Все люди равны, но одни более
равны, чем другие.
Джордж Оруэлл
Люди больше всего на свете
любят на наклеить на другого
человека ярлык, который раз и
навсегда освобождает их от
необходимости думать
Сомерсет Моэм
Мы рассмотрели свойства однополой любви и ее носителей и обнаружили, что и те, и другие - очень разные. К этому выводу приводят практически все науки.
Биология показывает, что сложное взаимодействие генов, гормонов и нервных путей порождает множество разнообразных типов сексуальности, предрасполагающих индивидов к тем или иным сексуальным сценариям и формам поведения, которые в одних случаях представляются взаимоисключающими, а в других - взаимодополнительными.
История, антропология и социология показывают, что разные общества и культуры отличаются друг от друга не только количественно, по степени своей терпимости, но и качественно; они по-разному конструируют половые и сексуальные идентичности и регулируют связанные с ними чувства и отношения. При этом в любом сколько-нибудь сложном обществе существует не один, а несколько нормативных сценариев, что делает индивидуальные вариации сексуального поведения не только возможными, но и неизменными.
Психология показывает, что траектории индивидуального развития и их конкретные результаты также не являются единообразными. В зависимости от своей биологической индивидуальности и особенностей воспитания мальчики и девочки оказываются более или менее маскулинными или фемининными, и это оказывает влияние на выбор любимых занятий и товарищей по играм, а также на самосознание и сексуально-эротические предпочтения, которые постепенно кристаллизуются в относительно стабильную сексуальную ориентацию. Но любая сексуальная ориентация многомерна и имеет множество индивидуальных вариантов, будь то образ идеального сексуального партнера, эмоциональная окрашенность любовных чувств, предпочитаемая сексуальной техника или стиль жизни.
Ученые отказываются обсуждать вопрос о "правильной" и "неправильной" сексуальности, предоставляя людям право делать свой собственный выбор. Что они, кстати сказать, делали и раньше, что бы по этому поводу ни говорили священники, врачи и жрецы морали.
Однако эта проблема не столько научная, сколько политическая. Стигма и дискриминация в свое время загнали гомосексуалов в гетто. Освободительное движение геев и лесбиянок добивается признания их особой идентичности и гражданских прав. Эти задачи - я хочу подчеркнуть это максимально определенно и резко - до сих пор нигде в мире (и тем более в России!) не решены. Но что будет дальше, в исторической перспективе?
Демократический плюрализм не устраняет индивидуально-групповых различий, он даже способствует их умножению. Но как только эти различия перестают быть базой для социальной стратификации, привилегий для одних и невыгод для других, их значение постепенно уменьшается, как для большинства, так и для меньшинства.
Каждый из нас имеет множество социальных ролей и идентичностей, но наибольшее значение имеет та из них, в которой человек чувствует себя наиболее уязвимым и ранимым. По мере того, как люди начинают свободнее и терпимее относиться к собственной сексуальности, ослабевают и гонения на инаколюбящих.
Главное звено этого долгого и трудного процесса - не сочувствие (сочувствовать можно слабым, больным и угнетенным), а безразличие (мне все равно, с кем ты спишь и каким способом) и уважение к праву человека на индивидуальность и самореализацию.
Ненависть к гомосексуалам, как и другие подобные идеологические системы (антисемитизм, ксенофобия, расизм, сексизм), коренится не столько в индивидуальной, сколько в общественной психологии. Термин "гомофобия", как чаще всего называют этот социально-психологический феномен, неудачен вследствие своей "психиатричности". Он подразумевает, что иррациональный страх и ненависть к однополой любви и ее носителям коренятся, как любая фобия, в индивидуальной психопатологии - подавленных собственных сексуальных импульсах, общей враждебности и недоверии к окружающим людям, склонности реагировать на стрессовые ситуации преимущественно с помощью защитных механизмов и т.д. Хотя все эти процессы и "комплексы" безусловно реальны, они совсем не обязательны.
Чтобы ненавидеть геев или евреев, не обязательно быть невротиком или психотиком. Яростно-зоологический антисемитизм генерала Макашова, несомненно, имеет какие-то личные причины, но для солидаризировавшейся с ним КПРФ, которая продолжает в этом вопросе старую линию КПСС, это скорее идеология и циничный политический прием.
В специальной литературе слово "гомофобия" сейчас заменяется термином "гетеросексизм", который американский социальный психолог Грегори Херек определяет как идеологическую систему, которая отрицает, принижает и стигматизирует любые не-гетеросексуальные формы поведения, идентичности, отношения или общины. Более "мягкая" форма этого явления - гетероцентризм (по аналогии с европоцентризмом), который не отрицает альтернативных форм сексуальности, но считает их периферийными вариациями или девиациями подразумеваемой гетеросексуальной "нормы".
Уровень гетеросексизма в обществе зависит от целого ряда макросоциальных факторов. Причем по всем этим параметрам наша страна находится не в лучшем положении.
Во-первых, от общего уровня социальной и культурной терпимости. Авторитаризм и нетерпимость к различиям несовместимы с сексуальным, как и всяким другим, плюрализмом. С точки зрения тоталитарного сознания, инаколюбящий - прежде всего диссидент. Советское общество, пытавшееся унифицировать ширину брюк, длину волос и музыкальные ритмы, не могло быть сексуально терпимым. Важнейшая предпосылка сексуального плюрализма - политическая и культурная терпимость.
Во-вторых, от уровня сексуальной тревожности. Чем более антисексуальной является культура, тем больше в ней сексуальных табу и страхов. А если человек не может принять свою собственную сексуальность, наивно ждать от него терпимости к другим. Если в СССР вообще "секса не было", как могла в нем существовать однополая любовь?
В-третьих, от уровня сексизма и полового шовинизма. Главная социально-историческая функция гетеросексизма - поддержание незыблемости половой стратификации, основанной на мужской гегемонии и господстве. Обязательная, принудительная гетеросексуальность защищает институт брака и патриархальных отношений; женщины для нее - существа второго сорта, главная функция которых - деторождение и сексуальное обслуживание мужчин. В свете этой идеологии независимая женщина - такое же извращение, как однополая любовь. Кроме того, культ агрессивной маскулинности помогает поддерживать иерархические отношения в самом мужском сообществе, в котором "настоящие" мужчины должны господствовать над "второсортными". Всячески культивируемая ненависть к "гомикам" -- средство поддержания мужской групповой солидарности, особенно у мальчиков-подростков, которым она помогает утвердиться в собственной проблематичной маскулинности. Принцип, что можно повысить свой статус, "опустив" другого мужчину, выходит далеко за рамки сексуальных отношений.
В-четвертых, от характера традиционной идеологии, особенно религии. Христианское определение однополой любви как неназываемого порока, вытекающее из общего отрицательного отношения к миру чувственности, один из главных идейных истоков предубежденности и гонений. Рано или поздно, Церкви придется покаяться в этом грехе так же, как в религиозной нетерпимости.
В-пятых, от общего уровня образованности и сексуальной культуры общества. Хотя образованность сама по себе не избавляет людей от предрассудков и предубеждений, при прочих равных условиях, она облегчает их преодоление. Однако важна не только общая, но и сексуальная образованность, включающая в себя понимание множественность функций и смыслов сексуального поведения. До тех пор, пока человек считает сексуальность только аспектом репродуктивного поведения, любая нерепродуктивная эротика будет казаться ему сомнительной, даже если он сам ее практикует. Сексуальное образование - необходимая когнитивная, познавательная предпосылка сексуальной терпимости.
В-шестых, от ситуативных социально-политических факторов. Как и все прочие социальные страхи и формы групповой ненависти, гетеросексизм обычно усиливается в моменты социальных кризисов, когда кому-то нужен зримый враг или козел отпущения и легко создать атмосферу моральной паники. Социально-психологические механизмы этого явления хорошо обрисовал английский социолог Стэн Коэн:
"Некое обстоятельство, явление, лицо или группу лиц начинают определять как угрозу общесоциальным ценностям и интересам; средства массовой информации изображают их стилизованным и стереотипным образом; моральные баррикады заполняются издателями, епископами, политиками и другими правоверными людьми; социально-признанные эксперты оглашают свои диагнозы и рекомендации; вырабатывают или, чаще, применяют специальные способы борьбы; после этого явление исчезает, подавляется или ухудшается... Иногда паника проходит или забывается, но в другие времена она имеет более серьезные и длительные последствия и может производить изменения в правовой и социальной политике или даже в том, как общества рассматривают себя".
Для возникновения очередной волны моральной паники нужны два условия: а) наличие социального кризиса и б) наличие социальной группы или организации, готовой и способной спровоцировать общественное негодование и направить его по нужному адресу. Сексуальность и тем более - гомосексуальность как нельзя лучше годятся на роль козла отпущения.
Яркий пример разыгрывания этой карты - современная тактика российских коммунистов, черносотенцев и церковников, "антисексуальные" инвективы которых имеют явно политический, антидемократический, антирыночный и антизападный характер. Особенно показательно в этом плане отождествление ими понятий "нравственных ценностей" и "национальной (читай - государственной) безопасности".
Кроме социальных, гетеросексизм имеет и определенные психологические функции. Эта установка помогает организации и ретроспективному оправданию личного сексуального опыта, формированию своей социальной и сексуальной идентичности, поддержанию самоуважения, групповых ценностей и единства своей группы перед лицом внешнего врага (хорошие, правильные "мы" против плохих, неправильных "они").
Психологическое обследование арестованных за избиение геев молодых парней показывает, что многие из них страдают от недостатка личной автономии, участие в групповом избиении ни в чем не повинных людей является для них чем-то вроде ритуала взросления и средством повышения собственного авторитета в группе. Самый акт избиения часто бессознательно переживается как сексуальный, сопровождается половым возбуждением и имеет неосознанный гомоэротический характер (как сексуальное единение с группой и ее лидером).
Очень важна Эго-защитная функция гетеросексизма в борьбе личности против собственной латентной гомосексуальности. Самыми рьяными гомофобами часто бывают мужчины, которым есть что скрывать или которых подозревают в гомосексуальности. Например, многолетний шеф ФБР Эдгар Гувер и некоторые его ближайшие помощники, беспощадно преследовавшие геев, втайне имели сексуальные связи с мужчинами.
Очень интересный эксперимент провели недавно американские психологи. Замерив отношение группы молодых мужчин к гомосексуальности, они затем показывали им слайды с изображениями голых мужчин, причем сексуальные реакции испытуемых (эрекция члена) фиксировались с помощью специального прибора - плетисмографа. У мужчин, относящихся к гомосексуальности спокойно, равнодушно, при этом ничего не колыхалось, тогда как у многих гомоненавистников эти изображения вызывали эрекцию. То есть мужская нагота их волнует и возбуждает. Возможно, именно этот, зачастую неосознанный, факт и вызывает у них чувство ненависти к объектам своего морально неприемлемого интереса. Как показал еще Фрейд, ненависть часто бывает иноформой любви.
Все это имеет далеко идущие социально-психологические последствия. Подобно тому, как культ агрессивной маскулинности калечит не только женщин, но и мужчин (если "мальчики не плачут", значит мужчина не должен проявлять свои чувства), гетеросексизм не только загоняет в гетто геев и лесбиянок, но и обедняет жизнь "натуральных" мужчин и женщин, табуируя их жизненно важные переживания и порождая иррациональные страхи. В некоторых случаях это действительно напоминает фобию и требует психиатрического вмешательства.
Но если корни гетеросексизма настолько глубоки и разветвлены, можно ли его преодолеть и искоренить?
Хотя изменение и преодоление этих установок происходит трудно и медленно, процесс тем не менее идет. В 1990 г. в Европе самое враждебное отношение к гомосексуалам было зафиксировано в католической Португалии, где с мнением, что "гомосексуальность никогда не может быть оправдана", согласились 78% процентов опрошенных; за ней, со значительным отставанием, следуют католические Ирландия, Италия и Испания. Зато в Голландии категорически осуждают однополую любовь лишь 12% опрошенных. С мнением "Я не хотел бы иметь гомосексуалов своими соседями" согласились больше половины опрошенных португальцев и только 11% голландцев и датчан. Американское Национальное обследование 1993 г. показало высокую враждебность к гомосексуальности, которую не могут оправдать 64,8% опрошенных; но это меньше числа людей, осуждающих внебрачные связи; отношение к гомосексуальности очень сильно (разница в 10-15 раз) зависит от общих социально-политических установок опрошенных.
Отношение к однополой любви всюду зависит от религиозной принадлежности, общей социальной терпимостью и степени информированности людей. Интересно, что там, где геи и лесбиянки более видимы, к ним относятся значительно лучше, чем там, где о них знают только понаслышке.
Но важнее всего - возрастные и образовательные факторы. По данным многолетнего международного исследования жизненных ценностей, молодые люди от 18 до 24 лет всюду значительно терпимее пожилых (по сравнению с теми, кто старше 65 лет, - вдвое). Это объясняется большей общей терпимостью и образованностью молодежи, а также тем, что молодые люди чувствуют себя увереннее, полнее принимают собственную сексуальность и потому допускают больше вариаций в поведении и установках других людей.
При опросе 1600 молодых европейцев от 16 до 24 лет (1996) самыми терпимыми оказались голландцы (89%), а самыми нетерпимыми - поляки (48%). Однако количество людей, готовых признать однополые браки и разрешить гомосексуалам усыновлять детей, значительно меньше, а 18% считают СПИД "голубой" болезнью.
Те же самые тенденции наблюдаются и в России. Хотя враждебность к гомосексуальности еще очень велика, за последние 10 лет она заметно снизилась. Это убедительно показывают опросы ВЦИОМ.
Количество желающих "ликвидировать" гомосексуалов уменьшилось с 31% в 1989 (здесь и дальше приводятся данные только по России, а не по Союзу, как выше) до 22% в 1994 г. За их "изоляцию" вместо 32% высказались 23%. Напротив, за "помощь" высказались 8% вместо 6%, а за то, чтобы предоставить их самим себе — 29% вместо 12%, рост в 2,5 раза. Характерны социально-возрастные параметры ответов. Предоставить гомосексуалов самим себе готовы 40.8% людей моложе 24 лет и только 12.3% тех, кто старше 55. Среди людей с высшим и незаконченным высшим образованием этот вариант ответа выбрали 43.4%, а с образованием ниже среднего -- 20.4%.
В июне 1993 г. на вопрос ВЦИОМ "Как бы вы оценили по шкале от 1 до 5 поведение людей, которые имеют гомосексуальные связи?" отрицательный полюс ("это заслуживает осуждения") выбрали 69.4% мужчин и 71.6% женщин, а положительный ("не вижу в этом ничего предосудительного") -- только 8.8% и 7.8%. Но в младшей возрастной группе, от 16 до 25 лет, такие полярные ответы соотносятся как 54.3%: 18.5%, а в старшей (старше 55 лет) -- как 82.6%: 4.1%. В июле 1994 г. на вопрос ВЦИОМ "Как вы относитесь к гомосексуалистам?" благожелательную позицию ("очень положительно" и "скорее положительно") заняли около 9%, нейтральную – 23%, негативную ("очень отрицательно" и "скорее отрицательно") – 46% мужчин и женщин; 12% затруднились ответить. На вопрос "Как вы считаете, должны ли гомосексуалисты обладать равными со всеми правами"? голоса разделились: около 38% сказали "да", 41% -- "нет" и 21% затруднились ответить.
От возраста и образования зависит не только степень терпимости, но и понимание природы гомосексуальности. В опросе ВЦИОМ в мае 1998 г.(его данными открывается эта книга) только 18.3% россиян признали гомосексуальность "сексуальной ориентацией, имеющей равное с обычной право на существование". Но среди людей от 18 до 39 лет так думают 31%, а среди тех, кто старше 55 лет - 3.7%, почти половина из них считает ее "распущенностью, вредной привычкой".
Понятно, что договориться между собой эти люди не смогут. Не в силах убедить молодежь, сторонники насильственных, авторитарных методов пытаются прибегнуть к силе, восстановить цензурные гонения и прочее. "Народно-патриотический" фронт кликуш и лицемеров сейчас агрессивен, как никогда.
Но время работает против них. Что бы ни происходило в обществе сегодня, в долгосрочной перспективе его лицо будут определять более молодые и образованные люди, которым идеология аятоллы Хомейни, даже в православно-коммунистическом варианте, несозвучна. Не потому, что им нравится однополая любовь - большинству людей она чужда и непонятна - а потому что они не видят в ней угрозы.
А вместе с ростом социальной терпимости будет меняться поведение и самосознание геев и лесбиянок. Любое угнетенное меньшинство противопоставляет тезису о своей неполноценности антитезис о своем превосходстве. Но эту идею мало кто принимает всерьез.
В опросе ВЦИОМ (май 1998 г.) с мнением, что гомосексуальность - "признак особой одаренности, таланта" согласились только 0.5% опрошенных (лишь в группе 18-24-летних эта цифра повышается до 2.1%, причем некоторые, возможно, ответили так из озорства). Это значительно меньше самого минимального числа геев и лесбиянок в обществе.
От того, что ты спишь с мужчинами, ты не станешь ни Александром Македонским, ни Чайковским, ни Кузминым. Творческие потенции доказываются не в постели.
Дело вообще не в уровне притязаний, а в понимании множественности своей индивидуальности. Людям викторианской эры было мучительно трудно принять свои гомоэротические наклонности, поэтому они старались преуменьшить их значение. В середине XX в. маятник качнулся в противоположную сторону: сексуальная ориентация превратилась во всеобъемлющую гей-идентичность. Человек начала XX1 в. может позволить себе быть множественным и разным, не задаваясь вопросом "почему?" и не нуждаясь в том, чтобы втискивать себя в прокрустово ложе однозначных и жестких определений.
Нежелание российских законодателей расстаться со знаменитым "пятым пунктом" советского паспорта коренится вовсе не в развитом национальном самосознании, а в его слабости и в желании подкрепить свою проблематичную (чего в ней только не намешано!) этническую идентичность административно, отмежевавшись от инородцев.
С сексуальной ориентацией дело обстоит принципиально так же. Осознание ее многомерности влечет за собой не столько рост поведенческой или идентификационной бисексуальности, сколько нежелание категоризировать себя и других по этому признаку.
Инаколюбящие, как и инакомыслящие, образуют особую категорию только там, где есть подразумеваемая обязательная норма для "таколюбящих" и "такомыслящих". По мере того, как ослабевает социальная необходимость что-то скрывать, уменьшается потребность притворяться, изображать и демонстрировать. У однополой любви становится больше индивидуальных "ликов" и значительно меньше - стандартных "масок". Тех, кого это не устраивает, надо просто посылать по известному адресу, который, между прочим, тоже имеет сексуальные коннотации.
 |
|