тысяч людей, и не только ее непосредственных жертв. Как уже говорилось выше, в 1930-1980-х годах в СССР по ней ежегодно осуждались и отправлялись в тюрьмы и лагеря около 1000 мужчин. В конце 1980-х их стало значительно меньше. По данным Министерства юстиции РФ, в 1989 г. по статье 121 в России были приговорены 538, в 1990 - 497, в 1991 - 462, в первом полугодии 1992 г. - 227 человек. Правда, неизвестно, как распределялись при этом осужденные по ст. 121.1 и 121.2, а также входят ли в это число люди, осужденные уже в местах заключения, чисто которых может быть значительным. По сведениям МВД, на момент отмены статьи 121.1 27 мая 1993 г. в местах лишения свободы находились 73 мужчины, осужденных исключительно за добровольные сексуальные отношения со взрослыми мужчинами, и 192 мужчины, отбывающих срок по совокупности этой и нескольких других статей.12
Дело не только в необоснованности и суровости наказания. Советская пенитенциарная система, больше чем любая другая, сама продуцировала сексуальное насилие, вовлекая в него все новые и новые жертвы.
Криминальная сексуальная символика, язык и ритуалы везде и всюду тесно связаны с иерархическими отношениям власти, господства и подчинения, они более или менее стабильны и универсальны почти во всех закрытых мужских сообществах.13 В криминальной среде реальное или символическое, условное (достаточно произнести, даже не зная их смысла, определенные слова или выполнить некий ритуал) изнасилование - прежде всего средство установления или поддержания властных отношений. Жертва, как бы она ни сопротивлялась, утрачивает свое мужское достоинство и престиж, а насильник, напротив, их повышает. При "смене власти" прежние вожаки, в свою очередь, насилуются и тем самым необратимо опускаются вниз иерархии. Так что дело здесь вовсе не в сексуальной ориентации и даже не в отсутствии женщин, а в основанных на грубой силе социальных отношениях господства и подчинения и освящающей их знаковой системе, которая навязывается всем вновь пришедшим и передается из поколения в поколение.
Самые вероятные кандидаты на изнасилование - молодые заключенные. При медико-социологическом исследовании 246 заключенных, имевших известные лагерной администрации гомосексуальные контакты, каждый второй сказал, что был изнасилован уже в камере предварительного заключения, 39 процентов - по дороге в колонию и 11 процентов - в самом лагере.14 Большинство этих мужчин ранее не имели гомосексуального опыта, но после изнасилования, сделавшего их "опущенными", у них уже не было пути назад.
Вот пример, описанный Еленой Светловой в газете Московский комсомолец:
"Мне сказали: "Он не будет с вами говорить". Он согласился. Невысокий симпатичный паренек, которого ничуть не портила ни черная роба, ни короткая стрижка почти под нуль. Недавно исполнилось шестнадцать. В заключении - восемь месяцев. Срок - три года. Был арестован за карманную кражу. В колонии с ним никто не дружит. Он совершенно одинок. Никому не придет в голову угостить его маминым пирожком или привезенными родными конфетами. Он выкурит сигарету сам - после него ни один не сделает затяжку. Он "опущенный". В следственном изоляторе над ним надругались сокамерники.
- В хате (камера следственного изолятора на жаргоне) их было пятеро, трое по 117 (изнасилование) и двое взрослых. Они закрыли глазок. После третьего удара я потерял сознание. Потом случилось это.. Что я мог сделать?
- Сколько ты там был?
- Три с половиной дня.
- Но разве ты не мог позвать на помощь, попросить перевести в другую камеру?
- Нет. Бесполезно. В тюрьме "внутренний телефон". В тот момент, когда отправляли на пересылку, по тюремным дворикам прокричали про меня...
- А как тебе живется здесь?
- Сейчас нормально. Смотрят не так, не здороваются. Но не бьют, нет.
- Ты сам рассказал про свою беду?
- Нет. Председатель отряда сказал "Мы все знаем". Из той "хаты" узнали, кто со мной этапом пойдет, и передали".
"Не так смотрят", "не здороваются" - это еще пустяки. Как правило, "опущенным" дают в полной мере почувствовать себя изгоями. "Просто так" им пробивают миски, сидят они отдельно, за последним столом.
Ужасающее положение "опущенных" и разгул сексуального насилия в тюрьмах и лагерях подробно описаны в многочисленных диссидентских воспоминаниях (Андрея Амальрика, Эдуарда Кузнецова, Вадима Делоне, Леонида Ламма и других) и рассказах тех, кто сам сидел по 121 статье или стал жертвой сексуального насилия в лагере (Геннадий Трифонов, Павел Масальский, Валерий Климов и другие).15
"В пидоры попадают не только те, кто на воле имел склонность к гомосексуализму (в самом лагере предосудительна только пассивная роль), но и по самым разным поводам. Иногда достаточно иметь миловидную внешность и слабый характер. Скажем, привели отряд в баню. Помылись (какое там мытье: кран один на сто человек, шаек не хватает, душ не работает), вышли в предбанник. Распоряжающийся вор обводит всех оценивающим взглядом. Решает: "Ты, ты и ты - остаетесь на уборку", - и нехорошо усмехается. Пареньки, на которых пал выбор, уходят назад в банное помещение. В предбанник с гоготом вваливается гурьба знатных воров. Они раздеваются и, сизоголубые от сполной наколки, поигрывая мускулами, проходят туда, где только что исчезли наши ребята. Отряд уводят. Поздним вечером ребята возвращаются заплаканные и кучкой забиваются в угол. К ним никто не подходит. Участь их определена.
Но и миловидная внешность не обязательна. Об одном заключенном - маленьком, невзрачном, отце семейства - дознались, что он когда-то служил в милиции, давно (иначе попал бы в специальный лагерь). А, мент! "Обули" его (изнасиловали), и стал он пидором своей бригады. По приходе на работу в цех его сразу отводили в цеховую уборную, и оттуда он уже не выходил весь день. К нему туда шли непрерывной чередой, и запросы были весьма разнообразны. за день получалось человек пятнадцать-двадцать. В конце рабочего дня он едва живой плелся за отрядом..."16
По данным А.П. Альбова и Д.Д. Исаева, опросивших 1100 мужчин-заключенных, "обиженные" составляют 8-10 процентов всех заключенных. Треть из них осуждены за изнасилование. Каждый "обиженный" обязан безотказно сексуально обслуживать любого желающего, имея в среднем 30-50 партнеров, либо является исключительной собственностью привилегированной группы из 10-15 мужчин. Того, кто вступится за "обиженного" или рискнет дружить с ним, самого ждет та же судьба. Это хорошо показано в фильме "Беспредел".
Сходная, хотя и менее жесткая система, существует и в женских лагерях, где грубые, мужеподобные и носящие мужские имена "коблы" помыкают зависящими от них "ковырялками". Эти сексуальные роли также необратимы. Если мужчинам-уголовникам удавалось прорваться в женский лагерь, высшей доблестью считалось изнасиловать кобла, который после этого был обязан покончить самоубийством.17
Администрация тюрьмы или лагеря, даже при желании, практически бессильна изменить эти отношения, предпочитая использовать их в собственных целях. Один стукач, завербованный КГБ, рассказывал, что когда он донес своему оперуполномоченному о совершенном или готовящемся акте изнасилования, тот сказал: "Саша, ну какая нам разница? Для нас все одинаковы, но лучше, конечно, когда изнасилованных больше, ведь они быстрее идут на контакт с администрацией и, главное, работают, как трофейные кони, потому что им больше делать нечего, как забыться в работе и искать у нас помощи от "волков"... В общем, черт с ними, "петухами"...18
Угроза "опидарасить" часто использовалась следователями и охраной лагерей, чтобы получить от жертвы нужные показания или завербовать ее.
Вообще говоря, нравы советских тюрем и принятые в них ритуалы, язык и символы мало чем отличаются от американских или иных пенитенциарных учреждений,19 но советские тюрьмы значительно менее благоустроены, чем западные, поэтому здесь все еще более жестоко и страшно.
Отсюда, из криминальной субкультуры, которая пронизала собой все стороны жизни советского общества, соответствующие нравы распространились и в армии. "Неуставные отношения", дедовщина, тиранническая власть старослужащих над новобранцами, очень часто включают явные или скрытые элементы сексуального насилия. Сочетание длительной половой сегреграции, сексуальной депривации и жесткой иерархии властных отношений между молодыми мужчинами неизбежно порождает сексуальное насилие. При этом ни жертвы, ни насильники вовсе не обязательно гомосексуалы, просто слабые вынуждены подчиняться более сильным, а гомосексуальный акт закрепляет эти отношения.
По словам анонимного автора, опросившего более 600 военнослужащих, "техника изнасилования повсюду одна и та же: как правило, после отбоя двое-трое старослужащих отводят намеченную жертву в сушилку, каптерку или другое уединенное место ( раньше популярны были ленинские комнаты) и, подкрепляя свою просьбу кулаками, предлагают "обслужить дедушку". В обмен на уступчивость "солобону" предлагается "хорошая жизнь" - освобождение от нарядов и покровительство.
Выполняются обещания крайне редко, и легковерный, о сексуальной роли которого становится скоро известно всей роте, весь срок службы несет двойные тяготы и навсегда остается "сынком", прислуживая даже ребятам свого призыва. Гораздо реже изнасилование, как и за решеткой, является наказанием за воровство, за неотдание долга или другую "подлянку".20
Разумеется, степень распространенности этого аспекта "неуставных отношений" в разных воинских частях зависит отношения к этому непосредственного армейского начальства.
Статья 121 дамокловым мечом нависала и над теми, кто не сидел в тюрьмах. Милиция и КГБ вели списки всех действительных и подозреваемых гомосексуалов, используя эту информацию в целях шантажа. Эти списки, разумеется, существуют и поныне.
Поскольку однополая любовь, в любой форме, была вне закона, до конца 1991 г. "голубым" и лесбиянкам было негде по-человечески общаться, открыто встречаться с себе подобными. Разумеется, в больших городах существовали известные места, "плешки", где они собирались. Однако страх разоблачения и шантажа делает большую часть таких контактов безличными, анонимными и однократными, лишенными человеческого тепла и психологической интимности.
Экстенсивный и безличный секс резко увеличивает риск заражения венерическими заболеваниями. По данным украинских и белорусских венерологических центров, в 1980-х гг. мужчины-гомосексуалы составляли свыше 30 процентов всех больных сифилисом, а в Латвии - даже свыше половины. Опасаясь разоблачения, люди избегали обращаться к врачам или делали это слишком поздно. В Москве поздние сроки госпитализации по поводу сифилиса были отмечены у 84 процентов гомосексуалов. Еще труднее было выявить источник их заражения. По данным московского эпидемиолога, генерального директора Ассоциации по борьбе с заболеваниями, передаваемыми половым путем, профессора Константина Борисенко, процент выявления источников заражения сифилисом у мужчин-гомосексуалов не превышал 7,5-10 процентов, тогда как у остальных он составлял 50-70 процентов.21
Улично-туалетные контакты опасны и в других отношениях. Организованные группы хулиганов, иногда при негласной поддержке милиции, провоцируют, шантажируют, грабят, жестоко избивают и даже убивают "голубых". При этом они лицемерно изображают себя защитниками общественной нравственности, называя свои действия "ремонтом". Поскольку гомосексуалы боятся сообщать в милицию о таких случаях, большая часть преступлений против них остается безнаказанной, а потом работники милиции их же самих обвиняют в том, что они являются рассадниками преступности. Убийства с целью ограбления сплошь и рядом изображаются следствием якобы свойственной гомосексуалам особой патологической ревности и т.д.
Говоря о гомосексуальности, в России большей частью имеют в виду мужчин. Но положение лесбиянок ничуть не лучше. Правда, их отношения не подпадали под статью 121, да и самая близость между женщинами меньше бросается в глаза окружающим. Зато молодой девушке, осознающей свою психосексуальную необычность, еще труднее, чем парню, найти близкого человека. А отношение общества к ним столь же непримиримое: насмешки, травля, изгнание из университетов, увольнение с работы, угрозы отобрать детей.
Вот что пишет 23-летняя лесбиянка:
" Как это началось?... Да, наверное, сие у меня было всегда. В детстве я дружила с мальчишками, играла в хоккей, футбол, войну. Позже влюблялась в подруг, молодых женщин. Очень страдала, мучилась, но сказать им об этом не могла. Я часто видела сны приключенческого или эротического содержания, где я сражалась и защищала Даму своего сердца. Раньше я думала, что это - нечто детски-романтическое и со временем оно пройдет. Но не прошло. Трудней всего в этом было признаться самой себе. Желая убедить себя в обратном, я пыталась встречаться с мужчинами, был даже опыт сексуального общения. Я испытала оргазм. Но не было того душевного подъема, восторга, который я ощущала рядом с женщинами. После таких встреч мне было очень стыдно, я просто ненавидела себя, при этом я ощущала себя проституткой. Эти эксперименты я прекратила".
Особенно сложно, если у лесбиянки есть дети. Мысль, что "гомики" и лесбиянки могут быть полноценными родителями, в России показалась бы абсурдом.
До конца 1980-х годов советские "голубые" были жертвами, они могли только жаловаться на свою судьбу и о молить о снисхождении. Правда, были отдельные исключения. В 1984 г. около 30 молодых людей в Ленинграде, во главе с Александром Заремба, объединились в сообщество "геев и лесбиянок", создали "Гей-лабораторию", установили связь с финской ассоциацией геев и лесбиянок, переправили на Запад информацию о бедственном положении советских "голубых" и начали, насколько позволяли их возможности, заниматься профилактикой СПИДа, чего советская медицина не делала. Однако группа быстро попала в поле зрения КГБ, последовали политические и идеологические обвинения, угрозы и репрессии, в результате чего одни были вынуждены эмигрировать, а другие - замолчать.
В первые годы гласности о проблемах сексуальных меньшинств говорили исключительно "эксперты", в тональности отчужденного сочувствия. Но постепенно жертвы стали борцами. Большую помощь в изменении их самосознания оказали зарубежные гей организации и пресса.
28 - 30 мая 1990 г. в Таллинне, по инициативе Института истории Эстонской академии наук и при поддержке ряда зарубежных гей-сообществ состоялась первая на территории СССР международная научная конференция о положении сексуальных меньшинств и о меняющемся отношении к однополой любви в Европе XX века.22 В конференции приняли участие видные зарубежные ученые Джеффри Уикс, Герт Хекма и другие. Конференция способствовала росту самосознания и прояснению социальной и психологической идентичности советских геев и лесбиянок. В рамках советско-финской программы по изучению социальных меньшинств, началось первое сравнительное анкетное исследование положения и проблем сексуальных меньшинств в Финляндии и Эстонии. Эта анкета распространялась также и в России.
В конце 1989 г. в Москве была создана первая "Ассоциация сексуальных меньшинств (Союз лесбиянок и гомосексуалистов)". Программа АСМ подчеркивала, что это "прежде всего правозащитная организация, ее основная цель - полное равноправие людей различной сексуальной ориентации". Главные задачи АСМ: борьба за отмену ст. 121.1; изменение общественного отношения (точнее, предрассудков) к сексуальным меньшинствам, с использованием для этого возможностей официальной прессы; социальная реабилитация больных СПИДом; издание газеты Тема и других материалов; помощь людям в поисках друзей и единомышленников, пропаганда безопасного секса и сбор информации о преследовании гомосексуалов. Формального членства АСМ не имела, присоединиться мог любой человек старше 18 лет.
В газете СПИД-инфо было напечатано обращение АСМ к Президенту СССР и Верховным Советам СССР и союзных республик, подписанное В.Ортановым, К.Евгеньевым и А. Зубовым с просьбой отменить дискриминационные статьи уголовного кодекса и объявить амнистию тем, кто был осужден по этим статьям. Одновременно они заявили "о своем безусловном осуждении любых попыток растления малолетних и насилия, в какой бы форме и по отношению к лицам какого бы пола и кем бы эти попытки ни предпринимались". "Мы никого не стремимся обратить в свою веру, но мы таковы, какими нас сделала природа. Помогите нам перестать бояться. Мы - часть вашей жизни и вашей духовности. Это не наш и не ваш выбор".23
Свидетельством изменения самосознания стало то, что вместо медицинского и вследствие этого имманентно дискриминационного термина "гомосексуалисты", они стали, по западному образцу, называть себя геями. Это слово обозначает не просто сексуальную ориентацию, но и определенный тип социального самосознания, принадлежность к определенной субкультуре, которой можно гордиться.
В пост-советском обществе все социальные движения сразу же начинают дробиться на группы и фракции, которые не хотят работать совместно. Геи в этом отношении не были исключения. Сразу же после выхода второго пробного номера Темы в АСМ произошел раскол. Люди, подписавшие изложенную выше декларацию, вышли из АСМ, которая реально перестала существовать, а возникший на ее месте Московский Союз лесбиянок и гомосексуалистов (МСЛГ) возглавили Евгения Дебрянская и 24-летний студент Роман Калинин, который стал единоличным издателем и редактором газеты Тема. В октябре 1990 г. Тема была официально зарегистрирована Моссоветом как его частная газета .
Создание АСМ и официальная регистрация "Темы" открывали перед "голубыми" большие возможности. То, что нашлись мужественные люди, которые выступили с открытым забралом, требуя не снисхождения, а гражданских прав, было важным нравственным почином. Этот почин нашел поддержку международных правозащитных организаций, в частности, основанной в 1991 г. и базирующейся в Сан-Франциско Международной комиссии по правам человека для гомосексуалов и лесбиянок (МКПЧГЛ) во главе с Джули Дорф. Но какими средствами продолжать борьбу?
Лидеры МСЛГ, заручившись политической и финансовой поддержкой американских гей-организаций, решили действовать путем уличных митингов и демонстраций под хлесткими политическими лозунгами, рассчитанными не столько на соотечественников, сколько на западных корреспондентов. Радикальным американским гей-активистам эта тактика импонировала. Калинин имел большой успех в США, был торжественно принят мэром Сан-Франциско, дата его приезда в этот город была объявлена "днем Романа Калинина", ему вручили почетную грамоту и обещали завалить СССР бесплатными презервативами.24
На собранные в США средства летом 1991 г. в Ленинграде и Москве Международной организацией "Тема" был проведен международный симпозиум по правам гомосексуалистов и лесбиянок и борьбе со СПИДом. Пленарные заседания происходили в больших конференц-залах. Одновременно, впервые в СССР, открыто демонстрировались несколько голубых и лесбиянских фильмов. Кроме пленарных заседаний, посвященных в политическим вопросам, был организован ряд симпозиумов, где обсуждались конкретные вопросы жизни сексуальных меньшинств, их здоровья и культуры. От намеченного парада на Красной площади под лозунгом "Превратим Красные Площади в Розовые Треугольники" - ни американцы, ни их московские партнеры не знали, что Красная площадь - не коммунистический символ, а древнее название, такой лозунг для русского человека звучал бы откровенно провокационно и оскорбительно - в последний момент благоразумно отказались, ограничившись более скромной манифестацией у Моссовета и бесплатной раздачей презервативов.
В деятельности Романа Калинина и его единомышленников ярко проявились общие свойства пост-советской политической жизни: отсутствие политического опыта, экстремизм и нежелание считаться с реальностью. Требования Либертарианской партии, в которую входил МСЛГ, о легализации сексуальных меньшинств, проституции и наркотиков, каждое в отдельности, были достаточно серьезны, но взятые все вместе и без аргументов, - а в прессу попадали только голые лозунги, - они лишь подкрепляли стереотип, что гомосексуализм, проституция и наркомания - явления одного порядка и что никакого снисхождения "этим людям" оказывать нельзя.
Осенью 1990 г. коммунистическая и националистическая пресса раздула страшный скандал вокруг опубликованного в московской районной газете Каретный ряд интервью Калинина, где говорилось, что АСМ защищает права не только гомосексуалистов и лесбиянок, но и педофилов, зоофилов и некрофилов:
"Сам я детьми не занимаюсь, а вообще позиция Ассоциации такая: статью за развращение несовершеннолетних надо убрать из Уголовного кодекса. Мы против насилия, но если все происходит по взаимному согласию - это норма в любом возрасте, в любом сочетании полов. Где берут? Есть свои каналы: ребенок стоит 3-5 тысяч. Педофил получает изысканнейшее наслаждение, ведь ребенок - это прекрасное тело и душа, еще ничем не замутненная...
- А трупы для некрофилов?
- Тут тоже нет проблем, одни некрофилы работают в моргах, на "Скорой помощи", на кладбищах. Другие - договариваются с ними".25
Было ли все это сказано именно так или подгулявшая компания решила просто поиздеваться над совсем юным, непрофессиональным журналистом - не столь важно. Сенсационное сообщение никому неизвестного Каретного ряда сразу же подхватили ТАСС, Советская Россия, Правда, Семья, невзоровские "600 секунд". Пропагандистская кампания была направлена против демократического Моссовета, который яростно обвиняли в поощрении половых извращений и порнографии. На некоторых предприятиях далеко от Москвы организовывались митинги протеста, принимались резолюции с требованиями немедленного переизбрания Моссовета и, во всяком случае, абсолютного запрещения Темы и Ассоциации сексуальных меньшинств. Переполошились родители: в стране и так растет преступность, детей страшно выпускать на улицу, а тут открыто защищают педофилию и торговлю детьми!
Демократическая пресса справедливо расценила сообщение ТАСС и прочие подобные публикации как умышленную политическую провокацию. Началась газетная война. Моссовет подал в суд на Каретный ряд, доказывая, что в программе зарегистрированной им газеты Тема ничего подобного не содержалось (не было этого и в ее номерах, вышедших до регистрации), АСМ же Моссовет вообще не регистрировал и отвечать за нее не может. Суд признал претензии Моссовета справедливыми и обязал Каретный ряд принести печатные извинения. Испугавшись следующего судебного процесса, извинилась, повторив однако свои выпады против Темы и сексуальных меньшинств, и "Правда".26 Так что Моссовет свою честь защитил.
Но моральный урон, нанесенный скандалом репутации сексуальных меньшинств, от этого не уменьшился. В ходе печатной полемики обе стороны старались прежде всего отмежеваться от непопулярных "сексуальных меньшинств". Коммунистическая пресса обвиняла в их поощрении Моссовет, Моссовет же доказывал, что именно коммунистическая печать созданной ею шумихой делает рекламу гомосексуалам. Только один влиятельный еженедельник Аргументы и факты напечатал в это время статью, защищавшую принципиальную законность, правомерность и необходимость легального существования подобных ассоциаций, несмотря даже на возможные экстремистские выходки их лидеров, которые вообще типичны для советской политической жизни.27 Но что значила одна статья на фоне массированной пропагандистской кампании среди и без того встревоженных людей?
В конце апреля 1991 г. политический хэппенинг Романа Калинина продолжился: было сообщено, что он баллотируется в президенты России, чего он никак не мог сделать хотя бы по молодости лет. Из возникшего неловкого положения Калинину пришлось выходить столь же неловкими способами.
Другие лидеры гей-движения (Владислав Ортанов, Ольга Жук, Александр Кухарский) осудили эти действия, которые консервативные местные власти использовали как предлог для отказа в регистрации другим, более конструктивным, голубым организациям и изданиям.
После распада Советского Союза некоторые республики (Украина, Эстония, Латвия и Армения) отменили у себя антигомосексуальное законодательство. Однако все они, за исключением Армении, дополнили свои кодексы юридически и сексологически неясными и некорректными статьями, направленными против "извращенных форм удовлетворения половой страсти".
В России процесс декриминализации гомосексуальности затянулся до 27 мая 1993 г., когда был опубликован подписанный президентом Ельциным 29 апреля 1993 г. Закон о внесении изменений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, который отменил статью 121.1 и снизил максимальное наказание статье 121.2 с восьми до семи лет. Сделано это было главным образом под давлением международного общественного мнения, чтобы облегчить вступление России в Совет Европы, и осуществлено втихую, без широкого оповещения и разъяснения в средствах массовой информации.
После этого развернулась длительная борьбы вокруг нового Уголовного кодекса РФ.28
Хотя оба альтернативных проекта, подготовленные комиссиями юристов при Минюсте и при Комиссии по законодательству бывшего ВС РСФСР, не предусматривали наказаний за добровольные гомосексуальные контакты между взрослыми, предварительное обсуждение их показало, что большинство юристов и законодателей не готовы к радикальному решению вопроса. Экспертов-сексологов к обсуждению закона вообще не привлекали.
Первый Минюстовский проект, опубликованный осенью 1992 г. в приложении к "Известиям", "компенсировал" отмену статьи 121 введением новой 132 статьи, карающей за гомосексуальное изнасилование, в которой впервые в истории мирового уголовного законодательства предусматривалась кара и за лесбиянство. Вообще логики в этом проекте было мало. В следующем его варианте, подготовленном в тайне от общественности и специалистов, лесбиянство не упоминалось, зато была статья 142 "Насильственное мужеложство", карающая за "мужеложство с применением физического насилия, угрозы его применения к потерпевшему или его близким, а равно с использованием беспомощного состояния потерпевшего".
Критики нового законопроекта, прежде всего А.Н. Игнатов (я также послал в Думу критическое письмо и был потом приглашен для разговора в Комитет по законодательству) , указывали, что такое решение неудачно. Всякое сексуальное насилие должно быть наказуемо, независимо от соотношения пола жертвы и насильника, для этого не нужно отдельной статьи. Упоминание мужеложства и неупоминание насильственных актов лесбиянства противоречит принципу равенства полов. Сам термин "мужеложство" традиционно подразумевает только анальную интромиссию, хотя насильственный оральный секс нисколько не лучше. Не выдерживает критики и понятие "извращенных форм" сексуального удовлетворения. Поскольку речь идет о преступлениях против личности, важен не пол жертвы и не метод насилования, а сам факт сексуального насилия. Именно этим современное право отличается от архаического.
В конечном итоге, в результате длительных дискуссий, был принят компромиссный вариант. Особой статьи о мужеложстве в главе "Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности" нет, но статья 132 "Насильственные действия сексуального характера" предусматривает, что "мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера с применением насилия или угрозы его применения к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам либо с использованием беспомощного положения потерпевшего (потерпевшей), наказываются лишением свободы на срок от трех до шести лет."
Исчезло и "удовлетворение половой потребности в извращенных формах". Статья 133 "Понуждение к действиям сексуального характера" карает "понуждение лица к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера путем шантажа, угрозы уничтожения, повреждения или изъятия имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего".
Упоминание лесбиянства, которого не было ни в одном русском уголовном законодательстве, формально есть шаг назад, но фактически это своеобразная, хотя довольно комичная, дань принципу равенства полов. Отказаться от упоминания мужеложства законодатели не решились, но наказываются только насильственные действия. И, что очень важно, статьей 134 установлен единый легальный возраст начала сексуальной жизни -16 лет, независимо от пола участников (в первом варианте, принятом Думой предыдущего созыва, он был ниже - 14 лет). В целом ряде западных стран, несмотря на решения Европарламента, это до сих пор не сделано, легальный возраст начала гомосексуальных отношений остается выше, чем для гетеросексуальных. Вв Англии, к примеру, легальный возраст гомосексуальных отношений только недавно был снижен с 21 года до 18 лет.
Так что в этом отношении Россия сделала большой шаг вперед.
Но как бы радикально ни менялось законодательство, реальное положение сексуальных меньшинств зависит не только и не столько от нормы закона, сколько от состояния общественной психологии. Гомофобия, иррациональный страх перед гомосексуальностью и ненависть к ее носителям - одна из главных проблем современной российской сексуальной культуры.
Термин "гомофобия" сам по себе крайне неудачен, потому что ассоциируется с индивидуальной психопатологией, собственной подавленной или латентной гомосексуальностью, неврозами, сексуальной ущербностью и т.п. Хотя эти явления вполне реальны, они не обязательны. Страх и ненависть к гомосексуалам - прежде всего элемент культуры и общественного сознания, одно из многих предубеждений и враждебных стереотипов, таких как расизм, сексизм и антисемитизм, и понять его можно только в этом, социально-психологическом контексте.29 Индивидуальные пристрастия в большинстве случаев производны от культурных норм и социальных интересов.
Как показывают кросс-культурные исследования, уровень гомофобии в разных человеческих обществах зависит от нескольких факторов.
Во-первых, от общего уровня социальной и культурной терпимости. Нетерпимость к различиям, авторитаризм плохо совместимы с сексуальным, как и всяким другим, плюрализмом. С точки зрения тоталитарного сознания, гомосексуал опасен уже тем, что он - диссидент, который отличается от других. Общество, которое пытается контролировать ширину брюк и длину волос, не может быть сексуально терпимым.
Во-вторых, гомофобия - функция сексуальной тревожности. Чем более антисексуальной является культура, тем больше в ней сексуальных табу и страхов. Человек, который даже собственную гетеросексуальность считает постыдной и грязной, не может спокойно принять однополый секс. СССР в этом, как и предыдущем, отношении - предельный, крайний случай.
В-третьих, гомофобия тесно связана с сексизмом, гендерным и сексуальным шовинизмом. Ее главная социально-историческая функция - поддержание незыблемости системы гендерной стратификации, основанной на мужской гегемонии и господстве. Обязательная, принудительная гетеросексуальность (гетеросексизм) направлена на защиту института брака и патриархальных отношений; В свете этой идеологии, женщины - существа второго сорта, их главная и единственная функция - деторождение, а независимая женщина - такое же извращение, как однополая любовь. Культ агрессивной маскулинности помогает также поддерживать иерархические отношения в самом мужском сообществе; нежный, неагрессивный мужчина или властная, независимая женщина - вызов господствующему стереотипу. Даже многие сексуально-терпимые общества придают особое значение сексуальным позициям: "активный" гомосексуальный партнер, который вводит член, сохраняет свое мужское достоинство, тогда как "пассивный", которому "втыкают", его утрачивает. Ненависть к "гомикам" - средство поддержания мужской солидарности, особенно у подростков, которым она помогает утвердиться в собственной проблематичной маскулинности. Недаром женщины обычно относятся к гомосексуалам терпимее, чем мужчины.
В-четвертых, многое значит характер и отношение господствующей традиционной идеологии, особенно религии, к сексу. Антисексуальные религии. такие как иудаизм и христианство, обычно более нетерпимы к гомосексуалам, чем просексуальные.
В-пятых, чрезвычайно важный фактор - общий уровень образованности и особенно сексуальной культуры населения. Образованность сама по себе не избавляет от предрассудков и предубеждений, но, при прочих равных условиях, облегчает их преодоление.
Наконец, существуют ситуативные, социально-политические факторы. Как и прочие социальные страхи и формы групповой ненависти, гомофобия обычно обостряется в моменты социальных кризисов, когда нужен зримый враг или козел отпущения.
Уровень терпимости к гомосексуальности исторически изменчив и неодинаков в разных странах. По данным сравнительных исследования известного американского социолога и политолога Рональда Ингелхарта, в 1980/82 гг. самой терпимой страной была Голландия, за которой следовали Дания и ФРГ (с мнением, что "гомосексуальность всегда неправильна" в этих странах согласились соответственно 22, 34 и 42 процента опрошенных), а самыми нетерпимыми - Мексика и США (73 и 65 процентов таких ответов).30 Американское Национальное обследование 1993 г. дало такую же цифру - 64,8 процента; однако она ниже, чем доля людей, осуждающих внебрачные связи, и сильно (от 6-9 до 96 процентов) варьирует в зависимости от общих социально-политических установок опрошенных. При этом, по данным Ингелхарта, молодые люди (от 18 до 24 лет) во всех обществах значительно терпимее старших; по сравнению с теми, кто старше 65 лет - вдвое. Это связано с их большей общей терпимостью и образованностью, кроме того, они чувствуют себя увереннее и потому допускают больше вариаций в поведении и установках других людей.
В России происходит то же самое.
Советское общество отличалось крайней нетерпимостью к любому инакомыслию и необычному поведению, даже совершенно невинному. Гомосексуалы были в нем самой стигматизированной социальной группой. По данным всесоюзного опроса ВЦИОМ в ноябре 1989 г. на вопрос "Как следовало бы поступать с гомосексуалистами?" 33 процента опрошенных ответили - "ликвидировать", 30 процентов - "изолировать", 10 процентов - "предоставить самим себе" и только 6 процентов - "помогать". Отношение к ним было значительно хуже, чем к проституткам, наркоманам, неполноценным от рождения, больным СПИДом, бродягам, алкоголикам и выдуманным (и потому особенно опасным) "рокерам".
Ответы сильно зависели от уровня образования ("ликвидировать" гомосексуалистов предлагали 38 процентов лиц с неполным средним образованием и 22 процента - с высшим) и возраста (самые нетерпимые - лица старше 50 лет), но практически не связана с половой принадлежностью. В социальном плане максимальную гомофобию обнаружили пенсионеры, домохозяйки и военнослужащие, а минимальную - кооператоры, за которыми шли научные сотрудники и художественная интеллигенция (20 процентов за "ликвидацию" и 34 процента - за "изоляцию"). Определенной связи гомофобии с имущественным положением не было, зато была связь с наличием личной библиотеки: люди, имеющие большую домашнюю библиотеку, значительно либеральнее тех, кто ее не имеет. Регионально гомофобия сильнее всего была представлена в Узбекистане (54 процента за "ликвидацию"), затем шли Грузия и Армения (43 процента), а самыми либеральными оказались Москва и Литва (26 процентов за "ликвидацию"). По религиозной принадлежности, мусульмане выглядят более нетерпимыми, чем христиане. Многое зависит от размеров населенного пункта: москвичи терпимее, чем жители периферийных городов и чем сельские жители.
При опросе, проведенном Институтом молодежи в июле 1990 г. среди населения 16 регионов РСФСР (опрошено 1500 человек, из них 26 процентов - моложе 30 лет), гомосексуалы снова оказались самой ненавидимой группой: 62 процента опрошенных их резко осуждают, 20 процентов относятся нейтрально, 0,6 процента - положительно, 8 процентов от ответа уклонились.31
Людям трудно было даже обсуждать эти вопросы. Анализируя данные ВЦИОМ, социологи выделили две крайние группы респондентов: репрессивно-ригидных и терпимых, толерантных. Эти группы различны почти во всем, включая отношение к гомосексуалам: первые за то, чтобы их "ликвидировать", а вторые - за оказание им социальной помощи. Единственный пункт, где их мнения совпадают, - что проблемы гомосексуальных отношений нельзя или нежелательно обсуждать в печати.32
В 1990 г. Институт социологии РАН и Центр общечеловеческих исследований опрашивали население Европейской части СССР (4309 человек) о его отношении, по 11-балльной шкале (от "очень не нравится" до "очень нравится") к различным этническим и политическим группам, куда включили также гомосексуалистов.33 Гомосексуалисты заняли третье место по неприязни, после "неонацистов" и "сталинистов"; крайнюю позицию ("очень не нравится") выбрали 68,7 процента мужчин и 69,4 процента женщин. По возрасту самыми нетерпимыми оказались люди от 41 до 50 лет (75,2 процента крайних ответов) и от 31 до 40 лет (72 процента). Образование не только не смягчает гомофобию, но даже усиливает ее; максимум враждебности (76,7 процента) продемонстрировали люди со средним специальным образованием, на втором месте - с высшим образованием (70,4 процента).
В 1992 г. исследование, проведенное при участии ученых политологов Хьюстонского университета Джеймса Гибсона и Рэя Дача, охватившее всю территорию бывшего СССР, дало сходные результаты: гомосексуалисты стоят по неприязни на втором месте после неофашистов, они "очень не нравятся" 58,2 процента мужчин и 58,6 процента женщин. Правда, возрастные параметры гомофобии здесь несколько иные; самые нетерпимые - люди, родившиеся между 1921 и 1960 гг., ответы молодежи на 4 - 6 процентов терпимее.34
Однако несмотря на общее предубеждение против гомосексуалов, в массовом сознании происходят заметные сдвиги. Опрос, проведенный ВЦИОМ в 1994 г., выявил некоторый общий рост толерантности россиян по сравнению с 1989 г. Применительно к "голубым" он, пожалуй, наиболее заметен. Они не только уступили пальму первенства по неприязни наркоманам, но и общее отношение к ним заметно улучшилось. Количество желающих "ликвидировать" их уменьшилось с 31 процента в 1989 (здесь и дальше приводятся данные только по России, а не по Союзу, как выше) до 22 процентов в 1994 г. За "изоляцию" вместо 32 процентов высказались 23 процента. Напротив, за "помощь" высказались 8 процентов вместо 6, а за то, чтобы предоставить их самим себе - 29 вместо 12 процентов, рост в 2,5 раза.35
Очень выразительны социально-возрастные параметры этого опроса. Предоставить гомосексуалов самим себе готовы 40.8 процента людей моложе 24 лет и только 12.3 процента тех, кто старше 55. Среди людей с высшим и незаконченным высшим образованием этот вариант ответа выбрали 43.4, а с образованием ниже среднего - 20.4 процента опрошенных. По социально-профессиональному статусу, самыми либеральными являются руководители и специалисты (47.1 и 42.6 процента), а самыми нетерпимыми - пенсионеры (12.1 процента). Люди, работающие в частном секторе и имеющие высокий доход опережают бедных и работников государственного сектора, а жители Москвы и Санкт-Петербурга существенно (37.8 против 21.7 процента) опережают сельчан.
Сходные результаты дают и другие массовые опросы. В июне 1993 г. на вопрос ВЦИОМ "Как бы вы оценили по шкале от 1 до 5 поведение людей, которые имеют гомосексуальные связи?" отрицательный полюс ("это заслуживает осуждения") выбрали 69.4 процента мужчин и 71.6 процента женщин, а положительный полюс ("не вижу в этом ничего предосудительного") - только 8.8 и 7.8 процентов. Но при разбивке по возрасту, в младшей возрастной группе (от 16 до 25 лет) такие полярные ответы соотносятся как 54.3 : 18.5 , а в старшей (старше 55 лет) - как 82.6 : 4.1. Сходная картина и с образовательным уровнем. Самыми терпимыми к гомосексуалам оказались молодые женщины от 16 до 25 лет, среди которых ничего предосудительного в таком поведении не видят 22 процента (среди мужчин того же возраста так ответили только 13 процентов; разница вполне объяснима, так как юношам этого возраста еще нужно доказывать себе и другим собственную маскулинность, одним из показателей которой является гетеросексуальность).
Интересны также "промежуточные" группы (суммированные ответы на вторую и третью ступени шкалы), которые помещают гомосексуальность где-то между девиацией и нормой, не расставляя окончательных акцентов. В целом по выборке таковых 16 процентов, среди молодых, высокообразованных и предпринимателей - 25, а среди студентов - 30 процентов .
В июле 1994 г. на вопрос ВЦИОМ "Как вы относитесь к гомосексуалистам?" (опрошено 1779 человек) благожелательную позицию ("очень положительно" и "скорее положительно") заняли около 9 процентов, нейтральную - 23, негативную ("очень отрицательно" и "скорее отрицательно") - 16 процентов мужчин и женщин; 12 процентов затруднились ответить. На вопрос "Как вы считаете, должны ли гомосексуалисты обладать равными со всеми правами"? голоса разделились: около 38 процентов сказали "да", 41 процент - "нет" и 21 процент затруднились ответить.
В нашем опросе 16-19 -летних молодых людей в 1995 году, на вопрос "Как вы относитесь к гомосексуалам?" 29 процентов юношей и 37 процентов девушек ответили "Никак не отношусь, никогда об этом не думал". Вариант "С симпатией и пониманием" выбрали 2.6 процента юношей и 9.3 процента девушек, нейтральное отношение ("не вижу в этом ничего особенного") - 19.2 и 32. 5 процента и отрицательное ("испытываю к ним отвращение") - 48.4 процента юношей и 21.2 процента девушек. С более безличным суждением "Гомосексуальные отношения не должны осуждаться в наше время" согласились 15 процентов юношей и 22 процента девушек, не согласились 32 и 21 процент, не имеют определенного мнения 24 и 21 процент.
В опросе учащихся 7-9 классов пилотных школ в 1997 г. с суждением "Гомосексуальные отношения не должны осуждаться, это личное дело каждого" полностью согласились 37.7 процента мальчиков и 53 процента девочек, скорее согласны, чем несогласны 17 и 19 процентов, не согласны 24.4 процента мальчиков и 10.4 процента девочек, затруднились ответить 20.7 и 17.2 процента опрошенных. Подростки оказались в этом вопросе значительно, в 2-3 раза терпимее своих родителей и учителей.
Хотя тенденции развития в России в этом вопросе те же, что и в странах Запада, вопрос о сексуальных меньшинствах остается чрезвычайно сложным и политически острым.
После провала августовского (1991 г.) путча и затем отмены статьи 121.1 их положение заметно улучшилось. Они стали видимыми и слышимыми, а иногда и уважаемыми. Однополая любовь, еще недавно неназываемая, стала модной темой средств массовой информации и искусства.
Эта тема занимает важное место в творчестве популярного театрального режиссера Романа Виктюка, на его спектаклях всегда аншлаг. В Петербурге известный танцор Валерий Михайловский создал великолепный балет. Знаменитый хореограф Борис Эйфман поставил в своем театре современного балета спектакль, посвященный жизни Чайковского, который имел отличную прессу, раньше даже намек на сексуальные сложности композитора воспринимался как кощунство. Проблемы геев и лесбиянок открыто обсуждаются на ТВ и в массовых газетах. В кинотеатрах и по телевидению идут классические фильмы Джармена, Висконти и других. Гомосексуальные аллюзии уже мало кого шокируют. Широкий читатель впервые открыл для себя поэзию Михаила Кузмина и его знаменитый роман "Крылья" (вы не поверите, но я впервые познакомился с ними в библиотеке Гарвардского университета в 1991 г.!) Опубликовано исследование покойной С.В. Поляковой о взаимоотшениях Марины Цветаевой и Софьи Парнок. На русский язык переведены романы Жана Женэ, Джеймса Болдуина, Трумэна Капоте, Юкио Мисимы, стихи Кавафиса, воспоминания Жана Марэ и т.д. Опубликован двухтомник сочинений талантливого русского писателя, актера и режиссера Евгения Харитонова (1941-1981).
Многое меняется в повседневном быту. В Москве и Петербурге открыто функционируют голубые дискотеки и бары. Геи и лесбиянки имеют региональные правозащитные и культурные организации в Москве, Петербурге, Барнауле, Ростове, Нижнем Тагиле, Калуге, Мурманске, Омске, Томске, Ярославле и некоторых других городах.
Несмотря на финансовые и иные трудности, развивается "голубая" пресса. Издаваемая Калининым газета Тема (объявленный тираж - 20 тысяч экземпляров), в 1993 г на 13 номере закончила свое существование; по словам Калинина, она "выполнила свою историческую миссию". Товарищество "АРГО-РИСК" (АРГО = Ассоциация за равноправие гомосексуалистов) с 1992 г. выпускает газету РИСК ("Равноправие-Искренность-Свобода-Компромисс") (редактор Владислав Ортанов, тираж 5 тысяч, всего вышло 7 номеров). В 1994 г. Ортанов передал редактирование газеты, преобразованной в литературный журнал, Дмитрию Кузьмину, а сам стал издавать иллюстрированный эротический литературно-публицистический и рекламный журнал для геев АРГО (пока вышло 2 номера). Самая стабильная геевская газета - 1/10 (с ноября 1991 г., редактор Дмитрий Лычев, вышло 22 номеров, тираж - 25 тысяч). С января 1995 г. в Москве российская организация "ГендерДок" издает содержательный информационный бюллень Зеркало (главный редактор Виктор Обоин), с обзорами прессы и новой литературы о положении и проблемах геев и лесбиянок. В Петербурге в 1992 г. вышел под редакцией Ольги Жук один номер литературно-исторического журнала GAY, славяне, а в Москве в 1993 г. - один номер иллюстрированного гей-журнала ТЫ. Другие попытки такого рода успехом не увенчались.
Эти газеты и журналы, которые сначала печатались на плохой оберточной бумаге, теперь выглядят полиграфически вполне прилично и публикуют информацию о жизни геев и лесбиянок, эротические фотографии и рассказы, переводные и оригинальные статьи, интервью с известными людьми (не обязательно голубыми), частные объявления (служба знакомств), медицинские и иные советы (например, как бороться с "ремонтом"), рекламу презервативов и тому подобное. Новый РИСК (вышло 2 номера) печатает серьезную художественную прозу, стихи и культурологические очерки.
Женских материалов, не говоря уже об эротике, значительно меньше, чем мужских. В Санкт-Петербурге издается первый в России лесбийский журнал "Пробуждение", который в июле-августе 1995 г. выпустил свой шестой номер. Но делается журнал кустарно, не имеет даже компьютера. Анонимные редакторши горько жалуются на отсутствие помощи со стороны российских феминисток: "Все правильно, почтенные дамочки! Мы вам не сестры!!!" Но и для многих западных феминисток лесбиянство - тема деликатная...
Письма и объявления показывают, что стили жизни и запросы российских геев так же разнообразны, как на Западе. "Общительный, веселый, интеллигентный парень, 22/170/58, ищет высокого, спортивного, образованного друга-гея с хорошими данными и размером члена 22-28 см". Многие молодые люди откровенно ищут богатых покровителей. Но немало и объявлений, подчеркивающих потребность в любви и дружбе.
Когда РИСК (1992, № 2-3) открыл дискуссию о проблеме постоянного партнера, 19-летний Игорь написал:
"По-моему, все эти разговоры о постоянстве - одна сплошная муть... Спать все время с одним и тем же - скучно, это же ежу понятно! Я, слава Богу, не урод, и могу себе найти столько парней, сколько надо: разные тела, разные губы, разные члены - каждый раз новый кайф. Вот лет через 20, когда мне уже будет ничего не нужно, придется обзавестись кем-то постоянным, а сейчас - что я, чокнутый?"
А рядом - письмо 27-летнего Дмитрия:
"Я не знаю, что такое проблема постоянного партнера. Просто с тех пор, как год назад он вошел в мою жизнь, она стала наполненной и осмысленной. Я хочу его постоянно, все время, но дело не в этом: уже достаточно давно секс отошел куда-то на второй план, к тому же жить нам негде, так что вместе мы по большей части гуляем по городу и пьем чай в гостях у его или моих друзей, давно уже ставших общими... Наверно, нас можно назвать постоянными партнерами, а для меня он - никакой не "партнер", а любимый. И это навсегда."
Политическая деятельность геев и лесбиянок менее успешна. В первой половине 1990-х годов они создали несколько самостоятельных правозащитных и просветительских организаций. В Санкт-Петербурге это были основанный Ольгой Жук "Фонд культурной инициативы и защиты сексуальных меньшинств имени Чайковского" и Ассоциация защиты гомосексуалистов "Крылья" во главе с профессором Александром Кухарским ("Крылья" сначала назывались "Невскими берегами", а затем "Невской перспективой", но городские власти сочли это название "пропагандирующим гомосексуализацию региона"). В Москве номинально существует официально не зарегистрированный политический союз "Освобождение", созданный в 1991 г. Дебрянской и Калининым вместо МСЛГ. Гуманитарно-просветительской деятельностью занимается созданное весной 1991 Милой Угольковой и Любовью Зиновьевой Московское объединение лесбийской литературы и искусства (МОЛЛИ), которое провело несколько выставок живописи и графики и литературных вечеров. Созданный в январе 1993 г. Добровольный благотворительный фонд "Имена" (председатель Николай Недзельский) работает над увековечением памяти россиян, погибших от СПИДа, и оказывает социально-психологическую поддержку ВИЧ-инфицированным и их близким. Правозащитной деятельностью и профилактикой СПИДа занимались основанный Кевином Гарднером центр ЭЗОП и организация "Мы и вы" (Геннадий Крименской )
Политическое влияние разобщенных и маломощных геевских организаций, лидеры которых постоянно конфликтуют друг с другом, ничтожно. Они не умеют ни организовывать, ни лоббировать. Даже отмена статьи 121.1 явилась для них неожиданностью. Самой важной правозащитной акцией было создание в рамках МКПЧГЛ Московской рабочей группы (МРГ) по главе с журналисткой Машей Гессен, которая подготовила и опубликовала в 1994 г. основательный отчет о положении дел с правами человека в этом вопросе в России.
В августе 1993 г. 27 местных организаций формально создали общенациональную ассоциацию лесбиянок, геев и бисексуалов "Треугольник". Московские власти незаконно отказали в официальной регистрации ассоциации, ссылаясь на то, что ее создание якобы "противоречит общественным нормам нравственности". Лидеры "Треугольника" подали в суд, но пока дело ожидало рассмотрения, у организации кончились деньги, а очередная внутренняя распря и смена руководства заставили ее свернуть активность и прекратить издание информационного бюллетеня "Треугольник".
Отмена статьи 121 далеко не решила проблемы гражданского равноправия сексуальных меньшинств. Как сказал начальник одной исправительной колонии, "мне наплевать, что статью отменили. Сидят и будут сидеть". А сотрудник Петербургского УВД, по поводу жалоб на издевательства заключенных над "опущенными", заявил М.Гессен, что гомосексуалы "сами выбрали такую жизнь, от того, что они - такие - не отрекаются, так что же их тут охранять?"36 Как и раньше, геи и лесбиянки часто являются объектами грубого милицейского произвола, на них стараются свалить нераскрытые преступления и т.п.
В рамках большой, с участием государственных структур, международной конференции "Семья на пороге третьего тысячелетия" (Москва, июнь 1994) состоялся круглый стол "Однополые браки: моральные и юридические проблемы". Тема подсказана зарубежным опытом. Первой узаконила однополые брачные союзы Дания, ее примеру последовали Норвегия и Швеция, теперь это обсуждают в других странах. На первый взгляд, зачем нужно регистрировать сожительства, в которых нет детей? Даже многие гетеросексуальные пары предпочитают обходиться без вмешательства государства. Однако регистрация брака дает значительные преимущества в плане социального страхования, наследования имущества и т.д. Кроме того, можно ли упрекать людей в сексуальной распущенности и одновременно отказывать им в праве узаконить свои стабильные отношения? Многие геи и лесбиянки имеют детей от прежних браков и их дети, как правило, вырастают гетеросексуальными. Хотя некоторые участники круглого стола говорили, что однополая любовь кажется им противоестественной и морально неприемлемой, против легализации таких отношений, в которой одинаково заинтересованы и личность, и общество, не возражал никто. Круглый стол рекомендовал Госдуме включить соответствующую статью в новый кодекс семейного права. Разумеется, никто не ожидает, что это произойдет быстро.
Гомофобия сознательно насаждается и активно пропагандируется шовинистическими средствами массовой информации, такими как "Советская Россия", "Завтра", "Русское воскресение", "Наш современник", "Молодая гвардия" и т.д.
Фашистская пресса методично и последовательно связывает в единый комплекс большевизм, сионизм, демократию и гомосексуализм. Например, газета Русское воскресение в статье под названием "Защитим русское православие от жидов" пишет: "И большевики, и демократические лидеры, - иноземного происхождения. И те и другие - половые извращенцы. Ведь первым декретом Советской власти было отменено наказание за гомосексуализм. Теперь того же самого добились демократы. (Оно вновь было введено православным Сталиным и его русским окружением в 1934 году)".37
После отмены статьи 121 нападки на гомосексуалов в массовой прессе стали еще более ожесточенными. Лидер шовинистического союза "Возрождение" Валерий Скурлатов, тот самый, что ратовал за моральную чистоту еще в 1960-х годах, в августе 1993 г. заявил, что 70 процентов членов правительства Ельцина - гомосексуалисты, представляющие опасность для государства из-за своей ненависти к здоровым гражданам.38
В компании по дискредитации сексуальных меньшинств участвуют и некоторые врачи. Президент Академии медицинских наук В.И. Покровский с негодованием отозвался о письме группы студентов-медиков, которые высказались за физическое уничтожение "групп риска". Однако в 1991 г. в качестве члена президентской комиссии по борьбе с порнографией, в интервью газете Мегаполис-экспресс он заявил, что СПИД - "нравственная болезнь общества", а "требования узаконить гомосексуализм" назвал абсурдными. На реплику журналиста "Но это же болезнь?.." академик ответил: "Вот именно болезнь. Есть люди, которые генетически ориентированы на этот вид половых контактов. Считать это нормой - абсурд. Еще абсурднее считать нормальными здоровых людей, которые из-за своей сексуальной пресыщенности завязывают гомосексуальные связи, растлевают малолетних. Это не болезнь, а распущенность, с которой надо бороться, в частности, и законным путем".39 Кто именно - врачи или милиционеры - и по каким признакам будут отличать больных от распущенных, академик не сказал.
Глава российской анти-спидовской службы Вадим Покровский несколько раз публично поддерживал декриминализацию гомосексуальности. Тем не менее, в программной статье о мерах по профилактике СПИДа, включая работу с сексуальными меньшинствами, он говорит о "моральной деградации населения", проявляющейся, в частности, в "гомосексуализации культуры".40 Однополая любовь для него - такое же зло, как сексуальная распущенность, наркомания и проституция.
Откровенной ксенофобией и гомофобией пронизана статья психиатра Михаила Буянова "Патология не должна овладевать массами":
"В России, как, кстати, и во Франции, гомосексуализм был всегда нетипичен (на самом деле ни в одной литературе мира однополая любовь не занимает такого места, как во французской -И.К.). Мы не англичане (на самом деле Англия всегда славилась ханжеством и сексуальной нетерпимостью - И.К.) или какие-нибудь шведы с голландцами, где выставляют свои пороки напоказ... Навязывать нам то, что всегда было чуждо духу россиян, тем более отвратительно. Не нужно патологию единиц приписывать массам..."41
Такие настроения не обязательно связаны с фашизмом или со свойственной советской "репрессивной психиатрии" нетерпимостью к различиям,. Сенсационность и, я бы сказал, вызывающий эксгибиционизм, с которым российская пресса пишет об этих сюжетах, вызывает протест даже у непредубежденных людей. Когда я прочитал в газете "Еще" признания популярного танцовщика Бориса Моисеева, как он спал с прежними комсомольскими вождями, мне стало неприятно. Ничего сверхестественного в его рассказе не было. Многие балерины и драматические актрисы тоже вынуждены, ради получения хороших ролей, спать с режиссерами и начальниками. Но публично рассказывают об этом только профессиональные проститутки. А тут нам предлагают чуть ли не восхищаться такой откровенностью.
В результате даже некоторые либеральные и демократически настроенные деятели российской культуры публично говорят о существовании "международного гомосексуального заговора", не уточняя, является ли он частью "жидомасонского заговора" (любимый конек русских фашистов) или существует сам по себе. На встрече ведущих деятелей российской интеллигенции с президентской администрацией 19 августа 1996 г. выдающийся и глубокий писатель Фазиль Искандер, поддержанный пианистом Николаем Петровым, предложил даже ввести нравственную цензуру "в связи с нашествием на телеэкраны агрессивной прослойки секс- меньшинств", - "всяких пенкиных и моисеевых". По словам газетного отчета, "вялое сопротивление "духу цензуры" оказал только Мстислав Ростропович, сказав: "Лишь благодаря знакомству с творчеством Элтона Джона я понял, что такое "рок".42
В этом вопросе, как и во многих других, американские образцы не подходят для России. Русские "голубые" интеллектуалы и художники не выходят со своими сексуальными исповедями на публику не только потому, что боятся последствий, но и потому, что предпочитают не выставлять свою личную жизнь напоказ.
Коммерциализация, которой однополый секс подвержен больше, чем любой другой, их шокирует. "Голубые" клубы и дискотеки посещают прежде всего богатые "новые русские" и готовые сексуально обслуживать их молодые люди. Это лучше, чем общественные туалеты, но далеко не романтично и не всегда безопасно. Романтически настроенному интеллигенту "голубая" дискотека кажется "перевернутым миром", где "цыплят по осени снимают".
"Наследие панели вкупе с особенностями мужского менталитета (все мужики кобели) обращают многих невольников страсти в "товар" этого рынка. Тут продаются и покупаются, заключают сделки, в общем, идет негласный и постоянный торг. Несостоятельная, но привлекательная молодость платит за веселье и сытость зажиточной, но подувядшей старости своим единственным богатством - натурой".43
Популярная в США идея особой "геевской идентичности" многим россиянам тоже не импонирует, а мелкие склоки и претензии самопровозглашенных лидеров их раздражают.
"Эти паршивые активисты только и делают, что всюду ходят и рассказывают о своей сексуальности. И делают они это только для того, чтобы привлечь внимание Запада; активизм здесь появился потому, что западные люди научили этому русских. Мои добрые друзья знают, что я гей, но это мое личное дело. Мне незачем рассказывать каждому, что мне нравится спать с мужчинами", - сказал один петербургский голубой интеллигент американскому журналисту. А другой добавил: "Я не хочу принадлежать ни к какой субкультуре. Я знаю, что это модно на Западе, но из того, что я предпочитаю спать преимущественно с мужчинами-геями, не вытекает, что я хочу общаться в первую очередь с ними же".44
Политизация сексуальности так же одностороння и опасна, как и ее коммерциализация. Но без каких-то элементов общинной жизни, кто поможет геям и лесбиянкам защищать свои гражданские права, находить себе подобных и получать, если она требуется, психологическую помощь?
Российские геи и лесбиянки, наконец, получили возможность выйти на свет, осознав себя социальным и культурным меньшинством. Но мир, в который они выходят, хаотичен и опасен, люди видят в других не столько друзей, сколько врагов. В случае поворота к коммуно-фашизму, геи и лесбиянки, наряду с евреями-интеллигентами, будут первыми жертвами массовых репрессий.
И снова, это не сексуальная, а социальная проблема...
|
|
|