НА ПОЛЯХ И ПО ПОВОДУ

Маразм в России все больше крепчает

Руководствуясь сформулированным основателем социологии Огюстом Контом принципом церебральной гигиены, который современник Конта и наш соотечественник А.С. Грибоедов, совершенно независимо от великого француза, выразил в словах "Я глупостей не чтец, а пуще образцовых", я давно уже не читаю того, что пишут российские газеты и тем более - госпожа Молодцова. Мое мнение о половом просвещении подробно изложено в моих книгах и статьях, что же касается валеологии, то отделить в ней злаки от плевел довольно трудно, под этим названием публикуется много явного вздора. Однако страна должна знать своих героев. Выполняя просьбу моего старого друга и коллеги Виктора Ефимовича Кагана, помещаю его заметку, а заодно и оригинал статьи из "Российской газеты" (кажется, это правительственное издание? Честно говоря, никогда ее не читал). Если, говоря о возрождении "моральных ценностей", В.В. Путин имеет в виду подобные идеи, Россия скоро станет похожа на Иран в период пика "исламской революции". Но лично мне И.о. президента и его окружение фундаменталистскими не кажутся. Воинствующая ксенофобия зам. главного редактора "Российской газеты" значительно ближе к идеологии КПРФ.
Парадокс, конечно, но чего на свете не бывает?
Читайте и наслаждайтесь!

СЕКСОЛОГИЯ И КУХНЯ ПОГРОМА

Я попросил И.С. Кона о размещении этого материала на его сайте, зная о двух вещах. Во-первый, это единственный профессиональный сексологический сайт в России, причем не по принципу "первого парня на деревне", а сайт мирового уровня. На него заходят люди, склонные к размышлению, даже если они не во всем согласны с публикуемыми на сайте материалами. Во-вторых, я знаю "правило ментальной гигиены" Игоря Семеновича, прямо восходящее к первому псалму Давида: не засорять голову всяким мусором, появляющимся в печати. Уважая это правило, я все-таки позволяю себе делать исключения из него, когда речь идет о важных вещах, оказывающихся под угрозой.

То, о чем я намерен говорить, стимулировано материалом Виктории Молодцовой в "Российской газете" от 18 февраля с.г. Насколько я знаю, это второй ее материал на эту тему. Первый – весной 1999 г. – был посвящен тому, как страшный Григорий Исаакович Гиндин вкупе с пресловутыми Коном и Каганом развращают непорочно-чистое вологодское население с его исконно русской культурой. Теперь В. Молодцова избрала своей мишенью валеологию, которую небезызвестная И. Медведева летом прошлого года провозгласила попыткой протащить в школу сексуальное просвещение, которое, как она с гордостью заявляет, ее титаническими усилиями было закрыто. Дискутировать и полемизировать можно с тем, кто тебя слушает и пытается понять. В этом смысле дискуссии с И.Медведевой и В.Молодцовой – дело совершенно безнадежное. Но энергия и журналистский напор этих дам (впрочем, не только их) делают свое дело, вводя в заблуждение достаточно много людей и сказываясь на формировании общественного мнения, культурной и образовательной политики, результатом которой может быть лишь возвращение России к образу "немытой", что им почему-то кажется едва ли не лучшим в российских традициях, за возвращение к которым они усиленно ратуют. Вместе с тем, им невозможно и несправедливо было бы отказывать, по крайней мере, в праве иметь собственное мнение и выраженном умении нащупывать слабые места обсуждаемых явлений. Другое дело, что в этом нет ни грана созидательного потенциала и все подчинено закономерностям того, что я называю синдромом ретроградной агрессивности с его стремлением "держать и не пущать", разрушая до основанья все новое, непривычное и почему-то не нравящееся. Но опыт становления сексологии, например, в США показывает, что даже из таких мнений можно извлекать полезные уроки: друзья и сторонники могут быть подслеповаты к тому, что хорошо замечают противники.

В силу всего сказанного предлагаемый текст – не выпад в адрес упомянутых двух дам. Меня интересуют не имена, но мнения; не разногласия и несовпадения мнений, но превращение ими многообразия в повод для скандала или погрома. Цитаты и отдельные выражения из обсуждаемой статьи выделены курсивом (с кавычками или без; стилистика и грамматика оригинала сохраняются).

"Новый виток набирает скандал об экспериментах на детях" - так анонсирует автор свой материал. И тут же в предисловии к нему передергивает карты в расчете на читателя, который эти самые карты первый раз в глаза видит: " Сначала бухнули в колокола медики: заканчивают школы сплошь ослабленные, абсолютно здоровых так мало, что это уже грозит стране настоящей катастрофой. Учебные перегрузки съедают остатки здоровья особенно у тех детей, которые прилежно исполняют все, что велят учителя. Словом, куда ни глянешь, кругом одни "ботаники" - чахлые и тоненькие, как стебельки. Сделав такие выводы, медики интеллигентно намекнули педагогам: пора-де подумать об оздоровлении детей, уменьшить нагрузки, увеличив занятия на воздухе.". Не правда ли, создается полное впечатление, что в результате каких-то сейчас проводящихся экспериментов на детях они теряют здоровье?

Между тем, медики начали бухать в колокола еще в конце 60-х – начале 70-х годов, показывая, что если в начале школьного обучения расстройства здоровья имеют 20-30%, то к концу его эта цифра переваливает за 75%. Уже тогда я говорил коллегам, что представлять эти цифры как прямой результат школьного обучения некорректно: надо учитывать, что в подростковом возрасте существует много специфически возрастных расстройств, не зависящих от построения обучения. Об этом же потом писал основатель подростковой психопатологии у нас в стране покойный профессор А.Е. Личко. Но изрядная доля правды в этих цифрах все же была. Это зависело, по крайней мере, от нескольких вещей. Во-первых, школьная гигиена существовала преимущественно на бумаге. Во-вторых, школьные перегрузки во многом порождались политикой АПН, в недрах которой рождались и потом воплощались совершенно безумные планы. Я помню конференцию в конце 70-х, на которой некто излагал междисциплинарную программу знакомства детей с человеческими отношениями: сначала дети должны были насыпать на лист бумаги железные опилки и при помощи магнитов под листом добиваться притяжения опилок (дружба) или их расхождения (вражда), а затем разыгрывать сценки того и другого поведения, тогда как другие иллюстрировали это с помощью магнитов и опилок, и наоборот. На это отводилось несколько уроков (!). В-третьих, отношения педагогов и детей (были, конечно, и исключения, и даже немало, но сама исключительность подтверждала правило) определялись выношенной в кабинетах АПН и воплощаемой громадной армией так наз. методистов теорией сопротивления материала, в которой роль материала выполняли дети. Обучение строилось по армейскому правилу: "Не умеешь – научим, не хочешь – заставим". В-четвертых, наконец, гигиена человека после всех военных и послевоенных передряг только-только начинала выходить в школе за пределы проверки ушной, шейной и подноготной чистоты; школьные туалеты типа "сортир", отсутствие даже идеи комнат гигиены, абсолютно бюрократические функции школьной медицины – не сегодняшнее порождение. Лишь в конце 70-х годов Минздрав "открыл", что львиная доля нарушений репродуктивных функций у женщин связана с большм количеством простудных заболеваниях у девочек, вызывающих воспаления моче-половой сферы. Примерно в это же время ушей властей предержащих стали достигать голоса А. Свядоща, И. Кона, С. Голода и других о связи огромного количества супружеских дисгармоний, сексуальных расстройств и т.д. с элементарным сексуальным невежеством, но реакцией на эти голоса были еще преимущественно отмахивания и запреты.

Перестройка и послеперестроечный период добавили к этому резкое ухудшение школьного питания, а для многих детей – и домашнего, снижение качества медицинской помощи детям, растерянность теряющих себя в перестройках программ и полуголодных учителей и т.д. Россия, позвольте мне процитировать самого себя, выпала из СССР детством вниз. Это беда и трагедия, но никак не повод для приписывания состояния здоровья детей сексологам и валеологам. Не понимать этого означает одно из двух: отсутствие достаточного знакомства с проблемой и понимания ее или сознательное введение в заблуждение. Не будем гадать, что лучше – ошибка или преступление? В любом случае подмена реальных причин надуманными ударяет прежде всего по детям.

Труды некоего И. Брехмана имеют к сегодняшнему школьному предмету с игривым названием "валеология" очень отдаленное отношение. Они лежали в русле перехода от "медицины-патологии", занятой исключительно лечением, к "медицине-санологии", направленной на формирование здорового образа жизни и предупреждение болезней. Именно на эти данные опиралась Т. Дмитриева, которая в совсем недавнюю бытность свою министром здравоохранения подчеркивала, что медицина-патология может отвечать за состояние здоровья людей лишь процентов на тридцать – остальное лежит в области санологии (образа жизни, семейной сфере и т.д.). Труды некоего И. Брехмана, стоявшего у истоков науки о здоровье (валеология, санология, салютология – в разных странах она называлась по-разному) представляют собой работы мирового уровня, обращающие внимание на то, что, почти ничего не зная о здоровье, невозможно справляться с болезнями. Практически это означает сейчас уже понимаемые вещи: без сексологии никакая сексопатология никогда не справится с сексуальной патологией и даже объединившиеся венерологи, акушеры и гинекологи – с сомнительными рекордами по количеству абортов и репродуктивных расстройств; лечение острых психозов и психогигиена с психологическим консультированием – совершенно разные вещи, так же, как, например, косметология и дерматология. По самой своей сути валеология междисциплинарна, и ирнонизирование по поводу того, что "в своеобразный научный миксер бросили разом анатомию, физиологию, психологию, биологию, генетику, педагогику, иммунологию, экологию, отчасти медицину, социологию, философию, демографию, культурологию, статистику и прочее, и прочее" свидетельствует лишь о глубоком непонимании специфики и предназначения системного и междисциплинарного подходов в науке..

Практическими выводами из валеологии должны были бы стать перестройка школьной гигиены (телесной и психологической). Валеология должна бы войти в программы подготовки всех без исключения педагогов не как будущий предмет школьного образования, а как подготовка к тому, чтобы каждый учитель мог бы стать проводником здорового образа жизни, используя для этого свой предмет и общение с детьми. Детская и подростковая часть валеологии была своего развитием успешно угробленной известным постановлением педологии.

Но, как в свое время и педологией, с валеологией случилась внешне странная, а по существу совершенно закономерная вещь. Всякая новая дисциплина требует времени для выращивания своих профессионалов. На первых же порах ее представляют люди, которые, по точному выражению И.С. Кона, работают рядом, но не вместе. Поначалу в такие области приходят энтузиасты, искатели себя или успеха, часто не достигнутого в прежней работе, и т.д. Это котел, в котором варится профессионализм. Избежать такого периода, когда все бурлит и переливается, когда делается масса вещей, которые потом будут расценены как ошибки и заблуждения, невозможно, как невозможно избежать возрастных кризисов развития. Вопрос лишь в том, понимаем мы это или нет. Понимаем – будем осторожнее и осмотрительнее, избежим излишнего радикализма и множества благоглупостей. Не понимаем – убьем "гадкого утенка" за то лишь, что не родился сразу прекрасным лебедем. Что автор статьи с удовольствием, не лишенным садизма, и делает.

Только с учетом разницы наших позиций я могу согласиться, совершенно искренне, с тем, что сегодняшняя валеология представляет собой печальное зрелище. С недоумением и горечью я читал пособие бывшего учителя математики, потом заведущей отделом РОНО, а потом "валеолога", в котором медицина, физиология, православие, йога, астрология, теория функциональной асимметрии полушарий, просто досужие домыслы и бог весть что еще, причем даже не перемешанные толком, выдавались за валеологию. Пятитомная "Валеология" В.П. Петленко (при всем моем уважении к этому человеку, чьи работы в 60-70-е годы были отдушиной в идеологически закостенелой медицине) – это не более, чем популярные размышления философа, кем он на самом деле и является, обо всем, что связано или может быть связано со здоровьем. Издания коллектива, в котором работают В. Колбанов и Л. Татарникова, на мой взгляд, совершенно неудобочитаемы. Впрочем. они не многим отличаются от большинства отечественных пособий по социальной работе, где царит та же ситуация формирования новой теории и практики, или, например, мучительно возрождающегося в России психоанализа. Но абсолютно отвергать все это я бы не стал: здесь "в грамм добыча, в год труды". Задача состоит в том, чтобы поддержать развитие, помочь пережить кризисы с минимальными потерями, извлечь разумное и здравое зерно из всего этого потока (а оно есть).

Что вместо этого делает В. Молодцова? Смешивая всех в одну кучу и путая написание фамилий, она утверждает: " …Р. Айзман, Э. Вайнер, Г. Зайцев, Э. Казин, В. Казночеев, В. Касаткин, В. Колбанов, Г. Кураев, М. Лазарев, Ю. Лебедев, Л. Татарникова, Л. Филиппова и многие другие … много пишут, много публикуют, благо хватает теперь для этого частных издательств. Другой вопрос - откуда денежки берутся на эти издания, на развертывание научной и педагогической деятельности, но тайны тут никакой нет. Общеизвестно, что всегда находятся на Руси некие заморские фонды, которые финансируют все то, что извне поступает в нашу страну, особенно если это извне поступающее идет вразрез с исконными традициями, нравственными устоями и прочим". Знакомая ксенофобическая музыка … Потому что ведь, кто виноват, если на Руси что-то не так? Конечно, злоумышленный иностранец! Это, конечно же, с его зловредной руки "хлынули в школы представители нетрадиционной медицины (а вместе с ними и представители нетрадиционных религий), экстрасенсы, психологи, йоги, гипнотизеры, предсказатели судеб, астрологи, шаманы, приверженцы оккультных наук, сектанты, специалисты по медитации, левитации, полетам в ноосферу и прочее, и прочее, и прочее. Все эти люди претендовали не только на обучение тела здоровью, они всерьез претендовали на душу и мировоззрение. Дело в том, что очень многие вещи человек постигает только тогда, когда в его душу приходит вера, когда меняется его сознание. Те, кто называл себя валеологами, претендовали на то, чтобы стать духовными наставниками". Можно обвинить валеологию в недостаточном профессионализме или неосмотрительном радикализме или просто бездумной халатности школьной администрации, можно согласиться с автором, что должность преподавателя валеологии в школе – нонсенс, но приписывать валеологии претензии на роль духовного пастыря – очевидная неправда. Откуда этот недобросовестный вывод? Будучи в Индии в центре йоги, автор заинтересовалась "возможностью мобилизации всех ресурсов организма для его оздоравливания. На что руководитель центра сказал: это сделать невозможно, не овладев философией и верой йогов". Так правильно же сказал руководитель: именно этим определяется различие между йогой и европейским медицинским экстрактом из нее в виде аутогенной тренировки. Нельзя быть одновременно православным (или мусульманином или иудеем) и йогом – по той простой причине, что разные их медитационные практики определяются разными религиозными мировоззрениями. Но для человека, не желающего серьезно думать о сущности вещей и заранее предвзятого, это слишком тонкие материи.

Гораздо легче ткнуть пальцем в злоумышленников – первого заместителя министра образования А. Киселева, замминистра Е. Чепурных, возглавившей Координационный научно-методический совет по проблемам валеологического образования и собравшей в нем ранее поименованных валеологов, которые "сами работают, сами экспертируют, сами утверждают, сами советуют, сами утверждают. Очень удобно, очень практично". Если разделить иронию автора, то какой-нибудь комитет по атомной физике должны составлять все, кроме самих физиков, определенно заинтересованных в том, чтобы не остаться без хлеба.

Но самое страшное еще впереди. "Чему же учат студентов в педагогических вузах, какие программы существуют для того, чтобы будущие педагоги стали асами по формированию индивидуального здоровья детей и подростков? Даже беглое изучение программ позволяет обнаружить ту часть педагогического образования, которую стыдливо прикрывают психологией, гигиеной, анатомией и прочими рекрутированными в валеологию науками. Называется эта часть "Половым воспитанием детей". "Российская газета" уже писала о том, что проект, некогда называвшийся так, ныне переименован в проект "Основы здорового образа жизни", о том, что основные положения полового просвещения с успехом интегрируются в программы других предметов. Валеология - один из тех самых предметов". Вот, оказывается, где, как говорил известный политик, "собака порыта". "Изучение программ наводит на мысль о том, не введена ли валеология для того, чтобы не мытьем, так катаньем ввести в школы половое и сексуальное воспитание …, в результате чего многие рассматривают валеологию как информационное оружие, разрушающее традиционные российские ценности, нравственность". Оказывается – умри, Денис, хуже не скажешь: "во многих программах предлагаются как основные для изучения и дополнительные - для общего развития труды таких известных по проекту "Половое воспитание подростков" авторов, как Кон, Каган, Фромм, Шнабель, и прочих ". Я бы поблагодарил В. Молодцову за честь стоять в одном ряду с этими учеными, если бы все перечисленные НЕ были известны вовсе не по этому, никогда не существовавшему и не существующему, проекту, и г-жа Молодцова дополнила бы это список именами Г. Васильченко, Д. Исаева, Д. Колесова, Н. Сельверовой, А. Прихожан, А.Харчева, Т. Юферевой и мн.др., внесших свой вклад в формирование того, что она называет половым воспитанием. А то – прочие …

И далее автор излагает историю "закрытия" преподавания валеологии в институтах, которую все та же злоумышленная Е. Чепурных мешает довести до конца. Можно только порадоваться, что в Министрестве Образования на месте Е.Чепурных не сидит В. Молодцова, и что у Е. Чепурных достаточно дальновидной мудрости, чтобы не убивать утят, даже если они на ее взгляд гадковаты.

Почему вопреки предостережению И.С. Кона о ментальной гигиене я говорю об этом? В конце концов, мнение одного или нескольких человек о валеологии или сексологии еще не мнение Иосифа Виссарионовича о языкознании и не приговор суда, а состояние книжных прилавков дает еще каких-нибудь 15 лет назад невиданную возможность выбрать каждому литературу по своему уровню и вкусу. В конце концов, все новое, если оно чего-то стоит, лишь закаляется и крепнет под атаками и сопротивлением своих оппонентов. Проходят такое испытание и валеология, и сексология, да что они – и зарождающаяся в России демократия. Всегда находятся "добрые люди", готовые подкинуть хвороста в костер Дж. Бруно, и что с этим поделаешь? Занятие сексологией было опасно со времени ее возникновения. Многие из новых наук развивались под стенами университетов, а не в их стенах. Было время, когда анатомия, против которой даже В. Молодцова едва ли станет возражать, развивалась украдкой от царивших законов, по которым за препарирование человеческого тела можно было жизни лишиться.

Однако, на дворе другая эпоха. Однако, погромы – не оппонирование, представление своего мнения – не изложение общепринятой морали, а морализирование такого рода – не синоним ни заботы о детстве, ни научного подхода к решению возникающих в связи с детством проблем. Тот шум, который публикации такого рода стремятся произвести, это не реакция на скандал, а разжигание скандала. Причем очень напоминающее историю в Псковском заповеднике, где маленький обезьяныш принялся со страшным грохотом гонять по территории стаи забытую исследователями пустую металлическую бочку … и через несколько дней стал вожаком стаи. Слово есть дело, со слова все начиналось – и хорошее, и не очень, и совсем нехорошее.

Я обращаюсь не к В. Молодцовой или ее убежденным сторонникам – это было бы пустым делом и еще одним поводом для новых оскорбительных выпадов. Я обращаюсь к тем, кто пытается разбираться в затронутых проблемах и выработать собственное мнение. А это – занятие, требующее изрядного иммунитета к грохоту пустых бочек.

© И.С. Кон