Тезисы для Конференции Население России в XX веке. 21-22 декабря 1998 года, Центр демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН
Сколько-нибудь объективно проследить динамику сексуального поведения россиян за сто лет невозможно. Хотя первые сексологические опросы начались в России уже в 1904 г.(М.А.Членов), они распространялись только среди студентов. В 1920-х гг. таких опросов стало много, но их данные не всегда сопоставимы. С 1930 до середины 1960-х годов опросов не было вовсе. Затем снова начались локальные выборочные исследования (С.И. Голод, О.К. Лосева и др.). В 1990-х годах к выборочным опросам относительно сексуального поведения и установок, преимущественно подростков и молодежи (В.В.Червяков и др.) и статистическим исследованиям репродуктивного поведения и методов планирования семьи присоединились репрезентативные опросы общественного мнения ВЦИОМ (В.В. Бодрова, О.А. Бочарова). Однако эти данные не всегда сопоставимы. Тем не менее, если не ограничиваться строго поведенческой статистикой, а принять во внимание косвенные данные о характере сексуальных установок и ценностей, а также государственной социальной политики, то некоторые обобщения относительно городского населения России (о сельчанах известно слишком мало, в основном это дореволюционные этнографические данные) кажутся возможными.
Первая русская "сексуальная революция", а точнее - связанная с сексуальностью моральная паника, развернулась в канун революции 1905 г. Происходили ли в это время какие-то значительные поведенческие сдвиги и в каких именно слоях общества, сказать трудно, но на рубеже XX века общество публично признало, что традиционные нормы сексуального поведения утратили былую, отчасти воображаемую, эффективность. Это вызвало бурную полемику, в центре которой стояли религиозно-этические вопросы, и стимулировало первые сексологические опросы. Но как правые, так и левые, воспринимали эти сдвиги преимущественно в отрицательном ключе, как опасные и нежелательные. Речь шла главным образом о венерических заболеваниях, проституции, абортах и мастурбации.
После 1917 г. традиционные системы моральных ценностей, брачно-семейных и сексуальных отношений были дезорганизованы. Это сопровождалось ростом внебрачных связей, нежелательных беременностей, безотцовщины, абортов, изнасилований, венерических заболеваний и проституции. При этом взгляды молодежи на "сексуальную свободу" были значительно радикальнее ее собственного поведения. Это снова вызвало острую полемику и очередную волну моральной паники, которую на сей раз инициировали большевики, провозгласившие "cексуальную свободу", природа которой не уточнялась, буржуазной и идеологически подрывной.
Не умея справиться с возникшими социальными трудностями, Советская власть пыталась преодолеть их административно-бюрократическими и репрессивными мерами (криминализация гомосексуальности, запрещение абортов, затруднение разводов и т.д.). В 1930-50-х гг. всякая научная и художественная сексуальная культура была практически элиминирована, а сексуальность, низведенная до уровня "полового инстинкта", загнана в подполье. Поставленные цели роста рождаемости и укрепления семьи, естественно, достигнуты не были, но был нанесен большой ущерб здоровью населения. Политически большевистская сексофобия была нацелена на обеспечение тотального контроля над личностью, но фактически она имела мощный эффект бумеранга: замалчиваемая и отрицаемая сексуальность стала убежищем от тоталитарного режима и знаком социального протеста против него.
По мере либерализации советского режима в 1960-70-х годах, стало ясно, что главные тенденции сексуального поведения россиян были теми же, что и на Западе: а)более раннее сексуальное созревание и пробуждение эротических чувств у подростков; б)более раннее начало сексуальной жизни; в) социальное и моральное принятие добрачной сексуальности и сожительства; г)ослабление "двойного стандарта", разных норм и правил сексуального поведения для мужчин и для женщин; д) рост значения сексуальной удовлетворенности как фактора удовлетворенности браком и его прочности; е) ресексуализация женщин, которых викторианская мораль считала вообще асексуальными; ж)сужение сферы запретного в культуре и рост общественного интереса к эротике; з) рост терпимости по отношению к необычным, вариантным и девиантным формам сексуальности; и)увеличение разрыва между поколениями в сексуальных установках, ценностях и поведении. Эти тенденции были общими для Советского Союза и Запада. Но если на Западе они открыто, часто даже гипертрофированно, обсуждались на протяжении десятилетий, позволяя общественному сознанию постепенно осмыслить и переварить их возможные последствия, то в СССР все было загнано в подполье. Поведение и ценности людей, особенно молодых, изменялись, а официальное общество делало вид, что ничего не происходит. Симптомы глубоких, долгосрочных и необратимых перемен трактовались как частные случаи, чрезвычайные происшествия, порожденные зловредным влиянием "растленного Запада". Двадцатилетие споры о необходимости сексуального образования молодежи закончились практически ничем; по остроумному замечанию В.Е. Кагана, "сексуальное просвещение, надев пояс невинности, стало называться половым воспитанием". Общество расплачивалось за это лицемерие ростом числа абортов и другими отрицательными явлениями.
Гласность, а затем крушение советского режима не только сделали тайное явным, но и превратили сексуальную свободу в один из главных антикоммунистических символов. В 1987-91 гг. КПСС и ее новые союзники, националисты и клерикалы, сознательно спровоцировали новую волну моральной паники, организовав мощный крестовый поход против эротики и сексуальности. Эта попытка позорно провалилась и способствовала лишь дискредитации ее инициаторов. Однако развитие сексуальной культуры и просвещения имело очень ограниченную государственную поддержку и было фактически пущено на самотек, что привело к дальнейшему ухудшению таких показателей, как чисто абортов, изнасилований, венерических заболеваний и репродуктивного здоровья населения.
Судя по данным опросов 1993, 1995 и 1997 г., динамика и структура сексуального поведения российских юношей и девушек очень похожи на те, что существовали в США и в странах Западной Европы в конце 1960-х годов. Происходит дальнейшее быстрое снижение возраста сексуального дебюта, превращение сексуальности в предмет массового потребления, ее отрыв от любовно-романтических ценностей и увеличение разрыва между сексуальными установками подростков и тем, что было принято в поколении их родителей и т.д. Как и на Западе 30 лет назад, раннее начало сексуальной жизни коррелирует с плохой учебой, конфликтами с родителями, вовлечением в преступные группы, курением, пьянством, употреблением наркотиков. Однако сексуальное поведение и установки подростков, как и взрослых, четко социально стратифицированы, усреднять их нельзя. Ничего особенно сенсационного в российских цифрах нет, они вполне сопоставимы с западными, но российские подростки "догоняют" и "перегоняют" своих западных ровесников, во-первых, слишком быстро, во-вторых, в крайне неблагоприятных социокультурных условиях. Западные страны, хоть и с опозданием, ответили на вызов сексуальной революции и эпидемии СПИДа созданием эффективной системы сексуального образования молодежи. В России эти усилия блокируются коммунистическим большинством Государственной Думы, Русской Православной Церковью и ультранационалистами. В результате работы медиков и РАПС в 1995-96 гг. удалось добиться значительного повышения общего уровня контрацептивной культуры населения и снижения числа абортов. Однако попытки введения сексуального просвещения в школе разбились о яростное сопротивление коммунистов и клерикалов, при активной поддержке ультраправого международного движения "ProLife", развернувшего против этого настоящий крестовый поход под откровенно шовинистическими, анти-западными лозунгами. В этой клеветнической кампании, вероятно, небескорыстно, приняли участие и некоторые "демократические" средства массовой информации. За это сочетание политической беспринципности, отсутствия средств и низкого уровня профессионализма россияне платят огромную цену. В некоторых вопросах Россия и Запад развиваются в противоположных направлениях. Если в США в 1997 г. заболеваемость сифилисом снизилась по сравнению с 1990 г. на 84 %, то в России она принимает эпидемический характер. Если в Западной Европе заболеваемость СПИДом снижается, то в России она быстро растет.
Развернутый большинством Госдумы крестовый поход против секса и эротики - только камуфляж стремления восстановить в стране тоталитарный режим и политическую цензуру. Все опросы общественного мнения показывают, что подавляющее большинство россиян выступают против этой политики. Их сексуальные ценности и поведение существенно варьирьют в зависимости от пола, возраста, образования, социального происходения, этнической принадлежности, региона и религии. В ближайшем будущем эта разнородность, вероятно, увеличится, что, при отсутствии достаточной терпимости друг к другу, может порождать конфликты. Но в долгосрочной перспективе, определение того, что хорошо и что плохо в сексуальной жизни, будет принадлежать более молодым, городским и образованным людям. Любые попытки регламентировать их поведение и чувства, кто бы их ни предпринимал, государство, церковь или общинные институты, заранее обречены, те, кто пытается это сделать, только потеряют авторитет. Однако они наносят огромный ущерб национальным интересам страны и здоровью населения.
