| СЕКСОЛОГИЯ | |||||||||||
| Персональный сайт И.С. КОНА |
| ||||||||||
В настоящее время в России идут яростные споры об эротике и порнографии: приносят ли они вред, надо ли их запрещать и как с ними бороться? Но о чем конкретно идет речь?
Начнем с определения понятий. Эротикой, без которой не может существовать ни человеческая сексуальность, ни культура, называются сексуальные чувства, фантазии и переживания, а также стимулирующие их литературные, видео, аудио и прочие материалы.
Люди, воспитанные в пуританском духе, воспринимают слова "эротика" и "эротизм" как бранные выражения, обозначающие нечто "животное", низменное. На самом деле животные как раз не знают эротики и не умеют разнообразить свой сексуальный репертуар. Способность чувственно реагировать на эротические знаки и образы и сознательно создавать их, объективируя в них свою фантазию, – исключительное свойство человека, присущее ему, как свидетельствует история искусства, с древнейших времен.
Эротические образы, как показал американский психолог Донн Бирн , выполняют четыре главные функции.
Эротические материалы чрезвычайно разнообразны. Они различаются:
по своему этическому и эстетическому уровню. Одни сексуально-эротические описания и образы представляются обществу и отдельным индивидам социально приемлемыми, отвечающими их нравственно-эстетическим критериям, их чаще всего называют "эротическим искусством", тогда как другие кажутся вульгарными, низменными, оскорбляющими человеческое достоинство, их называют порнографическими, "непристойными".
В современной эстетике есть несколько нормативных критериев, отличающих эротическое искусство от порнографии.
Эротическое, как и всякое другое искусство, синкретично, целостно, оно изображает человека во всем богатстве его переживаний. Порнография аналитична, она фиксирует внимание на отдельных моментах сексуальности, вырывая их из жизненного контекста и сводя сексуальность к половому акту и его технике.
Эротическое искусство неутилитарно, самоценно, оно исследует человеческий мир, открывает в нем новые грани. Порнография жестко функциональна, она вызывает сексуальное возбуждение, и только.
Эротическое искусство индивидуально: как в исполнении, так и в предмете его интересует неповторимое, своеобразное. Порнография имеет дело со стандартным, деиндивидуализированным сексом, лишенным личностного смысла. Ее главный предмет – не личность и даже не индивидуальное тело, а гениталии.
Эротическое искусство строит свой мир по законам красоты, одухотворяет сексуальность. Порнография, напротив, сводит все дело к физиологии, дегуманизирует человека и эротику.
Эротическое искусство часто нарушает обыденные нормы благопристойности, потому что оно открывает новые глубины человеческого бытия, еще не понятые и не принятые массовым сознанием. Оно, как и поэзия, езда в незнаемое. Порнография оперирует стандартными клише, нарушение общественных условностей для нее – самоцель, так как необычные формы половой жизни сильнее возбуждают людей, а общественный скандал гарантирует прибыль. Она не столько разрушает запреты, сколько спекулирует на дефиците новизны.
Эротическое искусство, расширяющее границы человеческой свободы, гуманистично и нравственно. Порнография отрицает нравственность, унижает человека, делает его объектом манипуляций. Она закрепляет традиционную идеологию мужского господства (сексизм) и является одним из способов сексуальной эксплуатации женщин и детей.
Эротическое искусство – прежде всего средство свободного самовыражения художника. Порнография – это коммерция, производство, нацеленное на получение прибыли. С этим связаны ее массовость, стандартность и прочие особенности. Это не вид искусства, а часть индустрии развлечений.
Но как ни важны эти различия, они существуют только в рамках определенной культуры и только для человека, стоящего на определенной стадии развития. Римский император Август в свое время отправил в ссылку Овидия за "Искусство любви", а "Завтрак на траве" Эдуарда Мане казался многим его современникам абсолютно непристойным и безнравственным (обнаженная женщина среди одетых мужчин). Дело не только в форме и степени откровенности изображения, но и в содержании эротических образов. Разные культуры и разные индивиды неодинаково воспринимают и оценивают одни и те же образы. Проблема здесь не столько в эстетике, сколько в сексуальных пристрастиях. Одного человека не смущают ни обнаженное тело, ни натуралистическое изображение полового акта, а другой краснеет даже от вида обтягивающего трико артиста балета (именно потому, что эта натяжка его волнует). Гетеросексуальных мужчин возбуждают лесбийские сцены и шокируют изображения мужских гомосексуальных отношений, лесбиянки находят отвратительными и оскорбительными изображения полового акта и т.д.
В массовой культуре и коммерческой эротике границы приемлемости еще более размыты. Популярный американский учебник сексологии определяет эротику как "сексуально-ориентированный материал, приемлемый для зрителя", а порнографию - как "сексуально-ориентированный материал, неприемлемый для зрителя" .
В любом современном обществе существует более или менее развитая сексиндустрия. Например, американцы ежегодно расходуют на эротику (видео = и кинофильмы, телевизионные программы, книги, журналы, технику) от 4 до 6 миллиардов долларов. От массовой продукции нельзя ждать высоких эстетических качеств. Коммерческая эротика не претендует быть ни учебником жизни, ни школой любви, она, как правило, примитивна, вульгарна и физиологична. Однако ее потребление является массовым, в сексшопы (у нас их стыдливо называют "интим") и порнотеатры ходят вовсе не потенциальные преступники и сексуальные маньяки, а нормальные образованные люди, причем мужчины делают это в 2.5 - 3 раза чаще женщин. Напротив, среди яростных борцов с порнографией имеется непропорционально много людей с неблагополучной или заторможенной сексуальной жизнью, которые не получают сексуального удовлетворения или не могут принять собственных эротических желания. "Защита нравственности" позволяет им обсуждать и "проветривать" собственные психосексуальные комплексы и одновременно - чувствовать себя выше других.
Однозначного ответа на вопрос, как влияют эротические материалы на сексуальное поведение и установки людей, нет и быть не может, необходимо уточнить, о каких именно материалах и о каких людях идет речь. Тем не менее в психологии есть три теоретические установки по этому вопросу.
Теория подражания утверждает, что демонстрация эмоционально притягательных и возбуждающих сексуальных образцов вызывает подражание, увеличивая тем самым вероятность распространения такого поведения. Следовательно, если какое-то поведение нам не нравится, его не следует показывать.
Теория катарсиса (греческое слово, обозначавшее первоначально эмоциональное потрясение, состояние внутреннего очищения, которое возникало у зрителей античной трагедии), наоборот, полагает, что эротические материалы и зрелища действуют как предохранительный клапан, позволяя человеку разрядить свои подавленные сексуальные влечения, и тем самым уменьшая вероятность реализации социально неприемлемых желаний.
Нулевая теория полагает, что сексуальное поведение индивида развивается по своему собственному сценарию и мало зависит от внешних влияний, так что эротические материалы играют второстепенную роль.
Хотя каждая из этих теорий имеет под собой некоторые основания, реальная жизнь гораздо сложнее. Чтобы оценить характер и силу воздействия сексуально-эротических материалов, наука имеет несколько типов источников. Во-первых, это данные социальной статистики о том, как изменилось сексуальное поведение людей и особенно динамика половых преступлений в тех странах, где запреты на порнографию были отменены. Во-вторых, это криминологические данные о людях, совершивших те или иные сексуальные преступления: потребляют ли насильники, педофилы и другие социально-опасные люди больше сексуально-эротических материалов, чем нормальные законопослушные граждане, и можно ли считать эти материалы причиной их криминального поведения? В-третьих, это статистические данные о том, чем любители и интенсивные потребители коммерческой эротики отличаются от тех, кто делает это редко или не делает вообще. В-четвертых, это экспериментальные психологические исследования, проверяющие непосредственное воздействие тех или иных сексуально-эротических материалов на установки и поведение испытуемых. Само собой понятно, что ни один из этих источников сам по себе не является достаточным.
Данные социальной статистики подтверждают скорее теорию катарсиса. Во всех странах, где анти-порнографические законы были отменены, сексуальных преступлений (изнасилований, покушений на детей и т.д.) стало меньше. Например, в Дании после легализации порнографии в 1967-1969 годах количество изнасилований уменьшилось, а число преступлений против маленьких детей снизилось на 85 %, остальные виды половых преступлений не изменились. Зато спрос на порнографию вскоре упал на две трети, так что теперь датчане производят ее главным образом на экспорт. То же самое произошло в Швеции и Западной Германии. В Западной Германии после легализации порнографии ( в 1970 г.), между 1972 и 1980 гг. общее число зарегистрированных сексуальных преступлений снизилось на 11 % (в то время как общее число преступлений выросло на 50 %), число преступлений против несовершеннолетних (моложе 14 лет) уменьшилось на 10 %, а против детей до 6 лет - на 59 %. Число групповых изнасилований в этой стране с 1971 по 1987 г. снизилось на 59 %, а общее число изнасилований незнакомыми людьми - на 33 %.
Еще более впечатляющий пример - Япония. В японской эротике традиционно значительно сильнее, чем на Западе, представлены садомазохистские мотивы связывания, изнасилования и членовредительства (вспомните знаменитый фильм "Империя чувств"). Казалось бы, такие фантазии должны повышать количество реальных изнасилований. До 1972 года всякая порнография в Японии была строго запрещена. Но когда эти запреты разом отменили, количество сексуальных преступлений в стране резко снизилось. Видимо, излюбленные эротические материалы позволяют японцам разряжать социально неприемлемые сексуальные импульсы путем мастурбации или в игровых формах, не претворяя их в действительность. Что и предполагает теория катарсиса.
Однако данными криминальной статистики нужно пользоваться осторожно, за средними цифрами могут скрываться серьезные вариации, а статистические тенденции имеют смысл только в условиях относительно стабильного правопорядка. Хотя в России количество изнасилований в последние годы тоже снизилось, особенно на фоне общего роста преступности, приписывать это достижение "благодетельному" влиянию коммерческой эротики нет никаких оснований. Гораздо правдоподобнее предположить, что милиция просто уклоняется от открытия подобных уголовных дел, а изнасилованные женщины, убедившись в неэффективности правоохранительных органов, предпочитают с ними не связываться.
Другой автономный источник объективных данных о влиянии эротики на поведение - сравнение потребления эротики мужчинами, осужденными за половые преступления, включая изнасилование, с эротическим потреблением обычных, нормальных мужчин. Обыденное сознание убеждено, что такая связь существует, и сами преступники, в поисках самооправдания, часто ссылаются на дурные примеры, уверяя, что они просто подражали тому, что видели на экране или в порножурнале.
На самом деле люди просто повторяют расхожие клише, не задумываясь о степени их обоснованности. Члены Президентской комиссии по непристойности и порнографии (1970) опросили большую группу американцев, что они думают о влиянии порнографии на поведение и психику людей, а затем спрашивали, встречались ли сами эти люди с подобными случаями. Разрыв между предвзятой установкой и личным опытом оказался громадным. 47 % опрошенных мужчин и 51 % женщин считают, что порнография побуждает людей совершать акты насилия; на собственном опыте или опыте своих знакомых это могли подтвердить лишь 10 % мужчин и 8 % женщин. В том, что порнография подрывает моральные устои, уверены 55 % мужчин и 57 % женщин, конкретными же фактами такого рода располагают лишь 15 и 12 % . Мнение специалистов (социологов, психологов и людей, работающих с молодежью) оказалось гораздо более сдержанным. Из 799 специалистов по проблемам молодежи три четверти не считают "грязные книги" существенным фактором юношеской преступности. Из 3423 психиатров и медицинских психологов на вопрос : "Встречались ли в вашей профессиональной практике случаи, когда бы порнография была причиной антисоциального поведения?" – отрицательно ответили 80 % и предполагают такую связь – 9 %. С мнением, что "лица, употребляющие порнографию, больше других склонны участвовать в девиантном сексуальном поведении", не согласились 84 % опрошенных. Подавляющее большинство специалистов по половому воспитанию сочли влияние эротических материалов на подростков безобидным, полагая, что они главным образом удовлетворяют "естественное любопытство".
Систематическое сравнение сексуально-эротического потребления преступников и обычных мужчин существенной разницы ними не обнаружило. Хотя насильники и педофилы, как и большинство мужчин, употребляют порнографию, они делают это не чаще остальных людей. Многие насильники даже получили пуританское воспитание и страдают от сексуальной закомплексованности. Выбор предпочитаемых сексуальных материалов также гораздо сильнее зависит от ранее сложившегося сексуального сценария личности, чем наоборот. Многие насильники отличаются бедностью эротического воображения, их больше вдохновляет реальная, чем воображаемая, жизнь.
Очень интересные данные о потребителях порнографии на основе статистического анализа общенационального опроса, охватившего свыше 20 тысяч французов, от 18 до 69 лет, получил французский социолог Ален Джами . Потребление порнопродукции во Франции достаточно массово: "часто" и "иногда" порнографические журналы читают 47.4 % мужчин и 19.3 % женщин. Чтобы понять, как это связано с сексуальным поведением, Джами подверг детальному анализу ответы мужчин, которые сказали, что читают порножурналы часто (это 5.7 % всей выборки). Как и следовало предполагать, среди этих мужчин больше молодых, чем старых (32 % - от 18 до 29 лет), больше горожан, чем сельских жителей, и они менее религиозны. Любители "клубнички" ведут более активную и разнообразную сексуальную жизнь, имеют больше сексуальных партнеров, значительно чаще мастурбируют (55 % против 13 % в среднем по выборке), занимаются оральным и анальным сексом и т.д. 40 % из них считают, что можно иметь сексуальные отношения без любви (среди остальных мужчин так думают 30 %) , и охотнее допускают супружескую неверность для мужей (но не для жен). У них больше эротических фантазий, причем они чаще других мужчин воображают секс с необычными партнерами или в необычных обстоятельствах. Однако, вопреки мнению американской феминистки Андреа Дворкин, что "порнография - это теория, а изнасилование - практика", агрессивных, "насильственных" образов в их воображении меньше, чем у остальных мужчин (0.5 % против 1.3 %). Вместе с тем эти мужчины относятся к сексу более рационально, чаще принимают предосторожности против заражения СПИДОМ, пользуются презервативами и т.д. Иными словами, потребление порнографии связано с определенным типом сексуального поведения, но нет ничего патологического и социально опасного в нем нет.
Ответить по данным Джами на вопрос, является ли определенный тип сексуального поведения результатом чтения порнографических журналов или же, наоборот, определенный тип сексуальных потребностей побуждает людей обращаться к эротическим материалам, невозможно, однако в свете общей научной логики второй ответ более правдоподобен. Сила сексуального желания, интересов и потребностей, как у мужчин, так и у женщин, в значительной степени определяется генетически. Уровень сексуальной активности и расположенности к моногамным отношениям у разных людей неодинаков. Биологически это зависит от уровня секреции мужского полового гормона тестостерона, а психологически - от таких качеств как поиск новизны и любовь к риску; именно эти свойства больше всего характерны для молодых мужчин, имеющих секс с многими женщинами. Моральные убеждения личности часто подстраиваются под тип ее сексуальной конституции.
Для французских любителей порнографии "сексуальные потребности" важнее, чем для среднего мужчины. Почти треть из них сказали, что "для хорошего самочувствия мужчина должен иметь сексуальные отношения по крайней мере раз в день" (среди остальных так думают меньше четверти). 28 % из них (15 % среди остальных) сказали, что они часто чувствуют "избыток сексуального желания". На самом же деле лишь немногие мужчины занимаются сексом ежедневно, так что порнография служит им дополнительной отдушиной (недаром любители порнографии чаще мастурбируют).
Как отражается это на их сексуальной удовлетворенности? Ответ неоднозначен. С одной стороны, любители порнографии при любых формах сексуальной активности достигают оргазма легче остальных мужчин и чаще делают это одновременно с партнершей. С другой стороны, их общая удовлетворенность своей сексуальной жизнью ниже среднего: "очень удовлетворены" ею 37 % любителей порнографии и 45 % остальных мужчин. Вероятно, завышенные ожидания и собственная "зацикленность" на сексе порождают неудовлетворенность. Чаще - не значит лучше. Безлюбовный, техничный секс быстро приедается и становится рутинным.
Иными словами, коммерческая эротика не делает человека ни преступником, ни сексуальным маньяком, но счастья она никому не гарантирует.
Так же прозаичны и данные многочисленных экспериментальных исследований, в ходе которых людям демонстрировались разные эротические материалы, а затем фиксировались физиологические и эмоциональные реакции испытуемых.
Твердо установлено три момента: 1) порнография вызывает у людей половое возбуждение и стимулирует работу сексуального воображения; 2) однако лишь немногие люди пытаются или хотели бы сами воспроизвести и пережить увиденное, особенно если эти материалы противоречат их нормативным установкам и содержат элементы насилия; 3) интерес к таким материалам и стимулам быстро угасает.
Эти выводы совершенно логичны. Сексуальный сценарий личности формируется не сразу, в его развитии есть какие-то критические периоды, после чего внешние воздействия уже не могут радикально изменить его. Но что, если воздействию, причем не кратковременному, а длительному, подвергается не сложившаяся личность, а ребенок или подросток? Порнография – не синоним полового просвещения, она изображает не сексуальность вообще, а преимущественно ее отчужденные, дегуманизированные, социально или морально осуждаемые формы.
Донн Бирн предложил трехступенчатую модель изменения эротических предпочтений и поведения личности под влиянием порнографии:
благодаря ознакомлению и снижению эмоциональной чувствительности отрицательная установка превращается в нейтральную или слегка положительную;
затем этот ранее неприемлемый образ действий проигрывается в воображении;
образ претворяется в поступки, поначалу экспериментальные, а потом и привычные.
Разумеется, такое развитие не фатально, но можно ли рисковать, если речь идет о таких опасных вещах, как садизм или насилие? В атмосфере относительной сексуальной сдержанности люди сами контролируют и подавляют некоторые свои морально или социально неприемлемые наклонности. Если все дозволено, они не будут этого делать. Большинство людей от этого не изменится, но кому нужен даже минимальный прирост садизма?
Современные исследования влияния эротики на личность значительно сложнее тех, которые проводились в 1970-х годах. Во-первых, уточняется характер эротики, содержит она апологию насилия или нет. Во-вторых, уточняется характер человека, на которого она воздействует, его прошлый сексуальный опыт и предпочтения. В-третьих, различается краткосрочный и долгосрочный эффект эротики. В-четвертых, уточняется сфера воздействия – идет речь только о сексуальном поведении или о чем-то другом.
Например, группе студентов, предварительно классифицированных по их отношению к сексуальному насилию, зачитывали и показывали изображение разных эротических сцен, включая изнасилование. Сексуальные реакции испытуемых при этом фиксировались, а затем они должны были изложить собственные эротические фантазии. Оказалось, что уровень сексуального возбуждения испытуемых мало зависит от их эротических предпочтений и от содержания предлагаемого стимула. Однако эротические фантазии тех испытуемых, которым предлагалась сцена с изнасилованием, содержали гораздо больше "насильственных" мотивов, чем у тех, кто видел изображение обычного полового акта по обоюдному согласию. Особенно сильной была реакция тех мужчин, которые и раньше положительно воспринимали этот тип сексуальности. На какое-то время повышался и их общий уровень агрессивности, но это быстро проходило.
Впрочем, многие психологи считают экспериментальные исследования такого рода методологически наивными, а выводы о вредоносном влияние порнографии - необоснованными.
Необходимо иметь в виду, что любые споры об эротике и порнографии имеют определенную идеологическую окраску. Это касается и официальных материалов. Авторитетная американская Комиссия по непристойности и порнографии, назначенная президентом Джонсоном, пришла к выводу, что для взрослых порнография практически безвредна и может быть разрешена. Американские ультраправые не согласились с этим заключением. В 1985 г. республиканская администрация создала новую Комиссию по порнографии по главе с тогдашним генеральным прокурором Эдвином Мизом Третьим. Комиссия Миза, состоявшая исключительно из консерваторов, в 1986 г. в своем отчете заявила, что она нашла "причинную связь между сексуальным насилием и потреблением изображающей детей и / или насилие эротики " и рекомендовала усилить борьбу с порнографией. Однако американские ученые признали заключения комиссии Миза несостоятельными (характерно что в отличие от Комиссии 1970 года, опубликовавшей 9 томов своих материалов, Миз не посмел напечатать ничего, кроме общих выводов). Не согласился с выводами Миза (в том же 1986 году) и авторитетный начальник медицинского управления США С. Э. Куп, который официально заявил , что по этим вопросам нужны дальнейшие, более основательные исследования. Так что споры продолжаются.
Каков практический вывод? На обычных людей сексуально-эротические материалы влияют мало, их нельзя считать причиной сексуальных преступлений. Больше того, они облегчает людям сексуальную разрядку, снимают эмоциональное напряжение и помогают разнообразить свой сексуальный опыт. Сегодня все больше людей, как состоящих в браке, так и, особенно, одиноких, получают главное сексуальное удовлетворение от мастурбации. Эротические образы скрашивают и облегчают им жизнь. При надлежащем подборе, откровенные эротические материалы имеют также большую психотерапевтическую ценность, сексологи специально рекомендуют их своим клиентам.
Однако некоторые эротические материалы, например, так называемая детская порнография (сексуальные изображения детей и подростков) почти повсеместно запрещены. Не потому, что кто-то хочет ущемить несчастных педофилов (пусть они лучше мастурбируют перед любимой картинкой, чем гоняются за живыми детьми), а потому, что нельзя вовлекать в сексуальную индустрию и проституировать детей. Настороженность вызывают также сцены сексуального насилия и садомазохистские мотивы. Не потому, что они сами по себе "противоестественны", а потому, что игровое, условное эротическое насилие трудно отличить от реального, психотического насилия. Взрослые люди могут пользоваться любыми эротическими игрушками и образами, но детей и подростков, которые еще не умеют отличать воображение от действительности, надо по возможности оградить от потенциально опасных влияний. Поэтому соответствующие эротические материалы должны продаваться в специально отведенных для этого местах и с учетом законодательно установленного возрастного ценза.
Как же обстоит с этим дело в России?
Отношение любого общества к эротике и порнографии зависит как от общих, исторически сложившихся ценностных ориентаций национальной культуры, так и от конкретной политической ситуации. Отношение дореволюционного российского общества к эротике было противоречиво. В Советском Союзе она была полностью запрещена. Появление ее в период перестройки вызвало в стране культурный и политический шок.
По словам английского социолога Стэна Коэна, "время от времени общества подвержены периодам моральной паники. Некое обстоятельство, явление, лицо или группа лиц начинают считать угрожающим общесоциальным ценностям и интересам; средства массовой информации изображают их стилизованным и стереотипным образом; моральные баррикады заполняют издатели, епископы, политики и другие правоверные люди; официально признанные эксперты оглашают диагнозы и рекомендации; вырабатываются или, чаще, применяются специальные способы борьбы; после этого явление исчезает, подавляется или ухудшается... Иногда паника проходит или забывается, но иногда она имеет серьезные и длительные последствия и может вызывать изменения в правовой и социальной политике или даже в том, как общества рассматривают себя".
Для возникновения очередной волны моральной паники нужны три условия: а) наличие ситуации социального кризиса, б) наличие социальной группы или организации, готовой и способной спровоцировать общественное негодование и направить его по нужному адресу, в)наличие стигматизированной группы или явления, которые легко сделать козлами отпущения. Сексуальность или какие-то специфические ее проявления, вызывающие общественные страхи, как нельзя лучше годятся на эту роль.
Первая большая "антипорнографическая" истерия в перестроечной и после-перестроечной России развернулась в конце 1980-х годов, на закате Советской власти. Это было вполне закономерно. По старому советскому анекдоту, человеческие общества делятся на 4 типа:
те, в которых разрешено все, что не запрещено;
те, в которых запрещено все, что не разрешено;
те, в которых разрешено даже то, что запрещено;
те, где запрещено даже то, что разрешено.
До 1987 г. Советский Союз относился к четвертому типу, а затем внезапно, без всякой подготовки, перешел в третий. Сексуальная свобода и эротика прочно ассоциировались в массовом сознании с насилием и преступностью, которых и в самом деле с каждым днем становилось все больше. Станции метро и подземные переходы заполонили продавцы примитивной эротики и полупорнографии, которая выглядела еще грязнее от того, что была напечатана плохим шрифтом на серой бумаге. Бесконтрольность этого базара шокировала даже ко всему привычных иностранцев, на родине которых подобные вещи продаются свободно, но не на каждом перекрестке, а в специально отведенных местах, и не так бросаются в глаза, потому что тонут в массе других, более привлекательных, товаров, которых в обнищавшей России не было. На полупустых прилавках Москвы и Ленинграда эти жалкие листки, которых на Западе никто бы просто не заметил, выглядели вызывающе голыми и непристойными. Старшее поколение с ужасом беспомощно наблюдало, как их листают подростки.
Проблема водораздела между "приличной" эротикой и "грязной" порнографией и между сексуальной свободой и эксплуатацией секса в коммерческих целях стала необычайно острой и актуальной. Однако серьезно отвечать на эти вопросы было некому, а слушать охранительные благоглупости люди уже не желали.
Сначала власти по привычке применили репрессивные меры. Сильнее всего пострадали от них владельцы видео аппаратуры, которая в СССР была доступна только весьма состоятельным людям. Художественно и сексологически безграмотные следователи, прокуроры и судьи, опираясь на столь же безграмотную "экспертизу" случайных людей (врачей-гинекологов и сексопатологов, учителей, партийных чиновников и других) в середине 1980-х годов развернули форменный террор против видеокультуры, признавая порнографическими или пропагандирующими культ насилия и жестокости многие классические произведения мировой кинематографии, даже такие, которые шли на советских экранах или демонстрировались на Московском кинофестивале, например, фильмы Федерико Феллини "Сатирикон", "Амаркорд", "Казанова", "Сладкая жизнь".
При проверке в 1989 г. уголовных дел, рассмотренных судами Украинской ССР, Узбекской ССР, Киргизской ССР, Литовской ССР, а также ряда областей и краев Российской Федерации, Прокуратура Союза установила, что почти 60 процентов осужденных по этим делам были привлечены к уголовной ответственности без всяких законных оснований. По оценке ведущих советских киноведов, девять десятых фильмов, признанных судами порнографическими или пропагандирующими насилие и жестокость, вовсе таковыми не были. Чтобы избежать подобных случаев в будущем, прокуратура постановила, что "по предмету исследования и характеру решаемых задач экспертиза видеофильмов является искусствоведческой и должна производиться с обязательным участием специалиста в области киноискусства, имеющего соответствующие образование и опыт работы".
Но много ли таких специалистов и всегда ли безупречны их суждения? Чтобы облегчить эту работу, группа московских киноведов во главе с Владимиром Боревым сформулировала целый ряд формальных и содержательных признаков, отличающих порнографию от эротики. Но, как всем хорошо известно, это разграничение работает только на философском уровне или в крайних, предельных случаях. Остальное -- дело вкуса и эстетической (а отчасти и сексуальной) культуры.
Пока власти некоторых городов, по собственному почину или по требованию консервативной общественности, снимали с киноэкранов шедевры итальянской и японской кинематографии (особенно много скандалов вызывала "Легенда о Нараяме"), подростки жадно смаковали дешевые американские ленты, где было меньше обнаженного тела, но неизмеримо больше крови и насилия.
Не лучше обстояло дело и с оценкой литературных произведений. В конце 1980-х гг. в Москве судили за распространение порнографии молодого человека, который ксерокопировал "Лолиту" Владимира Набокова. Эксперты-сексопатологи дали официальное заключение, что книга Набокова является порнографической, потому что у них, сексопатологов, имеется специальный термин "синдром Лолиты". Неофициальные заключения противоположного характера троих очень известных и очень разных русских писателей Андрея Вознесенского, Фазиля Искандера и Владимира Солоухина суд проигнорировал. Парня спасло от тюрьмы лишь вмешательство патриарха русского литературоведения академика Д. С. Лихачева, который не только откликнулся на отчаянное письмо преступника, но и не поленился по собственному почину позвонить ему из Ленинграда в Москву, благодаря чему спасительный отзыв поступил вовремя.
После серии скандальных провалов, прокуратура и милиция стали действовать осторожнее. Но тогда их начали критиковать за бездействие. Тон в этом деле задавала партийная печать.
"Учеными, особенно зарубежными, замечена одна весьма опасная закономерность: созерцание порнографических сцен или того, что часто скрывается под словом "эротика", неуклонно ведет к импотенции -- как мужской, так и женской...
И если, скажем, у нас это дело будет развиваться столь же бурными темпами, скоро придется прибегать к услугам новых врачей -- специалистов по искусственному осеменению женщин...
Надо бы, считаю, крепко подумать и о создании полиции нравов... "Кто туда пойдет работать? -- спрашивают меня. -- Откуда брать людей?" При желании найдутся. Предстоит же устраивать хотя бы часть из 18 миллионов наших управленцев. Опыт запретительной деятельности у них есть. И если во многих сферах их усилия оказывались по существу во вред обществу, то теперь могут быть во благо".
Это звучит издевательской пародией: поручить людям, развалившим экономику, контролировать культуру! Однако именно это партия делала на протяжении всей своей истории и хотела бы делать вечно. Ничего, кроме запретительства, ее кадры попросту не умели. Поэтому чем быстрее падал ее авторитет, тем сильнее КПСС педалировала "антипорнографическую" линию. Весь последний год правления Михаила Горбачева, вплоть до самого августовского путча, проходил под этим флагом. В Президентскую комиссию по борьбе с порнографией во главе с министром культуры Николаем Губенко не вошел ни один специалист, только чиновники, церковные деятели и консервативные литераторы. Специалисты, в частности, президиум Сексологической ассоциации, публично предупреждали, что репрессивно-ограничительные меры в отношении низкопробной эротики могут дать положительный эффект только в том случае, если будут сочетаться с позитивной программой развития сексуальной культуры и просвещения. Мнение ученых, как всегда, проигнорировали. Постановление Верховного Совета СССР от 12 апреля 1991 г. "О неотложных мерах по пресечению пропаганды порнографии, культа насилия и жестокости" содержало только перечень репрессивно-цензурных мер и никакой положительной программы. Народные избранники собирались заслушать отчет о выполнении своего постановления в конце 1991 г. Не успели...
Разжигая в стране моральную панику, КПСС преследовала вполне определенные политические цели.
В жалобах на "разгул эротики" явственно звучала ностальгия по "персональной замочной скважине", которая была ничем иным, как спецраспределителем. Закрытый распределитель привлекателен не столько ассортиментом и качеством товаров, сколько тем, что он дает ощущение элитарности: мне можно, а другим нельзя. И вдруг то, что раньше на закрытых сеансах смотрела только правящая элита и ее холуи, становится общедоступным. Это же конец света!
Игра на сексуальных страхах населения казалась абсолютно беспроигрышной. Тем не менее она провалилась так же, как и все прочие пропагандистские кампании КПСС. Это убедительно показал проведенный Всесоюзным центром по изучению общественного мнения (ВЦИОМ) опрос населения России во второй половине февраля 1991 г., в самый разгар антипорнографической кампании.
Отвечая на вопрос "Что бы вы могли сказать о нынешнем состоянии общественной нравственности?" с мнением, что "произошло резкое падение нравов" согласились 31 % опрошенных, среди которых преобладали пожилые люди, женщины, руководители учреждений и предприятий, пенсионеры, члены КПСС и военные. 35 % предпочли ответ "Вышло на поверхность то, что раньше скрывалось", 21 % -- "нравы людей изменились, у каждого поколения свои собственные нравственные нормы", 13 % затруднились ответить. Иными словами, люди были обеспокоены кризисным состоянием общества, но не были склонны считать его исключительным следствием гласности.
Еще менее склонны россияне связывать предполагаемое "падение нравов" прежде всего с распространением эротики и порнографии, как делала коммунистическая и шовинистическая пресса. Этот вариант ответа на вопрос "Когда вы думаете о падении общественной нравственности, то что вы прежде всего имеете в виду?" выбрали только 11 % (13 % женщин и 8,5 % мужчин). Людей гораздо больше заботил общий рост насилия и жестокости, безразличие людей к судьбам окружающих, падение трудовой дисциплины и многое другое. Кроме того, более молодые, моложе 30 лет, и более образованные люди оказались отнюдь не склонными отождествлять эротику и порнографию, полагая, что к ним нужно относиться по-разному.
Людей определенно беспокоило бесконтрольное распространение сексуально-эротических материалов, особенно среди детей и подростков. С предложением установить в этом отношении какой-то возрастной ценз согласились 76 % опрошенных, включая их наиболее образованную часть. Против высказались только 8 %. Зато с идеей вообще "запретить показ фильмов и распространение печатной продукции, имеющей эротическое содержание", согласились только 29 % (прежде всего пожилые люди, пенсионеры, лица с образованием ниже среднего, члены КПСС и военные). Против этого высказались 42 %. Среди лиц моложе 25 лет это предложение поддержали только 8 %.
Вообще возрастные и социальные различия оказались очень большими. Например, "появление обнаженного тела на экранах кино и телевидения" однозначно отрицательно оценили 40 % опрошенных, но среди тех, кому больше 60 лет, так думают 60 %, в среди тех, кто моложе 30, -- всего 12-15 % . С мнением, что "свободное обсуждение сексуальных проблем в массовых газетах и журналах" оказало только отрицательное влияние на общественную нравственность, согласились 28 % опрошенных, среди которых опять-таки преобладают пожилые люди, пенсионеры и подписчики военной газеты "Красная звезда". Остальные думают иначе. Короче говоря, выяснилось, что шумную "антиэротическую" компанию партийной и правой прессы поддерживали прежде всего пенсионеры, военные и члены КПСС (часто это одни и те же люди).
Эти данные не были случайными. Многие десятилетия слово "эротика" употреблялось советской пропагандой исключительно в негативном контексте. Но когда летом 1992 г. в проведенном ВЦИОМ большом всесоюзном опросе [было выделено 3 региона: славянский (Россия и Украина), балтийский (Эстония и Литва) и среднеазиатский (Узбекистан и Таджикистан), причем в России и в Украине опрашивали людей независимо от их этнической принадлежности, а в остальных республиках -- только представителей коренной национальности] людям предложили сказать "эротика -- это хорошо или плохо?", 42 % мужчин и 25 % женщин в славянском регионе выбрали вариант "хорошо" (в Балтии соответственно 57 % и 32 %), причем доля положительных ответов резко возрастает у более молодых и лучше образованных людей. По чтению эротической литературы Россия заняла второе место среди бывших советских республик, уступив пальму первенства Эстонии; в Эстонии эротическую литературу читали 38 % коренного населения, в России -- 22 % всех опрошенных; затем шли Украина (21 % ), Литва (17 %), Таджикистан (11 %) и Узбекистан (9 %).
При опросе ВЦИОМ летом 1993 г. "поведение людей, которые смотрят порнографические фильмы", осудили 11 % опрошенных россиян моложе 25 лет, не осудили -- 51 % ; среди тех, кому за 55, соответствующие цифры составили 63% и 11 %. Кроме возраста и пола, отношение к эротике зависит от образования и местожительства (горожане, как правило, терпимее сельчан).
Таким образом, первая волна "моральной паники" своих политических целей не достигла. Провал августовского путча, лидеры которого готовы были бороться против "культа секса и насилия" с помощью танков и бронетранспортеров, временно уменьшил социальное напряжение вокруг эротики. На первый план вышли другие вопросы. Однако нерешенные проблемы не стали проще. Так же, как в экономике и политике, "сексуальное освобождение" обернулось криминальным беспределом. По мере углубления кризиса нынешней российской власти, в конце 1990-х появились предпосылки для новой антипорнографической компании, во главе которой встала коммунистическая и националистическая оппозиция.
Юридическим фокусом нового крестового похода стало обсуждение в Государственной Думе подготовленного Комитетом по культуре во главе с известным кинорежиссером С.С. Говорухиным проекта федерального закона "О государственном регулировании оборота продукции сексуального характера". Необходимость такого закона сама по себе бесспорна. Хотя секс-индустрия в России стала весьма доходным промыслом (по экспертной оценке комиссии Говорухина, месячный оборот порнопродукции в одной только Москве составляет 5 млн. долларов), ее легальный статус не определен. Статья 242 нового Уголовного кодекса наказывает не за изготовление или потребление порнографии, а только за незаконный оборот порнографических материалов, а также за вовлечение в изготовление материалов или предметов порнографического характера несовершеннолетних и за распространение порнографических материалов или предметов среди несовершеннолетних.
Но какой именно оборот является законным и что такое вообще порнография? 73 % судей и 88 % адвокатов, опрошенных А.П.Дьяченко, не смогли ответить, чем порнография отличается от легальной эротики, а определения, которые дали остальные, расплывчаты и субъективны. Репрессивные меры, применяемые местными органами власти, часто оборачиваются произволом и нарушением Конституции.
Учитывая печальный опыт прежнего тотального "запретительства", комиссия Говорухина решила действовать более тонко, методами административного и финансового контроля. Принятый Госдумой (почти единогласно) 20 февраля 1997 г. в первом чтении проект Закона "Об ограничениях оборота продукции, услуг и зрелищных мероприятий сексуального характера в Российской Федерации" вместо полного запрещения сексуально-эротических материалов предусматривал жесткие ограничения и контроль за их распространением (локализация в специально отведенных для этого местах, лицензирование соответствующей коммерческой деятельности, обложение ее дополнительным налогом и т.п.). Однако многие формулировки закона и прежде всего - определение ключевого понятия "продукции сексуального характера" неудовлетворительны.
Согласно статье 4, "продукция сексуального характера - продукция средств массовой информации, иная печатная и аудиовизуальная продукция, в том числе реклама, сообщения и материалы, передаваемые и получаемые по компьютерным сетям, а также различные изделия и средства, удовлетворяющие потребности, связанные с сексуальным влечением, за исключением лекарственных средств и изделий медицинского назначения".
С научной точки зрения, это определение бессмысленно. Хотя топор может быть орудием убийства, он не является оружием. А тут речь идет о человеческих чувствах. Как указывали профессиональные критики законопроекта, "потребности, связанные с сексуальным влечением", и способы их удовлетворения неотделимы от общего психического и духовного мира личности и сугубо индивидуальны. В древней Греции был случай, когда юноша, плененный красотой статуи Афродиты, тайно совокупился с ней, оставив на мраморе несмываемые пятна. Для него статуя богини явно была "продукцией сексуального характера". Значит ли это, что фотографии этой скульптуры можно показывать только в специально отведенных для этого местах? Японский писатель Юкио Мисима пережил свой первый оргазм под впечатлением картины Гвидо Рени "Святой Себастьян". Значит ли это, что картина Гвидо Рени и ее репродукции - изделия сексуального характера? По букве и духу нового Закона - да. В случае его принятия, Эрмитаж, музей имени Пушкина и Третьяковская галерея срочно должны купить предусмотренные Законом лицензии, но даже после этого водить туда школьников не следует. Классическое искусство от этих новаций как-нибудь отобьется, но новое искусство обречено уйти в подполье, дополнительные налоги ему не под силу. Да и всякий ли художник согласится с подобным ярлыком?
Либеральные критики усматривали опасность закона в том, что он практически отдает всю сексуально-эротическую культуру общества во власть коррумпированных и безграмотных чиновников и ими же назначенных экспертов. Напротив, консервативные критики, которых гораздо больше, - деятели Русской Православной церкви, депутаты от КПРФ и аграрники, - утверждали, что Закон слишком либерален и практически открывает дорогу порнографии. У стен Государственной Думы были организованы пикеты и демонстрации под лозунгами "Говорухин - вождь сексуальной революции" и "Закон составлен врагами народа". Обиженный Говорухин даже подавал в отставку, но его уговорили остаться. Новый вариант Закона, принятый Госдумой во втором чтении в январе 1998 г. стал еще более консервативным и охранительным, чем первый.
Правда, Комиссия прислушалась к голосу защитников эротического искусства. По новой версии Закона, различаются три типа сексуально-эротических материалов:
Но как разграничиваются эти явления? С сексологической точки зрения, все принятые в Законе определения безграмотны.
"Сексуальное влечение" определяется как "совокупность переживаний, присущих человеку как носителю генов определенного пола" (ст.4). Даже оставляя в стороне философский вопрос о соотношении "генов" и воспитания, согласно этому определению, материнские чувства придется безоговорочно признать сексуальными, а их проявления - отнести к числу сексуальных действий ("сексуальные действия - совокупность реакций, действий и способов, направленных на удовлетворение сексуального влечения"), со всеми вытекающими отсюда ограничениями. Зато гомоэротические переживания и действия, коль скоро они не присущи "человеку как носителю генов определенного пола", сексуальными не являются и их изображение под действие Закона не подпадает.
Содержание разрешенной эротики практически ограничивается сферой искусства: "Эротические произведения - отображение в художественной форме и произведениях литературы, искусства и иных областях культурной деятельности сексуального влечения и сексуальных действий". А как быть с коммерческими материалами и рекламой, "художественность" которой проблематична?
Столь же противоречиво и некорректно определение запрещенной порнографии: "Порнографическая продукция - любые печатная и аудиовизуальная продукция, в том числе реклама, переданные и полученные по коммуникационным линиям сообщения и материалы, целью которых является натуралистическое, циничное изображение и (или) описание сексуальных действий с несовершеннолетними, насильственных действий сексуального характера, а также сексуальных действий, связанных с надругательством над телами умерших, или совершаемых в отношении животных". В этом определении присутствуют три разных критерия: 1) содержание изображаемого (секс с несовершеннолетними, насильственные действия, некрофилия и зоофилия), 2) способ изображения (натуралистическое, циничное изображение, кстати, это совершенно разные вещи - детский или крестьянский натурализм не бывает циничным) и 3) его предполагаемые цели, сформулированные вовсе непонятно. Достаточно ли для запрета любого из этих признаков или только всех их в совокупности, непонятно.
"Продукция сексуального характера", стоящая между разрешенной эротикой и запрещенной порнографией, определяется как " любая печатная и аудиовизуальная продукция, в том числе реклама, переданные и полученные по компьютерным сетям сообщения и материалы, целью которых является изображение и (или) описание сексуальных действий и которые служат удовлетворению сексуального влечения, а также изделия и средства, предназначенные для удовлетворения сексуального влечения". Но целью рекламы является вовсе не "удовлетворение сексуального влечения" потребителя, а только привлечение его внимания к рекламируемым товарам, которые сами по себе могут и не быть эротическими (спортивные машины, жевательная резинка, не говоря уже о белье).
Чтобы затруднить россиянам удовлетворение не одобряемого законодателями "сексуального влечения", законопроект всячески ограничивает распространение соответствующей "продукции". Ее ввоз (в количестве не свыше 3 предметов для личного потребления), производство и распространение возможны только на основе специально выданных лицензий; продаваться она может только в специально отведенных местах, которые не могут быть расположены на территориях, прилегающих к образовательным учреждениям для несовершеннолетних, памятникам истории и культуры, ритуальным объектам, воинским частям (забота о солдатском целомудрии , вплоть до приравнения воинских частей к церквям и детским садам, поистине трогательна!!!) и многим другим учреждениям. Распространение печатной продукции сексуального характера допускается только в закрытых конвертах, а соответствующие радио -, теле - и видеопередачи разрешаются только в ночное время, с 01 до 4 часов по местному времени; если же они содержат "детальное изображение половых органов в момент осуществления сексуальных действий", - то лишь в специально закодированной форме (ничего подобного в России нет). Экспертиза продукции и зрелищ сексуального характера производится специальными органами, назначенными правительством.
Демократические средства массовой информации отнеслись к законопроекту и к парламентской дискуссии о нем иронически (читать этот отчет без смеха действительно невозможно). Популярная телеведущая Мария Арбатова озаглавила свою статью о думских чтениях "Дума запретила первичные половые признаки. Как не имеющие "культурной и научной ценности", а закончила цитатой из Милоша Формана "Народ против Ларри Флинта": "Руди, ты верующий? Значит, ты веришь в то, что Бог создал мужчину и женщину? Значит, именно тот же Бог создал их гениталии? И кто ты такой, чтобы пренебрегать Божьим творением?"
Клерикально-коммунистическая оппозиция, напротив, осудила законопроект как "наглую попытку порнодельцов узаконить свой грязный бизнес". Многие депутаты (Т.А. Астраханкина, В.И. Севастьянов и др.) требуют не "регулирования" сексуально-эротических материалов и зрелищ, а полного их запрещения. В том же духе высказываются ведущие идеологи русского национал-шовинизма В. Крупин, В. Распутин и И. Шафаревич. Бывший председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, чтобы облегчить принятие закона, предложил переименовать его в закон "О государственной защите нравственного здоровья граждан и усилении контроля за использованием продукции сексуального характера" (Говорухин с этим предложением согласился). Против этого ханжеского шабаша открыто и резко высказался В. В. Жириновский, который прямо сказал Астраханкиной: "Такие, как вы, измучат страну, она вообще не сможет размножаться, наша страна".
В конечном итоге, Закон был принят во втором чтении большинством в один голос. Что будет дальше - неизвестно. Будет ли в России одним плохим законом больше или сексиндустрия так и останется вне правового поля - не так уж важно, проблемы с юридическим урегулированием сексуально-эротической культуры существуют не только в России.
Значительно важнее политическая сторона дела. Современные массированные атаки на сексуальную культуру и просвещение (идею школьного сексуального просвещения коммунисты и клерикалы атакуют даже более яростно, чем порнографию и коммерческие сексуальные услуги) представляют собой попытку восстановления тоталитарного контроля над личностью, только не под коммунистическим, как раньше, а под православным и антизападным флагом. В долгосрочной перспективе из этого ничего не выйдет. Но в обстановке правового беспредела и социального кризиса, в котором находится сегодня страна, этот крестовый поход против развращающих россиян "инородцев" достаточно опасен.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 D. Byrne. The imagery of sex. In J. Money and H. Musaph, eds. Handbook of sexology. Amsterdam: Excerpta medica, 1977, pp.327-350
2 Cм., например, И. Кон. Вкус запретного плода. Сексология для всех. М.: Семья и школа, 1998, с. 348-353
3 A.R. Allgeier and E.R. Allgeier. Sexual Interaction. 4th ed., Lexington, 1995, p. 518
4 См. B. Kutchinsky. Pornography and its effects in Denmark and the United States: A rejoinder and beyond. Comparative Social Research, 1985, vo.8, pp.301-330; B. Kutchinsky. Pornography and rape: theory and practice? Evidence from crime data in four countries where pornography is easily available. International Journal of Law and Psychiatry, 1991, vol. 14, pp. 47-64
5 См.The Report of the Commission on Obscenity and Pornography. Washington D.C., 1970, pp.157-163
6 A. Giami. La vie sexuelle des amateurs de pornographie. Revue Europeenne de Sexologie medicale, Vol. Y1, N 22, mars 1997, pp. 40-47
7 См. N.M. Malamuth and E. Donnerstein. Pornography and Sexual Aggression. Orlando: Academic Press, 1984; подробный обзор исследований см. C.M. Davis and R. Bauserman. Exposure to sexually explicit materials: An attitude change perspective. Annual Review of Sex Research, vol.IV, 1993, pp.12-209
8 См. W.A. Fisher and A. Barak. Pornography, erotica, and behavior: More questions than answers. International Journal of Law and Psychiatry, 1991, vol.14, pp. 65-83; W.A. Fisher and G. Grenier. Violent pornography, antiwoman thoughts, and antiwoman acts: In search of reliable effects. The Journal of Sex Research, 1994, vol.31, pp. 23-38
9 См. E. Donnerstein, D. Linz, and S. Penrod. The Question of Pornography. NY: Free Press, 1987; M.S. Kimmel, ed. Men Confront Pornography. N.Y.: Crown, 1990
10 Об истории российской сексуальной культуры см. И.С. Кон. Сексуальная культура в России: клубничка на березке. М. : О.Г.И., 1997.
11 S. Cohen. Folk Devils and Moral Panics. London: MacGibbon and Kee, 1972, p. 9.
12 См. J. Weeks. Sex, Politics and Society. The Regulation of Sexuality since 1800. London: Longman, 1981.
13 Прокуратура Союза ССР. Прокурорам республик, краев, областей. Информационное письмо. 17.04.89. № 12-4д-89 "О практике применения уголовного законодательства об ответственности за распространение порнографических предметов и произведений, пропагандирующих культ насилия и жестокости".
14 Николай Волынский. Цена клубнички. "Правда", 11 октября 1989 г.
15 Здесь и далее данные ВЦИОМ используются с любезного разрешения профессора Ю.А. Левады
16 См. подробнее С.М. Бушмин, А.П. Дьяченко. Порнография: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Учебное пособие. М.: Академия МВД России, 1995
17 См. И. Кон. "Статую Афродиты привлекут за "аморалку". Комментарий профессора Кона к новому закону о порнографии. Комсомольская правда, 12 марта 1997; Б. Ланин. Сексуальная революция отменяется. Профиль, 4 марта 1997, с. 42-45
18 Текст закона и сокращенная стенограмма его обсуждения в Госдуме цитируются по газете "Иностранец", 28 января 1998, N 3, с. 10-12
19 Время МН, 1998, N 4, с. 13
|
|
|