Университет как социальный институт взаимодействия поколений

Выступление на научно-практической конференции "Университетское образование в контексте развития культуры" в Санкт-Петербургском гуманитарном университете профсоюзов 14 апреля 2004 г.

При всей многогранности научных интересов и практической деятельности А.С. Запесоцкого, в центре их неизменно стоит проблема современного гуманитарного университета: каким он может и должен быть? Причем проблема эта рассматривается им одновременно с двух сторон: а) с точки зрения внутренней логики развития культуры и образования и б) с точки зрения социологии молодежи и ее места в современном мире.

Этот двуединый подход, при котором студенчество выступает одновременно как объект социализации и как социальный субъект, представляется мне чрезвычайно плодотворным.

Как почти любое социальное учреждение, университет всегда был и будет многофункциональным. В его задачи входит и межпоколенная транссмиссия культуры, и подготовка профессиональных специалистов высшей квалификации, и общая социализация молодежи. Конкретное содержание и соотношение разных функций университетского образования менялось в ходе исторического развития. Классический университет типа Кэмбриджа или Оксфорда, где молодые люди получали прежде всего общую культуру, радикально отличается от технического или медицинского вуза, готовящего людей к специализированной профессиональной деятельности.

Разная функциональная направленность отражается и в соответствующих метафорах. Средневековый университет был прежде всего церковным институтом, его уставы напоминали монастырские. По мере секуляризации образования университет стал называться "храмом науки". Технизация и омассовление высшего образования превратили бывший храм в "кузницу кадров". Хотя эта формула звучит непоэтично, она довольно точно описывает суть процесса.

Чем большая часть молодежи проходит через высшие учебные заведения, тем значительнее макросоциальный эффект университетского образования и тем важнее становятся соответствующие социологические исследования. При этом классический структурно-функциональный и институциональный подход обязательно должен дополняться исследованиями, базирующимися на интеракционизме, феноменологии и других методологиях, рассматривающих социальные процессы изнутри, с точки зрения их реальных и виртуальных участников.

Как бы ни определяли задачи университетского образования его организаторы и руководители (министры, спонсоры, ректоры, менеджеры и профессора), наряду с явными, осознанными функциями, о которых заботятся начальники и финансисты, университет всегда выполнял и выполняет не менее важные латентные функции (по теории Роберта Мертона), о которых административная система и ведомственная наука, как правило, не подозревают, и которые обнаруживаются только в кризисных ситуациях, когда "вдруг" выясняется, что университет делает совсем не то, на что его "запрограммировали". Осознать и предсказать это могут только независимые, критически ориентированные исследования.

Пространственное сосредоточение в течение более или менее длительного времени значительного количества молодежи, как ни условно это понятие, порождает у нее специфическое групповое самосознание, причем этот образ Мы противопоставляется как внеуниверситетской среде, будь то община или государство, так и университетской администрации и профессорам. Однако студенческая субкультура - сложное явление, в котором социально-групповые различия дополняются и усугубляются возрастными и когортными. Чтобы не сваливать все это в одну кучу, опять-таки нужны профессиональные социологические исследования.

Становление молодежного самосознания исторически неразрывно связано со студенческим образом жизни. Если бы не борьба студентов за автономию, университет никогда не поднялся бы выше уровня духовной семинарии. Периодически возникавшие на этой почве бурные конфликты, начиная с пьяных дебошей средневековых школяров и кончая потрясшей все западное общество студенческой революцией 1960-х годов, не только повышали чувствительность официального общества к межпоколенным различиям и особенностям молодежи как социально-возрастной группы, но поставили под вопрос понимание образования и социализации в целом как однонаправленного, субъектно-объектного процесса.

Эта проблематика существенно выходит за рамки не только вузовской, но и общей педагогики. В 1970-1980-х годах советские профессора спорили о том, какая метафора точнее описывает положение и статус студента: "сосуд, который нужно наполнить" или "факел, который нужно зажечь" (выражение покойного ректора ЛГУ, исключительно яркого человека А.Д. Александрова). Предпочтение, естественно, отдавалось второй формулировке. Но фактически обе эти метафоры подразумевали субъектно-объектное отношение, в котором молодой человек выступает скорее реципиентом, чем генератором идей. Пафос ныне незаслуженно забытых советских педагогов-новаторов состоял именно в том, что они видели взаимоотношения ученика и учителя, начиная с начальной школы, имманентно диалогическими, субъектно-субъектными и, следовательно, равноправными, хотя и асимметричными. Эта установка решительно противоречила авторитарно-бюрократическому этосу, который в системе образования всегда особенно силен. Не только потому, что учитель (профессор) имеет власть, которой ученик (студент) лишен, но и потому, что система образования по самой сути своей природе консервативна: она занимается не производством новых знаний, а о передачей того, что уже доказано и проверено опытом.

Отношения учителя и ученика и тем более - профессора и студента являются не только индивидуальными, но и социально-групповыми. Демократизация высшего образования предполагает не только расширение заботы университета о проблемах и нуждах студентов, включая психологическую консультативную службу, в которой студенты очень нуждаются (такие службы существуют почти во всех западных университетах и, насколько я знаю, их нет ни в одном российском вузе, это объясняется не только бедностью, но и отсутствием понимания студенческих проблем и недооценкой практической психологии ), но и расширение функций студенческого самоуправления. В советское время функции студенческого самоуправления ограничивались решением материально-бытовых вопросов, да и то преимущественно в рамках "помощи администрации".

Сейчас положение постепенно меняется. Я с удовлетворением прочитал в мартовском номере журнала "Очень" , что в СПбГУП собираются анонимно опрашивать студентов о качестве работы преподавателей. Мне кажется, что это нужно делать систематически, как принято в вузах США. С непривычки это не совсем приятно, но такая процедура существенно улучшает обратную связь между преподавателями и студентами, что полезно обеим сторонам. Важно только, чтобы эти оценки были не глобальными ("нравится" - "не нравится"), а дифференцированными (научный уровень преподавания, его методическая доступность, возможность неформальных контактов с преподавателем и т.д.).

"Взаимодействие поколений" - не совсем то же самое, что социализация. Речь идет о диалоге, причем не только и не столько по учебным предметам, где положение сторон заведомо не является и не может быть равным. Гуманитарный университет не может отрываться от современной массовой культуры, но представители разных поколений относятся к ней по-разному. Обилие рекламных образов и проектов, вроде того, как быть самым модным, явно не вписывается в образ университета ни как храма, ни как кузницы кадров. Но то, что может шокировать меня, для студентов - часть их повседневной жизни, а для многих - это также будущая профессия. Поэтому я рассматриваю этот аспект жизнедеятельности СПбГУП не как вынужденную коммерцию, а как органическую часть образа жизни современного студенчества. Баланс между сиюминутной, массовой и классической культурой устанавливается не сразу, причем у разных студентов он неминуемо будет разным. А то, что студенты могут самореализоваться уже в стенах университета, - не минус, а плюс.

Платное образование делает университет материально зависимым от студентов и их родителей. С одной стороны, это плохо, побуждая вуз идти на поводу у богатых, но плохо подготовленных и ленивых студентов. С другой стороны, это вынуждает администрацию к большему демократизму в обращении со студентами, а это, включая гласность и открытость принимаемых решений, служит определенной гарантий против незаконных поблажек и привилегий.

При этом возникают многочисленные тонкие проблемы, не имеющие однозначных решений. Университет как бюрократический институт предполагает жесткое разграничение частной жизни профессорско-преподавательского состава и студентов. Демократизация отношений тяготеет к размыванию этих границ. Однако это имеет свои пределы. Нормативные требования ролевой дополнительности могут приходить в противоречие с индивидуальным стилем жизни и поведения университетского чиновника или преподавателя. Для того, чтобы разные стили поведения и административного перформанса не создавали серьезных конфликтов, университет нуждается в систематических и довольно сложных социально-психологических исследованиях собственной ролевой структуры.

Современный университет должен иметь не только хорошую учебную и научную базу, библиотеку, Интернет, спортивный комплекс и развлечения, но и собственную психолого-социологическую службу, при активном участии самих студентов (peer advisers).

© И.С. Кон