Линн Понтон
СЕКСУАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ПОДРОСТКОВ

ИЗБРАННЫЕ ГЛАВЫ

Секс и компьютерные технологии

Есть много того, о чем я хотела бы знать.

Стаей

Я не могу разговаривать с девушками. Я не так уверен,
могу ли я действительно поговорить с какой-либо из них.

Том

Бабушки редко приводят на прием к врачу внуков и внучек. Некоторые из них спокойно сидят после долгой поездки на машине или в автобусе, предпринятой только для того, чтобы убедиться: ребенок прибыл к врачу. Однако чаще их роль сводится к спокойному "голосу за сценой", воодушевляющему матерей и отцов на поиски помощи для своих детей. Часто они бывают единственными, кто говорит: "Что-то не так. Они не должны поступать таким образом". Они редко играют главную роль.

Я знала, что Вера Померофф не такая, как могло показаться по первому сообщению, записанному на автоответчик. "Это миссис Померофф. Я звоню по поводу моей внучки Анастасии. Я ее единственный наставник, и я обнаружила тревожную информацию. Мне хотелось бы встретиться с вами непосредственно. Я позвоню вам в другое время, когда можно будет поговорить с живым человеком. Я не думаю, что оставлять свой номер на автоответчике безопасно".

Я снова и снова прокручивала пленку, слушая ее голос и пытаясь понять ее четкую речь с сильным акцентом. Она казалась раздраженной, ей не удалось скрыть это настроение за вежливым замечанием об отсутствии "живого человека". Позже в то же утро я имела удовольствие поговорить непосредственно с Верой Померофф. Некоторые мои предчувствия оправдались. Она не была спокойной бабушкой, мягко предлагающей свою поддержку Она не просто держала о своих руках поводья жизни внучки - казалось, ей нравится это делать.

Вера немедленно дала мне понять, насколько серьезны проблемы с ее внучкой. По ее словам, она даже преуменьшила их значение, когда обнаружила впервые. Теперь последствия стали опасными и для внучки, и для нее самой.

Заинтересовавшись, я попросила эту женщину с четкой речью перейти к делу:

- В чем именно проблема?

И тут Вера задала мне удивительный вопрос.

- Читали вы эротику, доктор Понтон?

Я была настолько удивлена, что не поверила своим ушам, и попросила повторить вопрос. Она была раздражена тем, что я не поняла ее с первого раза, и прокричала в трубку:

- Эротика... материалы, посвященные или предназначенные для разжигания сексуальных желаний.

После короткой заминки, чувствуя себя застигнутой врасплох ее громким голосом и самим вопросом, я подтвердила, что знакома с эротикой. Я засомневалась, о чем именно она спрашивает и в самом ли деле я ответила на ее вопрос.

- Какой вид эротики вы подразумеваете?

- Это, доктор, было бы лучше обсудить лично. Если вам нужны образцы для ознакомления, я принесу с собой некоторые из них.

Став немного откровеннее, она рассказала, что несколько месяцев назад обнаружила в комнате у внучки Стаей книгу Анаис Нин "Треугольник Венеры". Разумеется, она запретила ей читать ее, а потом спрятала и остальные несколько таких же книг. Так как Стаей попросила извинения, Вера подумала, что проблема решена. Однако вчера она обнаружила в почтовом ящике письмо, адресованное ее внучке. Конечно, она вскрыла его, так как у нее "не было выбора". Письмо и смутило, и обеспокоило ее. Когда Вера открыла конверт, из него выпала самодельная закладка для книг с написанным на ней стихотворением. Это напомнило Вере подарок, который она сама когда-то получила, но ее внучке только четырнадцать лет, и хотя письмо было всего лишь почтовой открыткой, оно напоминало занятие "виртуальной болтовней", которым так увлекалась Стаей. Очевидно, письмо ее внучке прислал мальчик, с которым Стаей "познакомилась" в Интернете и дала свой адрес. Вера забеспокоилась. В любом случае, что это за мальчик? Да и мальчик ли? Она читала в газетах истории о девочках, которые лично встречались со своими "друзьями" по Интернету, а затем исчезали. Она собралась позвонить в полицию, но сначала решила прочесть стихи. Это была любовная поэзия. Вера решила посоветоваться со школьным адвокатом, отославшим ее ко мне.

Слушая, как Вера облегчает свою ношу, я уловила в ее голосе страх. Подобно многим родителям молодых людей, она боялась не столько за опекаемого подростка, сколько за себя. Она не была готова к романтической связи, которая началась у ее внучки. Я сочувствовала ей как мать двух дочерей. Когда же (если вообще когда-нибудь) родители бывают готовы обнаружить этот первый романтический успех своего ребенка?

Я предложила Вере прийти ко мне вместе с внучкой. Она спросила, следует ли ей рассказать Стаей о письме. Я сказала, что, по моему разумению, она должна это сделать. Вера чувствовала себя преданной, осознав, что их домашний адрес стал известен незнакомцу, а Стаей почувствует себя преданной своей бабушкой, вскрывшей ее письмо.

Через два дня в освободившийся для приема час я впервые встретилась с Верой и Стаей.

Я почувствовала мощную энергию связи между бабушкой и ее внучкой-подростком, когда они еще были в приемной. Стаей сидела на стуле возле компьютера моей ассистентки, привлеченная работой программы, запоминающей состояние экрана. Ее рука была настороже. Ожидала ли она моего разрешения нажать кнопку на мыши и самой погрузиться в виртуальное пространство? Вера держала что-то похожее на пачку книг в оберточной бумаге, без сомнения, эротическую литературу.

Стаей вскочила первая, устремившись за мной в кабинет и задев мое плечо пышной гривой своих красноватых с серебристым отливом волос.

- А здесь вы тоже подключены? Ой, вы поставили Интернет! Но вы не подключили его! Хотите, я подключу? Надо соединить между собой ваши шины, их надо разместить в приемной, а это место займу я. Конечно, я ничего не буду говорить.

- Не будешь? - спросила я, очарованная этим воплощением божества чат-конференций и сомневаясь, что она может когда-нибудь вести себя тихо, вне зависимости от подключения к сети.

- Иногда я спокойна, даже когда подключена к сети. Пока мы со Стаей болтали, я отметила, что лицо Веры значительно изменилось. При упоминании внучкой Интернета Вера прищурилась, а затем откинулась на спинку стула, уже сжимая, а не придерживая пачку книг. Похоже, что компьютерная терминология заставляла ее замолкать. Я увидела, что внучка не только говорит на этом языке, но и владеет им. По-видимому, это было ее страстным увлечением. Я поняла, что такое расхождение в интересах поможет мне работать с ними обеими. Я спросила Веру, что она принесла с собой, хотя уже прекрасно знала об этом. Она молча положила стопку, и я заметила слабую улыбку. Я медленно вынула книга из свертка. Их было шесть или семь, прекрасные старые издания в жестких переплетах. Вера была неравнодушна к Анаис Нин ("Треугольник Венеры", "Маленькие птички"), но были и другие книги. Я почувствовала, что она ценит эту коллекцию.

Блеснули серебряные браслеты - это Стаей потянулась к одной из книг.. Инстинктивно я заслонила их, но мой жест не оттолкнул Стаей.

- Бабушка любит эти книги. Я покажу вам хорошие места. Многие из них я подчеркнула. Они великолепны!

Надо было отдать ей должное: эта девочка была невозмутимо восторженной, о чем бы ни зашла речь - компьютерах или литературе. Я заметила, что она оставалась такой же блаженно-беззаботной и под свирепым взглядом своей бабушки. Возможно, Вера еще не поняла, что Стаей пометила страницы.

- Вера, Стаей права. Ваша коллекция удивительна. Спасибо за то, что вы ее принесли. Вы упоминали, что вместе с внучкой разделяете любовь к Анаис Нин.

- Она заслуживает большого уважения, хотя ее книги не предназначены для детей. Я намеревалась поделиться только с вами, доктор.

Она выделила слово "доктор", предоставляя мне определенную власть, но разговариваяс ней, я всегда чувствовала, что меня заставляют выполнять команды. Хотела бы я знать, желает ли она, чтобы я выполняла функции цензора. Услышав мерный стук серебряных браслетов по моему столу, я снова сконцентрировалась на Стаей. После замечания бабушки о том, что произведения Анаис Нин не предназначены для детей, она выглядела так, будто хотела выйти из кабинета. Мои мысли ускорились. Жесткость Веры и ее потребность управлять всем пробудили во мне много чувств, в том числе ощущение неловкости.

Я решила именно сейчас перейти к ситуации с И нтернетом, упомянув то, что Вера рассказала мне по телефону.

Стаей заговорила первой.

- Мы с бабушкой уже разговаривали об этом. Я не должна была давать Нику мой адрес. Это было глупо.

- Как же случилось, Стаей, что ты сделала это? - спросила я.

- Ой, конечно, риск, я догадываюсь. Ничего плохого с ним не произошло и не будет. Он не чудик. Но я знаю, что бывают и чудики. - Она похлопала рукой по экрану.

После чистосердечного признания Стаей лицо Веры расслабилось, и маленький мускул в уголке рта перестал дергаться. Она заговорила медленно, тщательно выбирая слова.

- Вещи и люди не всегда такие, какими кажутся. Чувства так сильны... - Она остановилась на несколько секунд, как будто сказанное слишком утомило ее, и добавила: - Я только хочу, чтобы Стаей не пострадала.

Мускулы вокруг ее рта снова начали дергаться, но теперь я видела, что.она пытается сдержать слезы.

Еще не вполне понимая, чем помочь ей, я сказала, что вижу, как много она заботится о Стаей, и что говорить на эти темы нелегко в любом возрасте. Вера положила книги на пол и заплакала, не успев достать носовой платок из своей сумочки. Стаей поднялась со стула, обошла Веру и обняла ее, нежно приговаривая, что она не хотела сделать ничего во вред ей. Вера проплакала несколько минут. Все это время руки Стаей были на ее плечах.

Сеанс закончился назначением новой встречи со Стаей и Верой для разговора об отношениях Стаей с Ником, поэтом из Интернета. Затем, когда они вместе собирали книги, Вера нахмурила брови.

- Доктор, мне хотелось бы встретится с вами наедине. Стаей сникла. Вера заметила это и похлопала внучку по руке.

- Это не о тебе. Стаей. У меня есть еще о чем поговорить с доктором Понтон.

Стаей держала бабушкин носовой платок и книгу "Треугольник Венеры". Она приподняла книгу и подала ее Вере.

- Еще что не для меня, бабушка?

История

Через два дня позже Вера появилась у меня в приемной с другой книгой - старым фотоальбомом в переплете из кожи серебристого цвета. Морщины вокруг ее рта углубились, и она прошла через дверь в мой кабинет, как будто явилась к инквизитору.

На этот раз Вера не была той слезливой женщиной, которую я видела с внучкой. Она была вежлива, но немедленно дала мне знать, зачем она здесь.

- Доктор Понтон, я пришла сюда поделиться с вами семейной ситуацией и попросить вашего совета, что делать.

После этих слов я поняла, что еще во время нашего первого телефонного разговора Вера хотела рассказать мне что-то (маленькие тайны, "не могу говорить с вами по телефону.. нужно сделать это лично"), но тогда не сумела преодолеть затруднения.

- Моя внучка незаконная, - сказала она и, возможно думая, что я не понимаю, о чем идет речь, добавила: - Незаконнорожденная, внебрачная, ублюдок.

Я была ошеломлена женщиной, называющей свою внучку ублюдком.

- Ее мать Анна была моим единственным ребенком, - у Веры снова потекли слезы. - Она встретила мужчину. Ей было только девятнадцать, студентка. Она забеременела. Это было унизительно для нее и для меня. Она не говорила мне, пока не стало слишком поздно делать аборт. В России это было разрешено, если бы только она вовремя попросила. Мы ждали визы в Америку. Визы пришли, когда она была уже на шестом месяце. Я считала их божьим даром. Я упросила ее поехать со мной, сказав, что таким образом мы избежим позора и скажем людям, что ее муж умер. Я убедила Анну поехать. Я никогда не спрашивала ее об отце ребенка. И она никогда не говорила мне, понимая, что я не хочу знать об этом. Так мы попали в Америку, а через месяц родилась Анастасия, Стаей.

Некоторое время мы сидели молча. Вера больше не плакала, но все еще выглядела ошеломленной. Я не задавала ей вопросов и не делала замечаний. Важной частью лечения является знание того, когда нужно молчать, хотя я по натуре не сторонница молчания. Но здесь я интуитивно почувствовала, что надо молчать.

Вера постепенно успокоилась и открыла фотоальбом, чтобы показать мне выцветшие снимки Анны, худенькой девушки, стоящей с портфелем перед школой в Москве... Совсем молодая Вера, обнимающая дочь за талию... Они обе, склонившиеся над плитой с несколькими кастрюлями и вместе готовящие обед. Фотография на последней странице была такая затертая, что я с трудом различала фигуры, но наконец увидела мать и дитя,'Анну и Стаей. Пока мы вместе разглядывали альбом. Вера рассказывала мне свою историю, и я знала, что она долго ждала возможности поделиться с кем-нибудь. Когда Анне было четыре года, ее отец умер, оставив Веру одну преодолевать трудности и растить дочь. Вера сказала, что эти годы были самыми счастливыми в ее жизни.

Я заглянула ей в глаза и мягко спросила:

- Вера, где Анна сейчас?

- Это было воспаление легких. Стаей исполнился только год. Когда мы прибыли, я не могла позволить себе отапливаемую квартиру. Анна несколько недель не говорила мне, что она больна. Я бы отправила ее к врачу, сколько бы это ни стоило. Мы же не отсталые люди. Она не должна была умереть.

- Конечно, - сказала я, - когда умирает ребенок, это всегда несправедливо.

Я спросила, каково ей пришлось одной растить Стаей. В ответ Вера только взглянула, и я поняла, насколько она еще живет памятью об Анне. Я удивилась, как много времени она провела здесь со Стаей. Теперь мне стало ясно, что, прежде чем я смогу помочь Вере со Стаей, я должна помочь ей с Анной. Ибо все это играет подспудную роль в отношениях Стаей с Ником, поэтом и ее другом по Интернету.

За кадром

После встречи с Верой наедине я вновь встретилась со Стаей и Верой. Вера спокойным голосом рассказала внучке, почему она хотела поговорить со мной один на один. Она сказала, что все еще переживает потерю Анны и не примирилась с ее смертью и что эта встреча была особенно нужна ей, потому что Стаей взрослеет. Когда Вера произнесла это, Стаей вновь обняла ее за плечи.

- Я не собираюсь покинуть тебя, бабушка. У меня не будет такого воспаления легких. Посмотри на меня, я здорова как лошадь!

Стаей улыбнулась и широко открыла глаза с подведенными веками, ее красноватые волосы топорщились во все стороны. Мы все рассмеялись, обрадовавшись комической разрядке положения.

- Может быть, мы с твоей бабушкой получим возможность поговорить еще, когда кое-что прояснится, Стаей. Ты немного думаешь о своей матери?

- Когда мы с бабушкой рассматриваем фотографии, то думаю, - ответила девочка и после долгой паузы, в течение которой она играла браслетами, добавила: - Я немного думаю и о своем папе. Я освоила Интернет как раз для того, чтобы искать его. Так я встретилась с Ником.

- Ты встретила Ника, разыскивая своего отца? - спросила Вера. Я почувствовала, как напряжение опять стало наполнять мой кабинет.

- Бабушка, о чем ты думаешь?

- Я ни о чем не думаю. Детям твоего возраста нравится Интернет.

- Да, нравится.

- Ты нашла его? - спросила я.

- Пока нет.

Серебряный браслет слетел с запястья и ударился о кукольный домик под моим столом. Стаей соскользнула с кушетки на пол, подняла браслет и начала играть с маленькими пластмассовыми куколками в домике. Еще одна подрастающая девочка скачет по направлению от детства к взрослой жизни.

- Вы играете в кукольный домик с малышами, потерявшими родителей? - очень медленно спросила она.

- Иногда, Стаей.

- Помогает?

- Не всегда.

Я не спускала глаз со Стаей, но услышала, как Вера ищет в своей сумочке бумажный платок. Она вновь заплакала.

- Бабушка, мне хотелось узнать, где мой отец, ведь я тоже осталась без матери. Странно ли чувствовать потерю людей, которых ты никогда не видел или не помнишь? - спросила она, глядя на меня снизу вверх.

- Нет, Стаей, это совсем не странно. Не можешь ли ты рассказать немного больше, как ты ощущаешь потерю своей матери?

- Не знаю, только я думаю, что она со мной. Наверное, потом это будет много значить. Я не уверена почему.

- Ну, ты становишься старше.

- Да. Я догадываюсь, что это отчасти так. Мне как раз хотелось бы кое о чем спросить у нее.

- Например?

- Ну, например, на что было похоже то, когда она впервые влюбилась. На что похоже это чувство. Что она чувствовала, когда была беременна мной. И всякие такие дела.

- Каково быть женщиной.

- Точно, - сказала Стаей.

После нескольких минут молчания Стаей наконец обернулась, оставив один из своих браслетов в домике, и прямо взглянула на бабушку

- Бабушка, мама не нарочно заболела воспалением легких. Ты ни в чем не виновата.

Мышцы на лице Веры расслабились. Полученное от Стаей прощение было для нее удивительным подарком, но его силы оказалось недостаточно, чтобы преодолеть склонность Веры к самообвинению.

- Я знаю, что не могу так хорошо заменить ее. Стаей.

- О, бабушка, конечно, ты хорошая. Вот только... Только есть такие вещи, о которых ты не хочешь разговаривать со мной. И я понимаю. Все сильно изменилось с тех пор, как ты была в моем теперешнем возрасте.

- О чем ты говоришь. Стаей? - спросила я.

- Ну, во-первых, компьютеры, - сказала она, улыбаясь Вере, которая слабо улыбнулась ей в ответ. - Но ты знаешь, доктор Понтон права. Мне четырнадцать, у меня много вопросов о... сексе, например. И о мальчиках. И о любви.

В этот момент Вера преодолела спазм, одновременно похожий и на рыдание, и на смех:

- Все не так сильно отличается, как ты думаешь, Анастасия.

- Ну, ты никогда не хотела разговаривать об этом.

- Что заставило тебя так подумать?

- Ты даже не хотела, чтобы я читала об этом?

- Ты еще такая молодая. Стаей... Я прервала их.

- Вера, Стаей на самом деле не столь молода, чтобы не интересоваться сексом и мальчиками, и любовью. Большинство девочек начинают интересоваться этими темами гораздо раньше четырнадцати лет. Есть ли что-то особенное, что беспокоит вас?

- Анне было всего девятнадцать, когда она забеременела Стаей...

- Бабушка, я не собираюсь забеременеть. Боже! По крайней мере, не в ближайшее время. Но однажды я могу захотеть пойти на свидание, понимаешь?

И тут Стаей задала бабушке именно тот вопрос, который хотела задать и я:

- Ты винишь себя за то, что мама забеременела? Вера, казалось, не удивилась этому вопросу:

- Я так считаю. Стаей. Меня беспокоят твои отношения с Ником и этот Интернет. Когда я увидела это письмо...

- Боже, бабушка, он только друг. Я поняла, что не должна была давать ему наш адрес. Я уже делала это с другими парнями, - и, увидев выражение бабушкиного лица. Стаей добавила: - Я имею в виду, что давала им свой адрес.

- Какие у тебя мысли на этот счет, Стаей? - спросила я.

- Я не знаю, почему я так делала. Мне кажется, я хотела, чтобы люди знали обо мне.

- Знали, где ты живешь?

- Ну да, но в первую очередь, кто я такая.

- Итак, сначала узнать, кто ты, а затем узнать, где тебя искать.

- Да.

- Не думала ли ты когда-нибудь о том, что твои отец тоже может использовать Интернет, чтобы искать тебя? Сначала узнать, кто ты, а потом, где тебя искать?

- Я так думала, - сказала Стаей, снова заглядывая в кукольный домик, на маленькую пластмассовую семью с мамой и папой. - Это сумасшествие? Я с ума сошла, желая узнать, нет ли его там?

- Нет, ты не сошла с ума. Но, может быть, есть способ поиска более безопасный для тебя и для твоей бабушки.

- Безопаснее, чем что? - смущенно спросила Стаей.

- Безопаснее, чем предлагать свой адрес людям, которых ты не знаешь как следует, даже если это иногда тебе нравится. Может быть, вы с бабушкой способны объединиться и искать вместе?

- Я хотела бы этого, - сказала Вера.

- Но ты ненавидишь компьютеры, - сказала Стаей.

- Нет, Стаей. Я просто не разбираюсь в них.

- Это легко, бабушка. Это похоже на то, как ты учишь меня русскому языку. Помнишь, ты сказала, чтобы я не боялась другого языка?

Когда в тот день бабушка с внучкой выходили из моего кабинета, Стаей рассказывала, каким образом информация с экрана запоминается в компьютере. У Веры не только расслабилось лицо, но и все тело казалось более легким. Мне было радостно видеть это. Она собиралась запастись энергией для того, что предстояло сделать им со Стаей.

Приключения в Интернете

Когда через неделю Стаей и Вера пришли снова, картина тика на лице бабушки и сверкающих браслетов на руках внучки повторилась.

- Видели ли вы когда-нибудь эти штуки в Интернете, доктор Понтон? Я имею в виду, что нужно сесть и действительно посмотреть. Они совершенно омерзительны. Там люди дают объявления, что хотели бы заниматься с вами виртуальным сексом, а теперь даже интерактивным сексом. Вы звоните и выбираете кого хотите, и они делают это! Это просто...- Тут Вера потеряла дар речи. Стаей глядела круглыми глазами.

Думая о пяти присланных по электронной почте "грязных" файлах, которые мне пришлось удалить из своего ящика как раз этим утром, я должна была признать: кое-что из неприемлемого для Веры было неприемлемо и для меня. Секс по Интернету преподносится в виде изображений и никак не ограничивается, так что дети могут иметь слишком легкий доступ к информации, воспринимать которую они еще не готовы. Я сказала Вере и Стаей, что согласна, а затем спросила их, на что похожа совместная работа в режиме "он-лайн".

Никто не откликнулся. Отрешенная от роли цензора, Вера не знала, что сказать. Наконец заговорила Стаей.

- Мне понравилось, бабушка. Ты другая... смешная. Ты на самом деле вернешься и сделаешь эту интерактивную штуку?

- Конечно, не сделаю, Стаей, - сказала Вера.

- Вы тоже получаете удовольствие от Интернета, Вера? - спросила я.

После еще одной долгой паузы Вера сказала:

- Ну, да, во всяком случае, отчасти. Стаей принялась смеяться.

- Похоже, что ты хорошо провела время, бабушка. Ты так развеселилась, когда мы нашли интерактивный сайт, и там предлагалась версия на русском языке. Было действительно весело. - Она поглядела на бабушку и улыбнулась, а затем добавила, как бы в оправдание их действий: - Послушайте, мы не копались в этих сайтах. Мы просто скользили по ним, просматривая, только и всего.

- Это было чем-то особенным для вас обеих.

- Самое интересное мы делали вместе... Вы спрашивали меня, искала ли я что-нибудь через сеть. Я искала. И продолжаю. Я получила тонны хорошей информации через сеть. То, что я действительно хотела узнать, не спрашивая ни у кого.

- О чем? - спросила Вера.

- Знаете ли, - сказала Стаей, глядя скорее на меня, чем на бабушку, - информацию. Когда у меня начнутся месячные, нормально ли это, если их иногда нет; а еще хотела выяснить, что думают парни о месячных. Не люди вообще... а мой отец или парни, именно так. Я иногда просматриваю темы о сексе. Я имею в виду то, что мне нужно знать. Я догадываюсь, что с мамой все было бы иначе. Она знала бы об этом, и я спрашивала бы ее.

- И она говорила бы с тобой об этом? - спросила я.

- Да. Есть много того, о чем я хотела бы знать. Например, как моя мама почувствовала, что она забеременела.

Я помолчала, задумавшись. Я знала, что собиралась сказать дальше. Вера выглядела так, будто только что получила пощечину, а Стаей ожидала ее ответа. Я вспомнила "начало нашей первой встречи со Стаей. Когда ее рука нацелилась на мою мышь и готовилась к путешествию в виртуальное пространство, я тоже ощутила тогда, что она что-то ищет. То, о чем она только что сказала, казалось важной частью этого поиска.

- Что ты думаешь о том, как твоя мать могла себя чувствовать?

- Я не уверена, но я много думаю об этом, в самом деле много. Она хотела ребенка, ах да, меня. Конечно, ребенком была я. Чего я еще не поняла, так это насчет моего отца. Я имею в виду, кто бы он ни был. Был. Есть. Я думаю, что хотела бы знать, на что были похожи их отношения и были ли...

Она умолкла.

- Что были ли, Стаей? - спросила я.

- Были ли они влюблены друг в друга. Или это был просто секс. Вера громко заметила:

- Стаей, тебе нужно знать, что она очень любила тебя. Насчет твоего отца я не знаю. Они были молоды. Я думаю, что твоя мать не думала о последствиях, но как только ты родилась, она была абсолютно предана тебе. Оглядываясь назад, я думаю, что нам с ней не надо было тогда уезжать из России. Я не должна была позволить своим чувствам относительно ее беременности подтолкнуть нас к отъезду. Но я поняла это только сейчас, оглядываясь назад. Я не хочу повторять ту же ошибку с тобой.

- Какую ошибку?

- Дочь-подросток забеременела, и ты много думаешь об этом. Я не разговаривала с Анной о сексе до тех пор, пока не стало уже слишком поздно. Тогда я очень сильно беспокоилась тем, что подумают люди. Признаюсь, мне было стыдно, будто я была виновата в беременности. Я долго чувствовала себя так.

- Чем вы виноваты. Вера?

- Ну, книги, которые я принесла в первый раз, Анаис Нин и другие. Они были в доме после смерти мужа, когда подрастала Анна. Я была еще молода. Я не перестала интересоваться сексом.

- Ха, бабушка, ты уверена, что хотела сказать об этом при мне? - улыбнулась Стаей, явно поддразнивая Веру.

- Нет, Анастасия, не хотела. Эти книги - одна из составляющих моей частной жизни. Я никогда не думала, что твоя мать сможет увидеть их, никогда. У меня и мысли об этом не было, они находились в моей комнате. Я думала, что она не вторгается в мою личную жизнь.

- Вера, - сказала я, - у вас есть право на личную жизнь, так же, как у Стаей. - Я намекала на адресованное внучке письмо, открытое Верой. - Но кажется, в случае со Стаей вы споткнулись на том же, на чем и с Вашей дочерью. Анна интересовалась сексом, и Стаей тоже интересуется. Любопытствуют, как и вы. Разве это так трудно понять?

Вера не ответила.

- Я всегда думала, что эти вещи должны быть тайными. И только для взрослых.

- Ну, - сказала я, - любое сексуальное действие должно быть тайным. Но в желании узнать о сексе, научиться ему нет ничего плохого. Это естественно.

- То, что в компьютере, - это противоестественно.

- Бабушка, - сказала Стаей, - а как ты училась сексу?

- У твоего дедушки, - засмеялась Вера.

- А как насчет твоих книг?

- Мои книги не только о сексе. Это литературные произведения" а не голая порнография. Они сложны по отношениям, по языку...

- Так что я слишком мала для этого? Вера замолчала.

- Я знаю, что не готова к сексу. Но даже если бы и была готова (напоминаю тебе, что это не так), - подчеркнула Стаей - я предохранялась бы. Я хочу выйти замуж, прежде чем заводить детей. Но мне еще очень многое интересно узнать. Где я должна получить информацию?

Тут заговорила я:

- Интернет здесь ни при чем, Вера. В нем вы ничего не измените, в то время как вы можете изменить любопытство Стаей. Вас пугает мысль о том, что Стаей может забеременеть. Она уже сказала вам, что не готова к сексу, а когда будет готова, будет предохраняться.

- Но Интернет может давать ей идеи.

- Да, он может давать ей идеи и мысли, но он не даст ей чувств. Ее чувства приходят изнутри. А идеи - ну, это полезно для того, чтобы молодым людям было о чем поговорить - о новых идеях и информации, о том, чему они доверяют.

- Анна никогда не подходила ко мне до тех пор, пока не стало слишком поздно.

- Но Стаей сейчас здесь, Вера. И вы сказали себе, что не книги сделали Анну беременной. У нее были отношения, потому что она считала себя готовой к сексу. Не она первая среди юных женщин, которые считают себя готовыми к сексу и забывают о том, готовы ли они к материнству.

- Я знаю, не книги сделали ее беременной...

- Вы знаете это, Вера?

Вера рассмеялась.

- Вы задаете правильный вопрос, может быть, я еще не знаю.

- Вы вините себя за это, по крайней мере отчасти, и не хотите повторить ту же ошибку со Стаей.

- Да, виню и не хочу. Как мне в этом случае быть с Интернетом - просто разрешить Стаей стремиться к нему?

- Вера, есть некоторые правила, кое-что вы уже делаете: сами изучаете Интернет, говорите Стаей, что давать свой адрес небезопасно, занимаетесь вместе с ней и, что важнее всего, обсуждаете то с ней, что там увидели. Она уже многое рассказала вам. И вы тоже стали гораздо честнее с ней.

- Могу ли я предотвратить повторение этого?

- Боже, бабушка, опять про то, что я могу забеременеть? Почему это так мучает тебя? - Стаей стала барабанить серебряными браслетами на правой руке.

Я снова вставила замечание:

- Вы не сможете предотвратить это, Вера. Выбор делает Стаей.

- Но должно же быть что-то, что я могу делать.

- Вера, я думаю, что вы делаете это.

- Что, если я не позволю ей пользоваться Интернетом? Вы. видели, какое там сумасшествие.

- Ты только останавливала мою маму и больше ничего не делала?

- Нет, я ничего не делала с твоей мамой. Вот почему я пытаюсь сделать что-то другое.

- Ты думаешь, что это подействует?

- Нет, но я чувствую, что я должна что-то делать.

- Послушайте, - сказала я, повторяясь, по-моему, уже в сотый раз, - пы уже много сделали и не можете управлять всем. Это просто невозможно. Но вы можете помочь Стаей наставлениями и поддержкой.

- Я хочу получить "фильтрующую систему" для молодежи, для Стаей, подобную тем фильтрующим системам, которые продаются для Интернета.

Стаей чуть не свалилась от смеха.

- И ты действительно хочешь заставить меня использовать ее, а может быть, зашить микросхему в мою голову? Это похоже на КГБ.

- Вера, вы вместе со Стаей являетесь фильтрующей системой. Интернет - это только технология, а реальная личность в жизни Стаей - это вы. И никакая замена невозможна.

- Думаю, вы правы, если только я смогу поверить в это.

- Это страшит, но вы делаете то, что можете. Запомните, что у нас со Стаей хорошие отношения, она рада обращаться за помощью к вам, а вы согласны быть ей полезной.

Я продолжала контакты со Стаей и Верой в течение нескольких лет после окончания наших сеансов. Когда Стаей поступила в колледж, они с Верой общались с помощью электронной почты. Летом, когда Стаей закончила второй курс, они отправились в путешествие в Москву и наконец после многих попыток нашли отца Стаей. Он знал о рождении Стаей и писал Анне в Сан-Франциско. Он сказал Стаей, что так и не получил ответа от Анны, и теперь у него есть жена и трое детей. У него нет компьютера, так что с самой старшей из своих дочерей он общается при помощи обычной почты. Вера переводит те части его писем, которые он не может написать по-английски, а Стаей использует русский настолько, насколько она научилась у Веры, и продолжает учиться в колледже.

Рождественский телефонный разговор

За три дня до Рождества мне позвонил Дейв, отец-18-летнего сына, с которым я немного работала двумя годами раньше. Дейв воспитывает сына один. Сейчас Том - второкурсник Калифорнийского университета в Сан-Диего, и Дейв звонил, огорченный отметками Тома в колледже, где у него, в отличие от школы, не было пятерок и четверок. Дейв хотел, чтобы я встретилась с Томом во время зимних каникул. Считая, что дело не только в отметках, я спросила, в чем проблема. Дейв сказал, что "это больше по части секса". Он смутился и замолчал, а потом наконец добавил: "Скорее всего, это снова моя вина. Я позволял ему брать напрокат эти глупые видеофильмы. Ну, "позволял" даже не совсем верное слово. Боже, доктор Понтон, я поощрял его".

Я вспомнила эту семью еще до того, как Дейв упомянул про сексуальные видеофильмы. Когда я впервые увидела Тома, ему было шестнадцать. У него были песочно-белые волосы и стойкий загар подростка; который занимается серфингом на побережье Калифорнии. Я встретилась с ним в подростковой клинике университета, где работала по понедельникам во второй половине дня. Том беспокоился, не заразился ли он венерической болезнью, а может быть, даже СПИДом, но не говорил мне о причине. Когда я нажала на него, он признался, что занимался сексом без презерватива. Я спросила, понимает ли он, насколько это рискованно, и из нашего разговора получила очень важную для меня информацию. Это помогло мне понять, что думают подростки о сексе и как легко они воспринимают неправильные мнения и поведение, чреватое опасными последствиями.

- Доктор, вы собираетесь запугивать меня из-за сношении без презервативов, как это делал тот парень?

"Тот парень" был педиатром, направившим Тома ко мне.

- Запугивание не принадлежит к числу моих любимых методов, но мне любопытно, почему ты не хочешь использовать их. Держу пари, у тебя есть причина.

Внезапно сердитое выражение исчезло с лица Тома, и он спросил, есть ли в клинике сексуальные видеофильмы.

- Вы знаете, что я имею в виду. Не учебные, я знаю о них, а с реальным сексом, так, чтобы вы видели, как это делается.

Заинтригованная и не совсем еще понимающая, я спросила, о каких видеофильмах он говорит:

- Вероятно, университет не покупает таких фильмов, но мне хотелось бы узнать, что именно тебя интересует.

- Ну, мои папа позволил мне брать эти видеофильмы напрокат. С их помощью парни могут узнать о реальном сексе.

- Именно из них ты узнал о сношениях без презервативов?

- В некотором роде да... Все эти парни в фильмах занимались сексом с женщинами, иногда с презервативом, а потом вынимали член и снимали презерватив, чтобы было приятнее, знаете ли. Я думаю, что позаимствовал идею оттуда.

Он остановился, удивившись тому, что рассказал слишком много.

- Так, давай разберемся. Если я правильно поняла тебя, ты снимаешь презерватив для удовольствия, для себя и для девушки, а затем ты кончаешь?

- Да, так показывают на видео.

- Ты пытался сделать это?

- Да, но из-за этого я попал в беду. С первыми двумя девушками не было проблем, а вот последняя девушка завопила, что я хочу сделать ее беременной, заразить СПИДом, знаю ли я, что творится в Сан-Франциско... Она упоминала об инфекциях.

- Поэтому ты пришел в клинику?

- Да, я стал думать, что подхватил инфекцию, может быть, даже СПИД.

- Твой папа знает, что ты смотрел эти видеофильмы?

- Да, он давал мне свою кредитную карточку, говорил, что они помогут моему просвещению. Когда дело доходит до секса, парни должны знать все о нем, быть способными делать это. В этом нелегко разобраться.

- Да, - согласилась я, - нелегко.

После того разговора Том несколько раз приходил на прием один, а потом я встречалась с отцом и сыном вместе. На наших сеансах Дейв признался, что он сам только начинает разбираться в сексуальных отношениях. Он спал со многими женщинами, но чувствовал, что никогда не отдавался сексу полностью. Он сказал, что только сейчас начинает устанавливать отношения с матерью Тома, с которой он разведен. Дейв чувствовал, что представление о роли "настоящего мужчины" подрезает крылья и ему самому, и сыну, которому, он надеялся, предстоит "быть мужчиной". Он хотел, чтобы у Тома была богатая сексуальная жизнь, но надеялся, что сын не повторит его ошибок. Дейву казалось, что его недолгим чувственным отношениям недостает дружбы. Ему хотелось знать, как он может помочь сыну научиться сексу. Сокровенные разговоры с сыном о природе этих отношений были не тем, что он мог сделать, по крайней мере, в тот момент.

Теперь, два года спустя, Дейв сказал, что у него изменилось отношение к женщинам и сексу, и он обеспокоен тем, что унаследует его сын. Дело не только в снижении успеваемости Тома. Недавно Дейв получил счет по кредитной карточке, который показал, что в колледже Том посещает порносайты. Судя по сумме в счете, "посещение" звучит не совсем точно. Том днюет и ночует там. Почему Том проводит так много времени на этих сайтах? Дейв еще не спрашивал у Тома, но сейчас задал этот вопрос мне. Может ли быть синдром привыкания к этим сайтам у ребенка? Была ли в этом вина Дейва? В конце концов, ведь это он начал давать сыну кредитную карточку, чтобы тот брал напрокат сексуальные видеофильмы. Это не соответствовало желанию Дейва, чтобы его сын "был мужчиной".

Я согласилась встретиться с Томом во время зимних каникул. Через несколько дней после Рождества Том пришел в мой кабинет. Внешне он походил на многих учащихся колледжей, которых я часто видела. Его калифорнийский загар пропал, он был бледен, как большинство живущих в общежитии. У него был изможденный вид, который появляется из-за учебы или долгого пребывания в помещении. Он выглядел так, будто его только что подняли с постели. На подбородке темнела щетина. Он оглядел мой кабинет: где тут палочки Гранолы, которые он обычно ел по две штуки?

- Они еще здесь, Том, - сказала я, открывая буфет. - Конечно, сейчас только девять утра.

- Вы подразумеваете, доктор, что я должен был позавтракать? Похоже на то, что я ем Гранолу перед яичницей? Кабинет выглядит точно так же. И вы тоже.

- Спасибо. Я воспринимаю это как комплимент.

- Да, комплимент. Держу пари, мой папа сказал вам, что я сексуальный маньяк.

- Нет. Он не говорил, что ты сексуальный маньяк, но он беспокоится о тебе. Почему ты не рассказываешь мне, в чем дело?

- Возвращаться назад в некотором смысле тяжело. Знаю, я здесь разговаривал о многом, но о таких вещах... Это действительно... странно.

- Если ты имеешь в виду все эти сексуальные дела, то я не ожидаю, что ты сейчас же начнешь рассказывать о них. Можно начать с того, что значит для тебя колледж.

Тому стало заметно легче. Оставшуюся часть сеанса он рассказывал мне об общежитии колледжа. Еда отвратительная, но он ест так много, что набрал вес. В прачечной он был только раз, и вся его одежда вышла из машины, окрашенная в красный цвет. Вода в бассейне колледжа слишком сильно хлорирована, это не океанский берег, где он любил по утрам до школы скользить по волнам. Том съел четыре палочки Гранолы, пока рассказывал об этом.

Что-то в его рассказах было явно опущено. Он не упомянул о людях - о профессорах, о товарищах по комнате, о девушках. Я вспомнила, почему он пришел ко мне в первый раз, о его небрежности в использовании презервативов, ужасно рискованной в 90-х годах. Когда мы впервые говорили о его "проблемах", всплыла другая история. Растил Тома отец-одиночка, который часто уезжал в командировки. Том знал, что у папы есть несколько сексуальных партнерш, но ни с одной из них папа не дружил. Не отправился ли Том по стопам отца?

После первого сеанса с Томом мне позвонил Дейв.

- Я уже говорил, что за последние два года мои дела изменились. Я встретил Рашель. Я думаю, что мы с ней стали друзьями, - он замялся. - Я еще не рассказывал об этом никому. Это она посоветовала мне направить Тома к вам. Она сказала, что вся эта порнография уводит его от жизни. Хотя, доктор, так или иначе я сделал бы это даже без нее. Видеть его борьбу с этим мне так тяжело (я уже не говорю про оплату громадного счета), но что с ним происходит? Вы знаете?

Я совершенно честно сказала Дейву, что не знаю, каким образом повлияло на его сына многочасовое наблюдение порнографии в Интернете, но постараюсь выяснить это.

Хотя на первом сеансе Том не говорил о сексе, в следующий раз он не стал тратить время на выбор темы. Теперь я услышала про образование совершенно другого типа.

- Вы слышали все эти рассказы о первокурсниках, о сексе. Похоже, люди думают, что мы животные или что-то вроде того.

- На что это было похоже у тебя?

- У меня не было свиданий. Точнее, у меня было два свидания в колледже, когда я как бы остолбенел. Я не знаю. Я не хочу этого сейчас.

- Что случилось?

- Первая девушка была действительно хороша. Она была "вольным слушателем" Калифорнийском университете в Сан-Диего. Она из какой-то высшей школы с восточного побережья, кажется, школы Смита. Мы жили вместе в моей комнате, и она рассказывала мне о всяких правилах секса. Она знает эти восточные религии, откуда они появились. Правила вроде того, что он сказал, а она ответила... Если другой сказал это, то ты должен сказать соответствующие слова. Жуть.

- Почему жуть?

- Все, о чем я мог думать, это о моих делах в школе. Потом я стал - думать, знает ли она обо мне, о моих делах с девочками в школе, о том, что я не использовал презервативы. Потом я подумал, что она может действительно увидеть, что я такой парень, для которого надо установить правила.- Том начал трясти головой. - Я совершенно не знал, что ей сказать. Она ушла от меня примерно через час, вероятно, думая, что я полный дурак, парень из Калифорнии, который ничего не знает.- Он помолчал несколько секунд, уставившись на свои ноги. - Было еще одно свидание. С ней я тоже остолбенел.

- Том, может быть, ты не готов к половым контактам?

- Доктор, у меня в старших классах их было, сколько хочешь.

- Да, но теперь они кажутся тебе другими.

- Да, это забавно. Я даже не скучаю по сексу, как это было в школе. Вспомнив некоторые кошмарные свидания Тома в школьном возрасте, я поняла, почему он не желает возвращаться в прошлое.

- А как начались дела с компьютером?

- Ну, в школе я этим не занимался, если это то, что вы подразумеваете. Он посмотрел на меня пристально и осторожно, и у меня появилось обычное при работе с подростками ощущение, что ему хотелось бы знать: если я скажу доктору правду о своих делах, что он обо мне подумает ?

- Я не знаю. Том, что ты думаешь о возобновлении сеансов со мной, но я здесь не надзиратель. Я только пытаюсь помочь тебе разобраться, что происходит в этой сфере.

- Хорошо, мне не нужен надзиратель. У меня уже есть один. Похоже, что он все время действует в моей голове.

- На что это похоже у тебя?

- Плохо. И стало еще хуже с тех пор, как я начал посещать порносайты. Первой была Денни А., из квартала красных фонарей. Я думал, что только посмотрю несколько фотографий. После этого были видеофильмы, а затем, наконец, секс в реальном режиме... много секса. Я чувствовал, будто схожу с ума. Внутренний голос приказывал мне остановиться, а я не мог. Я начал все время входить в сайты. И довел себя до безумия.

- У тебя изменилось отношение к этому?

- Ну, сначала мне это нравилось. Все было так легко. Я управлял. Я знал, что должно случиться в следующий момент. Я даже чувствовал, будто приобретаю опыт. Я не уверен, когда все начало изменяться, но было похоже на то, что это направляет мою жизнь. Как будто я должен это делать. Разумеется, я уже не управлял. Тогда внутренний голос сказал: "Прекрати это, Том". Я был рад, когда отец получил счет и наконец поговорил со мной об этом.

- Ты сказал, что чувствовал, будто получаешь опыт.

- Да, я думаю, что начал больше нуждаться в нем после того случая с девушкой из школы Смита. Я чувствовал себя дураком.

- Так что, ты собирался при помощи Интернета лучше научиться сексу или, по крайней мере, правилам, о которых она говорила.

- Ну, и тому, и другому.

- У Денни А.?

- Я знаю, это выглядит странно.

- Чему именно ты надеялся научиться?

- Я думаю, тому, как не чувствовать себя таким запутавшимся в сексе. Сначала это помогало. Здесь можно было делать гораздо меньше, чем для девушки с восточного побережья. Я не должен был производить впечатление на Денни. Я только чувствовал, будто собираюсь завязать с девушками в школе или в колледже, все равно. Я запутался в отношениях с ними.

Я не собиралась спорить с Томом (его отношения действительно были запутанными). Но я осознавала, что он пришел сюда рассказать об этом, а не заниматься сексом по Интернету и не искать другую девушку. Я сказала ему об этом, и, кажется, он почувствовал облегчение.

- По крайней мере, я хоть что-то делаю правильно. Я догадываюсь, что мне помогли разговоры с Вами в прошлый раз. Я научился использовать презервативы. Я перестал смотреть порнофильмы, хотя бы в таком количестве, но у меня все еще путаница с сексом.

- В какой части путаница?

- Я не знаю. Я не могу разговаривать с девушками. Я не уверен, могу ли действительно поговорить с кем-нибудь из них.

- Ты разговариваешь здесь и начинаешь разговаривать со своим отцом.

- Так вы говорите, что я должен разговаривать и отвыкнуть от секса по Интернету.

- Это то, о чем ты думаешь?

- Я думаю именно об этом, но иногда это кажется невозможным. На этот раз пришлось лечить Тома в течение нескольких месяцев. Когда мы закончили лечение, он уходил с девушкой. У них еще не было секса, но он думал об этом. Его "привыкание" к видеофильмам, а потом к сексу по Интернету не исчезло совсем, хотя и уменьшилось. Мы с Томом пришли к совместному заключению, что, наверное, он всегда должен будет бороться с этим. Открытый доступ к порнофильмам в 15-летнем возрасте проложил Тому путь, с которого очень трудно свернуть. Он сам сказал об этом так: "Это очень легко - только лежи и включай, не надо думать. И только потом узнаешь, как ты привинчен".

"Грязные" файлы

Вера была права. Много сексуальной информации предоставляется в режиме реального времени. Очень важно отгородиться от нее.

В киберпространстве молодежь и взрослые болтают, флиртуют, ведут грязные разговоры и занимаются тем, что стало известно под названием "виртуальный секс", с людьми, с которыми они никогда не встречались. Невероятно быстрое распространение Интернета затронуло комплекс этических проблем и родительских вопросов. Необходимо ли вводить ограничения в Интернете? Что делать, если сын или дочь даст адрес другу по Интернету? Что делать, если я не хочу, чтобы мой ребенок смотрел явно сексуальные материалы?

Как личность вы можете сильно сопротивляться цензуре, полагая, что контроль над Интернетом недопустим. С другой стороны, как родитель вы можете чувствовать себя совершенно иначе, желая, чтобы ваш ребенок не мог с такой легкостью получать доступ к сексуальным материалам, приглашениям, порнографии и потенциальным партнерам для любовных связей в действительности или в виртуальной реальности.

Даже если Интернет остается неуправляемым, родители и подростки все же имеют возможность выбора. Это свидетельствует о более широком аспекте родительского контроля над сексуальным поведением молодежи. Прежде всего, какие формы контроля действительно доступны, родителям? Сексуальное поведение в основном определяется личным выбором, независимо от того, в Интернете или в реальности. Вера пережила множество невзгод, пока не поняла это. Она полагала, что должна была "предотвратить" беременность своей дочери Анны, и ей не удалось сделать это. Пятнадцать лет спустя она думала, что должна предотвратить контакты Стаей с Ником по Интернету. Она пришла к пониманию того, что может влиять на принимаемые внучкой решения о сексуальных отношениях, но не управлять ими. Решения принадлежали и будут принадлежать Стаей. Дейв считал себя плохим отцом. Он не пытался управлять жизнью своего ребенка, как Вера, но тоже чувствовал себя очень виноватым из-за того, что его сын стал в некотором роде извращением.

Принято считать, что молодежь "отбилась от рук". Родители не могут управлять поведением и выбором своих взрослеющих детей. Утрачены способы влиять и направлять их, и любое обсуждение может вскоре перерасти в мощное противостояние, болезненное для обеих сторон.

Сексуальность - не единственная сфера, в которой происходят конфликты между родителями и подростками. Но зачастую это наиболее трудная сфера, где приводятся громкие доводы и возникают сильные эмоции, которые, как правило, так и остаются не выраженными полностью. И все же наиболее эффективным "инструментом" родителей, который помогает подрастающему поколению развивать способность оценивать любые рискованные поступки, являются их отношения со своими детьми. Для того чтобы разговаривать со своими детьми о сексе и сексуальности, родители должны справиться со своими собственными предубеждениями и преодолеть общественные запреты, препятствующие более открытому обсуждению этой темы.

Тема секса и Интернета ставит новые вопросы перед подростками и их родителями. Да, Интернет предлагает молодежи возможность секса в режиме "он-лайн", но он же дает подросткам возможность изучить важные просвещающие материалы по вопросам сексуальности и здоровья. Так что наряду с недостатками есть и преимущества. Истории Стаей и Тома подтверждают это. Компьютер помог Стаей при ее взрослении. В отсутствие матери и отца она использовала его, чтобы разобраться во многих вопросах о себе и о своем мире. Компьютер никогда не критикует и не осуждает, он не может быть шокирован ее интересами, любопытством или невежеством. Интернет обеспечил ее точной информацией о первых месячных, о темпах ее физического развития, о "механизме" поцелуев, обо всем, что ее интересовало. И при этом она ни разу не почувствовала себя неловко. Он помог ей обрести уверенность в себе.

Ситуация изменилась тогда, когда Стаей стала участвовать в чат-конференциях. Она сама почувствовала, что риск увеличился. Как она сама говорила, кто такие ее собеседники? Она знала, что некоторые взрослые любят произвести впечатление и стараются на равных разговаривать с детьми и подростками в чатах. Стаей была осторожной и одновременно любопытной, пытаясь разыскать информацию о своих родителях и о себе. Это тоже было легко. Она ничего не была обязана сообщать своей бабушке.

Ник и Стаей общались через Интернет несколько месяцев, прежде чем она дала ему свой адрес. Им обоим нравилась поэзия, особенно некоторые стихотворения. Некоторые могут возразить, что Стаей упустила отношения "в реальной жизни" из-за того, что общалась с Ником. Мой опыт, связанный с подростками и романтическими отношениями в Интернете, разнообразен. Для многих молодых людей Интернет является таким местом, где можно учиться отношениям. Такие дружеские отношения во многом напоминают утраченный ныне эпистолярный жанр - искусство писать письма, форму общения, которая позволяла выражать свои чувства неторопливо и, что особенно важно, разбираться в них.

Для Тома возможность оставаться анонимным и не подвергаться осуждению тоже сыграла огромную роль. Если "электронные действия" Стаей в сексуальной сфере ограничивались стремлением получить более или менее достоверную информацию о менструации и поцелуях, то Том был действительно вовлечен в сексуальную активность. И разумеется, таким образом он ушел от отношений с реальными женщинами. Том боролся с более патологическим поведением, нежели Стаей. Но весьма вероятно, что трудности в сфере сексуальной близости были бы у него независимо от существования Интернета.

Национальный центр помощи потерянным и эксплуатируемым детям выпустил несколько прекрасных брошюр о безопасности детей и подростков в информационных потоках. Они предупреждают молодежь о необходимости сохранять в тайне информацию о себе, подчеркивая, что молодым людям не следует встречаться с теми, с кем они познакомились заочно через компьютер. Стаей дала свой адрес Нику и отправилась бы на встречу с ним, если бы не вмешались бабушка и я. В итоге Стаей отказалась встречаться с Ником,  решив, она не готова, даже после того, как бабушка предложила ей наблюдать за встречен, если она хочет этого.

Одна из главных забот родителей состоит в том, что через Интернет их дети могут подвергнуться неуправляемому насилию и сексуализации. Два психиатра, обеспокоенные этим и потенциальной возможностью неправильного использования чат-конференций, наблюдали и документировали агрессивные и сексуальные высказывания в конференциях, предназначенных только для детей и подростков. Они выяснили, что за один час в детских конференциях появляется только одно агрессивное высказывание, а в подростковых - два. Это более благоприятная картина по сравнению с телевидением, где за час зрители наблюдают не менее двадцати проявлений агрессии и все же я озабочена тем, что воздействие может быть разным. Средства реальной связи воздействуют сильнее, чем телевидение. Агрессивное высказывание в виртуальном диалоге может быть направлено прямо на ребенка, и его воздействие куда серьезнее, даже если частота существенно ниже. Высказывания сексуального характера встречаются чаще (один за двадцать одну минуту у детей и одно за четыре минуты у подростков). Очень немногие чат-конференций находятся под наблюдением, в основном те, в которых участвуют дети младшего возраста.

Интернет изменяет границы молодежной сексуальности, предоставляя подросткам возможность задавать вопросы и экспериментировать с разными ролями. Это быстродействующая, анонимная и менее контролируемая информационная среда, предлагающая широкие возможности и одновременно связанная с опасностью. Родители должны понять это и проявить заинтересованность. Вам не обойтись без изучения того, чему учатся подростки. Как и вся сеть Интернет, ее области, связанные с сексом и сексуальностью, быстро эволюционируют. Мы не знаем, каким образом он будет воздействовать на молодежь через какое-то время. Постоянное просвещение, обучение тому, как принимать решения в случае риска, и хорошие контакты — это лучшие инструменты, которые мы еще можем предложить нашим подросткам.

Важно просвещать вашего собственного ребенка. "Несносный" ребенок или подросток могут быть подвергнуты "бойкоту" на чат-конференций и лишены связи с компьютерными экранами других детей. Слишком агрессивные дети и подростки могут быть лишены обслуживания совсем. Мне пришлось работать с семьями, лишенными линии обслуживания за компьютерные проделки своих детей. Как видите, знание Интернета родителями и их активное участие являются решающими.