О социологическом реализме

Выступление на круглом столе "Образование в условиях формирования нового типа культуры", Санкт- Петербург, 24.01.03

Для меня, как для социолога, в образовании очень важен принцип социологического реализма. О чем бы ни шла речь, я всегда смотрю на проблемы с такой точки зрения: что реально, что нет, что мы можем сделать, что не можем, и какими могут быть последствия наших действий. Иначе не может быть никакой социальной политики ни в образовании, ни в культуре. По-моему, именно социологического реализма катастрофически не хватает нашим реформам. Я покажу это на двух примерах – очень заземленном и максимально возвышенном.

Первый пример касается сексуальной культуры. Вот последний опрос, проведенный ВЦИОМ в марте 2002 г.. Репрезентативную выборку москвичей от 20 до 45 лет разбили на 2 возрастные группы: младшая от 20 до 30, старшая - от 31 до 45 лет. На вопрос "Как вы считаете, это нормально, допустимо – заниматься сексом до вступления в брак?" утвердительно ответили 83 процента опрошенных. Ответы на вопрос: "В каком возрасте Вы начали сексуальную жизнь?" показывают заметное снижение возраста сексуального дебюта. Средний возраст этого события в старшей группе – 17.8 года, в младшей – 16.5 года. При этом в старшей группе до 16 лет половую жизнь начали 16.5 процента, а в младшей группе – 26.5 процентов, в 16-17 лет соответственно 26.9 и 35.6 процентов. Ничего сенсационного в этих цифрах нет, при непосредственном опросе подростков цифры оказываются еще выше, в других странах показатели примерно такие же.

Спрашивается, как на это реагировать? С точки социологического реализма, единственное, что можно и нужно сделать - ввести нормальное сексуальное образование, как в других цивилизованных странах, чтобы молодые люди, раз уж они начинают половую жизнь, избегали связанных с нею опасностей и нежелательных последствий. Как вы знаете, у нас налицо эпидемический рост заболеваемости СПИДом и сифилисом, а по числу абортов мы опережаем все цивилизованные страны. О низкой гигиенической и контрацептивной культуре говорят и данные этого опроса (гормональными пилюлями пользуются меньше 9 процентов всех опрошенных).

Однако об этой необходимой образовательной задаче государство не думает. СПИД, сифилис и аборты представляются российским законодателям менее опасными, чем сексуальное просвещение, которое объявлено дьявольским порождением западных спецслужб. Вместо этого пытаются ограничить подростковую сексуальность репрессивными мерами.

На рассмотрение Государственной Думы было одновременно вынесено два законопроекта. Первый заключался в том, чтобы снизить брачный возраст до 14 лет. Эта идея вызвала дружное негодование общественности и была заблокирована Советом Федерации. Второй законопроект, наверное, будет принят. Наряду с разумными мерами против сексуальной эксплуатации детей, детской порнографии и т.п., он предусматривает повышение легального возраста согласия на вступление в сексуальную связь с 14 лет до 16. Авторы законопроекта уверяют, что так обстоит дело в большинстве европейских стран. На самом деле это неправда: в половине европейских стран легальный возраст согласия именно 14 лет и еще в четверти – 15 лет. Но, в конце концов, это не столь важно. Может быть европейцы просто не любят своих детей? Что может быть благороднее защиты детей, тем более, что ранний сексуальный дебют действительно чреват опасностями.

Но что практически будет означать принятие этого закона? Каждый четвертый молодой москвич сегодня начинает сексуальную жизнь до наступления 16 лет. Если его (ее) партнер или партнерша будет на два года старше, против них надо открывать уголовное дело. И что же, всех будут сажать в тюрьму? Конечно, нет. Для возбуждения общественного мнения периодически будут проходить громкие "педофильские" процессы, а все остальные дела будут открывать и закрывать за взятки. То есть единственным результатом "борьбы за нравственность" будет рост беззакония и повышение уровня коррупции в правоохранительных органах.

Второй пример из области возвышенного. Это вопрос о религии и преподавании православной культуры в школе. Не буду обсуждать, совместимо ли светское образование с преподаванием в стенах государственной школы, за счет налогоплательщиков, основ какой-то одной, даже самой влиятельной, религии, под контролем церкви, и какие это будет иметь политические последствия. Меня интересует другой вопрос: каково будет воздействие этого нововведения на религиозно-нравственное сознание населения?

В советское время вся народная мудрость была аккумулирована в анекдотах, эти анекдоты имеют непреходящую ценность, их надо помнить, любить, передавать следующим поколениям. Один из самых мудрых анекдотов на эту тему, появившийся когда-то на волне очередной антирелигиозной компании, гласит следующее: "Как сделать, чтобы искусство расцвело, а религия захирела?" Ответ: "Нет ничего проще. Отделите искусство от государства и сделайте церковь государственной". И я задаю себе вопрос: не окажется ли закамуфлированное введение в школы "закона Божия", чем сейчас активно занимается Министерство образования, более успешной мерой искоренения религиозного сознания в стране, чем официальный советский атеизм, который вызывал протест уже потому, что был государственной политикой?

Образовательная политика должна быть реалистической. В противном случае она всегда будет иметь эффект бумеранга или, в отечественном варианте, наступания на грабли.

© И.С. Кон