| СЕКСОЛОГИЯ | |||||||||||
| Персональный сайт И.С. КОНА |
| ||||||||||
Где бы мы ни встретили человеческие существа,
они всегда удивляются другим людям,
Маргарет Мид
Насколько распространены гомосексуальные отношения у народов мира? Сведений об этом значительно меньше, чем о большинстве других аспектов сексуальной культуры. Из 186 обществ, информация о которых закодирована в стандартной выборке Региональной картотеки человеческих отношений (HRAF), которую антропологи используют для статистического анализа социальных отношений, данные о гомосексуальном поведении имеются только по 70, а об отношении к нему -- по 42 обществам(1). Однако отсутствие данных не значит, что однополых отношений в этих обществах не было -- просто эти культуры не придавали им значения или их не замечали исследователи. Противоречива и информация об отношении к однополой любви. По подсчетам известного социолога Айры Рисса, вероятность мужского гомосексуального поведения повышается там, где власть принадлежит мужчинам и где мужские гендерные роли являются более жесткими, ригидными. Второй существенный фактор -- различия в стиле социализации младенцев и степени участия в ней мужчин и женщин(2).
При количественном сравнении того, насколько разные общества допускают сексуальные отношения между лицами одного пола, получались шкалы, похожие на шкалу Кинзи:
Но одно и то же общество может запрещать однополый секс в одних ситуациях и предписывать его в других, а "гомосексуальное" поведение может иметь в разных культурах совершенно разный смысл. "Гомосексуального поведения вообще" не бывает, оно подразделяется на несколько основных типов(3).
1) Возрастно-структурированные отношения между однополыми людьми разного возраста, чаще всего между взрослыми мужчинами и мальчиками-подростками.
2) Гендерно-обратимые отношения, когда человек, вступающий в сексуальные отношения с лицом собственного пола, изменяет при этом свою гендерную идентичность, одежду, род занятий и прочее на противоположные; мужчина социально-символически как бы становится женщиной, и наоборот.
3) Специализированные (профессиональные) отношения, когда индивид выступает носителем определенной социальной роли, а сексуальная связь с лицами собственного пола становится его обязанностью (например, священная храмовая проституция).
Все эти отношения официально признаны и санкционированы обществом. Кроме того, существуют еще два типа гомосексуальных отношений, которых культура не предписывает, а только допускает, принимает к сведению.
4) Равноправные и добровольные отношения между однополыми людьми, которых сексуально влечет друг к другу. Разные культуры имеют на этот счет разные представления и нормы, часто неодинаковые для разных социально-возрастных групп (сексуальные контакты между мальчиками-подростками обычно считаются нормальным проявлением юношеской сексуальности, на них смотрят сквозь пальцы или даже одобрительно, а такое же поведение взрослых вызывает настороженность и/или осуждение).
5) Социально неравные отношения, когда человек более высокого социального статуса, обладающий властью или деньгами, сексуально эксплуатирует бедного и зависимого. Решающее значение имеет при этом не пол сексуального партнера, а сексуальная позиция; в равноправных отношениях это дело индивидуального вкуса.
Самый распространенный тип институционализированных мужских гомосексуальных отношений (сексуальные отношения между женщинами нигде не институционализировались и существовали только на бытовом уровне) -- возрастно-структурированные контакты между мальчиками-подростками и взрослыми мужчинами. Многие народы считают их необходимой формой обучения и передачи мальчику силы или мудрости взрослого мужчины и оформляют их специальными ритуалами.
Ритуалы инсеминации (осеменения) мальчиков широко распространены у народов Новой Гвинеи и Меланезии(4). Мальчик из племени маринд-аним живет в материнской хижине до 12--13 лет, затем его переселяют в мужской дом и он становится наложником своего дяди по материнской линии; эти отношения продолжаются около семи лет, до вступления юноши в брак. Мальчик племени эторо должен иметь старшего сексуального партнера, чаще всего это муж или жених его старшей сестры (чтобы брат и сестра получали одно и то же семя); связь продолжается до полного возмужания, после чего молодой мужчина сам становится сексуальным партнером допубертатного мальчика.
Эти обычаи и связанная с ними символика подробно описаны Гилбертом Хердтом(5) у папуасского племени самбия (название условное, чтобы защитить племя от западных визитеров). Когда мальчикам этого маленького воинственного горного народа исполняется семь-восемь лет, их отбирают у матерей и помещают в замкнутый мужской мир. Самбия верят, что для того, чтобы созреть и вырасти, мальчик должен регулярно пить мужское семя, как младенец-- материнское молоко. Недаром обе жидкости -- белые. Сосание члена для мальчика -- то же, что сосание груди для младенца. До начала полового созревания мальчики "высасывают" старших подростков и юношей, а затем их самих обслуживают новички. Юноши и молодые мужчины некоторое время ведут бисексуальную жизнь, а после вступления в брак целиком переключаются на женщин. Взрослая гомосексуальность в племени неизвестна. Символическая основа этой практики -- стремление "возвысить" мужское начало, "очистив" мальчиков от фемининных, женских элементов. Обряды, закрепляющие чувство мужской солидарности, хранятся в тайне от женщин и возводятся к мифическому прародителю племени Намбулью. Первоначальная сексуальная социализация принудительна, партнеры не выбирают друг друга, а назначаются старшими. В дальнейшем у них могут появиться индивидуальные предпочтения, но отношения и сексуальные роли остаются строго иерархическими: старший не может сосать младшего, а между близкими друзьями это вообще не принято.
Способы "осеменения" мальчиков у разных племен различны. У самбия, эторо, баруйя, чечаи и куксов это оральный контакт, фелляция. У калули (восточный берег Новой Гвинеи) вместо орального осеменения практикуется анальное. С европейской колокольни, разница не так уж велика. Но калули -- традиционные враги эторо, оба племени с одинаковым отвращением рассказывают о соседских методах: вы только подумайте, какой противоестественной мерзостью занимаются эти люди! На вопрос этнографа, подвергались ли они сами такому обращению, папуасы кераки отвечали: "Ну, конечно! Иначе как бы я мог вырасти?"
Мужчины племени онабасулу сначала мастурбируют, а затем размазывают собранное семя по телу инициируемого мальчика. Маринд-аним практикуют анальные контакты, но для ритуальных целей используют также семя, полученное в половом акте с женщиной. У племени кимам сначала новичков коллективно анально "оплодотворяют" старшие подростки иди молодые мужчины, под руководством старшего наставника. Затем семя заслуженных взрослых воинов, собранное при ритуализованном коллективном прерванном половом акте с женщинами, втирается в сделанные на коже новичка надрезы. После этой процедуры мальчика подбрасывают вверх. Если он, как кошка, приземляется на ноги-- все в порядке, он достаточно силен. Если же он падает на колени или на спину, втирание приходится повторять. Кроме анального осеменения и втирания в кожу мальчику дают семя с едой и питьем,
Хотя обряды разные, отношения старших и младших остаются асимметричными, а способы инсеминации строго фиксированы. В течение жизни каждый мужчина последовательно выполняет функции донора и реципиента, не утрачивая своей маскулинности. И делается это не ради удовольствия, а для продления жизни и выращивания полноценного потомства.
Интерпретация этих обрядов и обычаев вызывает споры. Одни ученые видят в них способ контроля за рождаемостью путем разрядки юношеской сексуальной энергии, пока мужчина социально не созрел для брака и продолжения рода (некоторые общества поощряют подростков, вместо того чтобы "портить" девушек или соблазнять чужих жен, иметь сексуальные отношения с животными). Другие считают их средством поддержания мужской групповой солидарности (мужчины, которые спят друг с другом, не нуждаются в женщинах и имеют собственные таинства). Третьи связывают их с необходимостью высвободить мальчиков из-под материнского влияния: осеменение -- не простой физический акт, а одухотворение, которое приобщает мальчика к мужскому сообществу. Четвертые отмечают связь этих обычаев с символической культурой, космогоническими и религиозными представлениями (мифический родоначальник самбия Намбулью -- двуполый андрогин). Очень важно учитывать воинственность папуасских обществ, социализация мальчиков здесь целиком подчинена воинскому обучению. Жесткая половая сегрегация, взаимное недоверие и зависть (женщины завидуют мужской власти, а мужчины-- женской магии и детородной силе) порождают потребность в самодостаточности, так что общая цель всех подобных ритуалов -- маскулинизация мальчиков.
В то же время эти ритуалы и обычаи не создают какой-то особой, постоянной "сексуальной идентичности" и самосознания. Если у кого-либо и возникают специфические эротические предпочтения, которые мы назвали бы гомосексуальными, общество не обращает на них никакого внимания, а индивид послушно выполняет все свои "нормальные" обязанности: сначала высасывает дядю или старшего мальчика или подставляет для осеменения собственный зад, потом женится, зачинает детей и осеменяет следующих мальчиков. Что ему больше нравится -- никого не волнует. Он такой же мужчина, как все остальные.
Принципиально иначе обстоит дело там, где сексуальные отношения с лицами собственного пола выступают как аспект тотальной символической полоролевой / гендерной инверсии, когда мужчина феминизируется, а женщина маскулинизируется. Путешественники и этнографы часто сталкивались с этим непонятным явлением.
В своем "Описании земли Камчатки" (1755) Степан Крашенинников отмечал наличие среди камчадалов особой категории мужчин-коекчучей, "которые в женском платье ходят, всю женскую работу отправляют, и с мужчинами не имеют никакого обхождения, бутто бы гнушались делами их, или зазирались вступать не в свое дело"(6). Коекчучи находятся в чести, а некоторых из них "держат вместо наложниц". Другой путешественник по Камчатке также видел "этих бесстыдных и противоестественных лиц". Отвечая на вопросы Сената о положении чукчей и каряков, иркутский губернатор Бриль в 1770 г. писал: "А прочие мужеска пола чрез волшебство обращаются в образ женский, и меж собой мужеложствуют и выходят друг за друга замуж". О широком распространении "педерастии" у чукчей писали и другие русские географы XVIII -- начала XIX в.
Впервые столкнувшись с этим явлением после завоевания Америки, европейцы восприняли его как содомию и ссылались как на довод в оправдание колонизации и физического истребления индейцев(7). С легкой руки конквистадоров, таких людей стали называть бердачами (слово это предположительно происходит от испанского bardajo или bardoja, обозначающего мальчика на содержании, проститутку мужского пола; отсюда же и русское-- "бардак"). Испанские и португальские колонизаторы беспощадно расправлялись с ними. В 1513 г. Франсиско Бальбоа бросил сорок бердачей на растерзание собакам, -- "прекрасный поступок благородного католика-испанца", по оценке тогдашнего историка.
Институт бердачей широко распространен среди американских индейцев (в Северной Америке он зафиксирован у 113 племен(8), народов русского Севера, Сибири и Дальнего Востока (чукчи, алеуты и др.), Индонезии и Африки. Природа этого феномена вызывает споры.
Одни антропологи и психоаналитики считали бердачизм формой институционализированной гомосексуальности. Но хотя сексуальными партнерами бердачей обычно бывают люди их собственного пола, это правило не является всеобщим, а в описаниях их ролей и функций подчеркиваются не сексуальные, а гендерные характеристики-- род занятий, одежда, специфические ритуальные функции.
Другие ученые думают, что бердачи -- врожденные интер- или транссексуалы. Например, индейцы Доминиканской республики выделяют особую категорию людей третьего, смешанного пола, у которых вторичные половые признаки появляются с большим опозданием (эндокринологи обнаружили у них редкую форму псевдогермафродитизма) и поведение которых не является ни типично мужским, ни типично женским. Не заставляя таких людей делать трудный для них выбор, местная культура позволяет им менять не только одежду, вид деятельности, имена и украшения, но и пол своих сексуальных партнеров. Самбия не причисляют детей, родившихся с анатомически неопределенными половыми органами, ни к мужчинам, ни к женщинам. Одних воспитывают как мальчиков, других-- как девочек, а третьи не проходят ни мужских, ни женских инициации. Хотя самбия считают это состояние грустной ошибкой природы, они принимают его как факт и отводят таким людям соответствующую экологическую нишу. Аналогичные явления известны на Таити, в Индонезии и в некоторых других местах9. Однако не у всех бердачей есть телесные признаки гермафродитизма или транссексуальности.
Третьи считают бердачизм формой социальною убежища, экологической нишей для мальчиков, которые по тем или иным причинам чувствуют себя неспособными выполнять трудные и соревновательные мужские роли и поэтому причисляют себя к женскому полу. Но бывают и бердачки-женщины. Кроме того, бердачи считаются не неполноценными, а двуполыми или представителями третьего, смешанного пола, их так и называют: "муже-женщина", "полумужчнна-- полуженщина" или "два духао. Они занимают такое же особое, автономное место в их обществе, как мужчины и женщины. Нередко им приписывают особую магическую силу, они часто (но не обязательно) бывают шаманами и поддерживают сексуальную связь с богами. Двуполыми были и многие языческие божества.
Пяти-шестилетний мальчик зуньи, обнаруживший склонность к домашней работе и общению с женщинами, понятия не имеет об абстрактных нормах гендерного поведения, он просто проявляет свои естественные склонности. Однако его семья и община замечают это, и когда в 10-12 лет он выбирает себе одежду, он уже осознает символическое значение этого акта. Если бы не его природные склонности, зуньи не признали бы ребенка "двух-духовным". Но если бы ему не позволили развивать эти свойства под прикрытием официально санкционированной социальной роли, они, вероятно, остались бы незамеченными или проявились в искаженных формах (в "цивилизованном" обществе сверстники травили бы такого мальчика, а родители таскали по психиатрам).
Эта система социализации, как и самый институт бердачей, не создана сознательно и встречается главным образом в тех обществах, где противоположность мужских и женских ролей выражена менее резко и в религиозных верованиях которых представлено андрогинное начало как воплощение изначальной целостности и духовной силы человека.
До сих пор я говорил об институционализированных, социально оформленных отношениях. Основанные на личной склонности равноправные и добровольные гомосексуальные отношения чаще всего имеют место среди детей и подростков. Многие культуры вообще не придают значения детским сексуальным играм, включающим имитацию полового акта, взаимную мастурбацию и т. п. Половая сегрегация детей и подростков мотивируется не столько желанием избежать сексуальных контактов, сколько принципиально разными задачами воспитания мальчиков и девочек. Однако жесткая половая сегрегация неизбежно влечет за собой однополые сексуальные контакты, с которыми народная культура не считает нужным бороться.
Большинство мальчиков-подростков индейцев яноамо (Бразилия) и араукана (Чили и Аргентина) имеют гомосексуальные связи со сверстниками, обычно прекращающиеся после женитьбы. Юноши бороро (Центральная Бразилия), прошедшие инициацию и живущие отдельно от женщин в мужских домах, часто развлекаются друг с другом, взрослые не видят в этом ничего страшного. В ряде районов Амазонии взаимная мастурбация и генитальные ласки ~- нормальные элементы дружеского общения молодых холостяков и женатых мужчин. Явный гомоэротический оттенок имеет тесная дружба молодых мужчин майя и индейцев Южной Мексики и Гватемалы(10). Кое-где такие отношения допускаются и среди молодых незамужних женщин; у нанди (Кения) и акан (Гана) они иногда продолжаются даже после замужества.
По мере усложнения социальной структуры общества, с возникновением классов и государства социальная регуляция сексуального поведения усложняется. Наибольшее внимание и покровительство везде и всюду оказывается репродуктивному сексу, однополые отношения и привязанности считаются маргинальными или подрывными. Большинство мировых религий обосновывают это тем, что однополые связи не способствуют продолжению рода. Чтобы они не вступали в конфликт с репродуктивными задачами и не подрывали институт брака, общество стремится локализовать их распространение строго определенными социальными ролями, местами и ситуациями: здесь можно, а в другом месте -- ни-ни. Однако эти роли и ситуации достаточно многообразны(11).
Во-первых, это священная храмовая мужская проституция, большей частью связанная с женскими культами, которая существовала в древнем Шумере, Вавилоне, Ассирии, Южной Индии и, по всей вероятности, в Израиле. Многие женские материнские божества (Кибела, Астарта, Геката, Афродита, Артемида, Анаис и др.) имели кастрированных и/или умирающих женственных возлюбленных, а жрецами их храмов обычно были евнухи или трансвеститы. Жрец переставал быть мужчиной и приобщался к могуществу богини. Вступая в анальный контакт с ним, мужчина приносил в жертву богине не только деньги, но и свое драгоценное семя.
Во-вторых, это уже знакомые нам ритуалы мужских инициации и социализации мальчиков.
В-третьих, это эмоциональные привязанности и сексуальные контакты между членами мужского воинского братства и в рамках так называемой героической дружбы.
В-четвертых, это дружба-любовь между женщинами, которой древние авторы не придавали особого значения, но которая существовала и в античной Греции, и в мусульманских гаремах.
В-пятых, это сексуальные отношения между социально-неравными людьми: коммерческая мужская проституция, сексуальное обслуживание рабовладельцев рабами, институт евнухов и кастратов (евнух дольше сохраняет нежную мальчиковую внешность, не имеет других форм сексуального удовлетворения и связь с ним не считалась мужеложством).
Как выглядело это в разных цивилизациях?
Ни один из древнейших правовых кодексов древней Месопотамии(12), от законов Урукагины (2375 г. до н. э.) до законов Хаммурапи (1726 г. до н. э.), не запрещает гомосексуальных действий. Хеттский свод законов второго тысячелетия до нашей эры упоминает однополый секс, но только в связи с инцестом: мужчина не должен иметь сексуальных отношений со своей матерью, дочерью или сыном. В древней Ассирии мужчина, принудивший кого-либо к анальному сношению, подвергался изнасилованию, а затем кастрировался; жертва изнасилования не наказывалась. Напротив, при добровольных однополых связях "активная" роль не стигматизировалась, а "пассивная" счшалась позорной. Ложное обвинение или распространение слухов, будто кто-то неоднократно спал с мужчинами, было равносильно обвинению в проституции и наказывалось поркой, принудительными работами, кастрацией и штрафом. Эти законы охраняли честь и достоинство мужчины, который не должен был оказываться в женской позиции, но сам по себе однополый секс не осуждался.
Марийский царь Зимри-лин и вавилонский царь Хаммурапи имели наложников-мужчин. По древневавилонской книге гаданий, мужчина, имевший анальный контакт с равным мужчиной, опередит своих братьев и товарищей, зато того, кто в тюрьме уступит сексуальным домогательствам других мужчин, ожидает беда. Гомоэротические тона имеет шумеро-аккадский эпос о героической дружбе урукского царя Гильгамеша и дикого человека Энкиду. Хотя в тексте эпоса прямых указаний на сексуальную окрашенность этих отношений нет, она проявляется в снах Гильгамеша и в их истолковании его матерью.
В древнеегипетской мифологии(13) сексуальный контакт с богом считался добрым предзнаменованием для смертного мужчины. В надписи на одной из гробниц покойник обещает "проглотить фаллос" бога Ра. Другой усопший говорит, что фаллос бога Геба "находится между ягодиц" его сына и наследника. Однако в отношениях между равными рецептивная позиция была для мужчины крайне унизительной. Один из мифов о тяжбе между двумя братьями-богами, Гором и Сетом, за право наследовать их отцу Озири-су, рассказывает, что в перерыве между заседаниями суда хитрый Сет всунул свой эрегированный член Гору между ягодиц. Гор собрал семя Сета в ладонь и пошел жаловаться своей матери Изиде: "Посмотри, что сделал со мной Сет!"
Разгневанная Изида отсекла оскверненную руку Гора и заменила ее новой, но, когда суд возобновился, Сет потребовал отдать ему царское место, ссылаясь на то, что он овладел Гором "как мужчина", и девять судей-богов плюнули Гору в лицо и решили дело в пользу насильника Сета: однажды потерянное мужское достоинство невосстановимо.
Хотя богам активная позиция в анальном сексе позволялась, у простых египтян она осуждалась. В 125-й главе "Книги мертвых" (период XVIII династии) покойник клянется, что невиновен в длинном перечне грехов, в том числе "не имел сексуальных отношений с мальчиком". О бытовой жизни древних египтян в этом плане практически ничего неизвестно.
Отношение к однополой любви в Индии(14) трудно охарактеризовать однозначно -- слишком много там было, сменяя друг друга, разных народов и религий. В древнейшей Индии существовали когда-то мужские воинские союзы и обряды инициации, но они исчезли очень давно. В древнейших священных текстах ариев -- ведах, оформленных на рубеже II-I тысячелетий до н. э., однополый секс не упоминается; вероятно, ему не придавали религиозного значения. В санскрите нет слова, более или менее эквивалентного "гомосексуальности". Наиболее влиятельные индийские религии, буддизм и индуизм, будучи очень терпимыми к разнообразным сексуальным техникам, тем не менее проповедовали аскетизм и половое воздержание. Гомосексуальные акты, как и мастурбация, считались оскверняющими человека, но наказывались очень мягко, это было не столько наказание, сколько очищение.
Древнейший индийский правовой кодекс Артхашастра (IV в. до н. э.) предусматривает за сексуальную близость между мужчинами штраф от 48 до 94, а между женщинами -- от 12 до 24 денежных единиц, меньше, чем за многие гетеросексуальные нарушения. По законам Ману (I-III вв. до н. э.), "дважды рожденный (представитель высшей касты, брахман. -- И.К.) мужчина, который совершит противоестественный акт с мужчиной... должен выкупаться в одежде". Такое же ритуальное омовение полагалось за сношение с женщиной днем, или в воде, или в запряженной волами телеге. Пол сексуального партнера был менее важен, чем обстоятельства сношения.
Древняя индийская эротология, обобщенная в "Камасутре", допускала использование в гетеросексуальных отношениях всех телесных отверстий, однако гомосексуальной эротики она практически не касается, упоминая только акт фелляции, производимый евнухом, но ведь евнух -- не мужчина. Бытовая, поведенческая гомосексуальность, особенно распространенная в буддистских монастырях, официально как бы не существовала.
Напротив, тема двуполости, андрогинии занимает важное место в религиозных культах Индии. Двуполой является божественная корова-бык Адити, мать и отец всех богов. Шива обладает как мужскими, так и женскими свойствами. Вишну и его воплощение Кришна часто изображаются в виде андрогинов. В индийской мифологии широко представлены сюжеты, связанные с переменой пола, причем это делают не только боги, но и смертные.
"Третий пол" в Индии представляют так называемые хиджры(15), религиозное сообщество мужчин, с хирургически удаленными яичками и пенисом (их потом зарывают под живым деревом), которые носят женское платье и прически, подражают женской походке, голосу, манерам, называют друг друга женскими именами, занимают женские места в общественном транспорте и предпочитают мужчин в качестве сексуальных партнеров. Интерпретация этого института неоднозначна. Хотя хиджры во всем "как женщины", они считаются не женщинами, а особым, третьим полом. Некоторые хиджры курят и ведут себя агрессивно, что противоречит индийскому канону женственности. Многие занимаются ритуальной проституцией. Отношение к хиджрам двойственное. Им приписывается особая магическая сила, угроза хиджры поднять юбку и показать свои изуродованные гениталии вызывает панический ужас, этот жест равносилен проклятию. Хиджры охотно принимают в свою среду гомосексуальных и феминизированных мальчиков и помогают им найти приемлемую нишу.
Преследования и кары за гомосексуальность принесло только английское владычество, но и тогда в Индии было гораздо свободнее, чем в метрополии, что делало ее весьма привлекательной для британских гомосексуалов (это отразилось в английской художественной литературе). Бытовая педерастия была особенно распространена среди мусульман и сикхов. В то же время привычная фигура умолчания легко превращается в жесткое табу слов. В современной Индии мужская гомосексуальность остается, со времен английского владычества, уголовным преступлением, а в индийской литературе и кино эта тема почти не освещается (одно из исключений -- фильм Раджа Капура "Сангам").
Израильскую цивилизацию(16) часто считают одной из немногих древних цивилизаций, где сексуальные контакты между мужчинами были запрещены категорически, независимо от какого бы то ни было контекста. В Библии сказано: "Не ложись с мужчиною, как с женщиною, это мерзость" [Левит, 18, 22] и "Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они да будут преданы смерти; мерзость сделали они; кровь их на них" [Левит, 20, 13].
Однако эти запреты имеют четкий религиозный характер.
Еврейское слово toevah, которое в русском тексте Библии переведено как "мерзость" (иногда его переводят как "извращение"), означает прежде всего ритуальную "нечистоту", нарушение неких установленных границ, "смешение" несовместимого(17). Соответствующий библейский запрет стоит в одном ряду с другими аналогичными нормами, запрещающими кровосмешение, скотоложство, использование одежды противоположного пола, прием неподобающей пищи и т. п. В предыдущем стихе Левита [20, 12] сказано:
"Если кто ляжет с невесткою своею, то оба они да будут преданы смерти; мерзость сделали они; кровь их на них". То есть речь идет не о выделении особого вида "неправильной" сексуальности, а о частном случае нарушения общих правил гендерной стратификации и родственных отношений.
Проблематична и интерпретация знаменитой истории Содома и Гоморры. По известному библейскому сюжету, Бог, узнав о безбожном поведении жителей этих двух городов, послал для выяснения обстоятельств двух ангелов. В Содоме их встретил праведник Лот и пригласил к себе переночевать, но
"Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом.
И вызвали Лота, и говорили ему: где люди пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их.
Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь,
И сказал: братья мои, не делайте зла.
Вот, у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно;
только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего" (Бытие, 19:4-7).
Содомляне не послушались Лота, и тогда ангелы вывели его с семьей из города, а Содом разрушили и сровняли с землей. Вторая, сходная история содержится в Книге Судей. В Гиве Вениаминовой один старик приютил на ночь мужчину с наложницей. Но только они "развеселили сердца свои", как "жители города, люди развратные, окружили дом, стучались в двери, и говорили старику, хозяину дома: выведи человека, вошедшего в дом твой, мы познаем его". Хозяин просил их "не делать этого безумия". Вместо мужчины к ним вышла его наложница, "они познали ее, и ругались над нею всю ночь до утра", после чего она умерла (Книга Судей, 19: 22-25). И тогда израильтяне "пошли к сынам Вениаминовым и поразили их мечом, и людей в городе, и скот, и все, что ни встречалось, и все находившиеся на пути города сожгли огнем" (Книга Судей, 20:48).
Главное преступление в обеих притчах -- вовсе не однополый секс, а изнасилование и нарушение законов гостеприимства. Лот готов был пожертвовать собственными дочерьми ради странников не потому, что не любил своих дочерей, а потому, что над дочерьми он обладал абсолютной властью, тогда как странники, которых он приютил, находились под его защитой, выдать их без ущерба для собственной чести он никак не мог. Содомляне же отвергли предложение не потому, что были "содомитами" и сексуально предпочитали мужчин женщинам, а потому, что хотели унизить чужеземцев, а заодно и самого Лота, который, сам будучи пришлым, осмелился указывать, как им следует себя вести. Тем самым содомляне нарушили сразу несколько фундаментальных законов. Оскорбить посланцев Бога, нарушить закон гостеприимства, да еще пожелать изнасиловать ангелов, какого бы они ни были пола, -- больше чем достаточно, чтобы разрушить город. Ветхозаветный Бог кротостью не отличался. В Гиве горожане усугубили нарушение правил гостеприимства изнасилованием женщины. Вопрос о сексуальной позиции, "содомии", здесь вовсе не обсуждается.
Это не значит, что древний Израиль терпимо относился к однополой любви. Поскольку евреи были обязаны плодиться и множиться, любое излияние семени вне репродуктивного контекста было греховным. Онана, ослушавшегося повеления Бога жениться на вдове своего брата и излившего семя свое на землю, тот покарал смертью. В данном случае Божий гнев вызван не столько растратой семени, сколько нарушением закона, по которому Онан был обязан взять в жены свою овдовевшую невестку (так называемый левират), Однако изливать семя куда попало вообще не полагалось. В отличие от обычаев многих других народов, по еврейскому закону, "верхний", "активный" партнер в гомосексуальном акте виновен больше "пассивного" не потому. что он инициировал греховное действие (это надо было еще доказать), а потому, что именно он изливает семя в неподобающий "сосуд".
Иудаизм осуждает однополый секс также потому, что он ассоциировался с проституцией. У многих народов, с которыми враждовал древний Израиль, существовала ритуальная, храмовая проституция, от которой евреи хотели отмежеваться. Это опять-таки общий религиозный запрет, отделяющий "чистых" от "нечистых". Наказания за мужеложство были в общем такими же, как за злословие отца или матери, прелюбодеяние, кровосмешение, обнажение наготы кровных родственников, сношение с менструирующей женщиной, нарушение пищевых запретов, волховство и многое другое. И мотивировались все эти запреты одной и той же заботой о сохранении чистоты веры: "Не оскверняйте себя ничем этим; ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от вас" (Левит, 18:24).
Собственно сексуальное желание и на кого оно направлено, еврейскую религию вообще не интересует. В других контекстах Ветхий завет допускает и довольно нежные отношения между мужчинами. Некоторые исследователи даже усматривают гомоэротические чувства в преданной дружбе между сыном царя Саула юношей Ионафаном и мужественным воином, победителем филистимлян, будущим царем Давидом: "...Душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу" (1 книга царств, 18:1). Когда Ионафан пал в бою, Давид сказал: "Скорблю о тебе, брат мой Ионафан: ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской" (2 книга царств 1:26). Но точно так же описывалась героическая воинская дружба у многих народов.
Короче говоря, Ветхий завет осуждает однополый секс не строже и в тех же выражениях, что и многие другие пороки, однако другие запреты со временем ослабели, тогда как этот оставался и даже усиливался. Все упоминания гомосексуальности в Талмуде и еврейской литературе позднейших периодов резко отрицательны. Так как страх и отвращение к пороку внушались с раннего детства, нарушения этого запрета обнаруживались крайне редко. Самые бдительные раввины на всякий случай запрещали мужчинам спать в одной постели, другие считали эту предосторожность излишней. В XII в. философ Маймонид писал, что еврейские мужчины настолько не склонны к мужеложству, что им можно разрешить спать в одной постели. В XVI в. составитель кодекса еврейского права палестинский раввин Иосиф Каро с этим не согласился: "В наше время, когда разврат стал всеобщим, следует воздерживаться от того, чтобы оставаться наедине с другим мужчиной". Но его собственный учитель Соломон Лурия признал это требование чрезмерным, и сто лет спустя его поддержал авторитетный польский раввин, ссылаясь на то, что "в Польше о таком разврате никогда не слышали"18. Возможно, это отчасти зависело от региона. Евреи, которые жили среди мусульман, чаще поддавались соблазну, о чем свидетельствуют, в частности, посвященные мальчикам стихи в созданной под сильным арабским влиянием средневековой еврейской любовной лирике.
Лесбиянству еврейский закон уделяет мало внимания. В принципе оно было запрещено, уличенные в нем женщины (mesolelot, буквально -- "женщины, которые трут") не имели права выходить замуж за раввинов и иногда подвергались порке (не за сексуальный акт, а за непослушание). Говорили об этом мало (два упоминания в Талмуде и одно у Маймонида), не столько потому, что таких фактов не было и что люди стеснялись выносить сор из избы, сколько потому, что мужчины о них не догадывались.
В современном Израиле гомосексуальные отношения между мужчинами легализованы в марте 1988 г. (лесбиянство в законе не упоминалось и раньше). Хотя религиозные партии и группы по-прежнему осуждают их, общественное мнение настроено скорее либерально.
В отличие от аскетического христианства, ислам(19) не запрещает мужчинам чувственных удовольствий, предусматривая их даже в раю. Но заниматься любовью правоверные должны только с женщинами. Коран и священные предания -- хадисы сурово осуждают сексуальные контакты между мужчинами, назначая одинаковое наказание (смертная казнь путем побивания камнями для женатых и сто палочных ударов для холостых) для обоих партнеров. Однако это касается только взрослых мужчин, а самый факт преступления должен быть клятвенно засвидетельствован по крайней мере четырьмя очевидцами с безупречной репутацией. Если же виновные раскаются и исправятся, их можно простить (Коран, 4: 16). Чтобы не пробуждать похоти, ислам строго табуирует наготу. Мужчина не должен смотреть не только на посторонних женщин, но и на мужское обнаженное тело, от колен до пупка, и не дотрагиваться до него. Люди одного пола не должны спать в одной постели. Их половые органы должны быть закрыты. Короткие куртки и облегающие штаны, не говоря уже о шортах, кажутся правоверному мусульманину неприличными. Строго запрещены анальные сношения, все равно--с женщиной, мужчиной или мальчиком.
Соблюдались ли эти запреты и предписания? Первые арабские халифы строго придерживались первоначальных запретов, тесть Мухаммеда Абу-Бакр даже сжег одного уличенного в пассивном анальном контакте мужчину. В арабской поэзии VI-VII вв. однополая любовь практически не упоминается. Однако с переносом столицы халифата в Багдад и общим ростом гедонизма ситуация резко изменилась. Хотя законы оставались прежними, некоторые халифы, как Аль Амин (809-813) и Аль Мутаваккид (847-861), открыто предпочитали женщинам мальчиков. В начале VIII в. появилась знаменитая на весь мир арабская гомоэротическая поэзия, посвященная мальчикам-подросткам, столь же чувственная, сколь и лиричная. Знаменитый поэт Абу Новас (757-814) воспевает прелесть мальчишеского тела, ставя любовь к безбородым мальчикам и даже к тем, кто уже начинает бриться, выше любви к женщинам: "Мое перо спотыкается на передней стороне листа бумаги, но великолепно скользит с задней стороны".
Как некогда древние греки, средневековые арабские поэты спорят, какая любовь лучше. Аль Джахиз определенно предпочитает женщин, но Мухаммад ибн Давуд Аль Захири берет сторону мальчиков, считая эту любовь более возвышенной. Любовь к мальчикам, в откровенно чувственной форме, представлена и в сказках "1001 ночи" (в переводах эти места вырезаны или "смягчены"). С Аравийского полуострова арабская гомоэротика перекочевала в Андалузию, где самым знаменитым ее воплощением стал сборник Ибн Хазма (ум. 1064) "Ожерелье голубки", посвященный обоим видам любви; чтобы избежать конфликта с духовенством, поэт сопроводил книгу апофеозом воздержанности. Так же поступал и знаменитый мистик Аль Газали (XI в.): он посвящал поэмы любимым мальчикам и тут же теоретически осуждал однополую любовь.
Еще более сложной была ситуация в Персии(20). Зороастризм, древняя религия этого региона, относился к однополой любви непримиримо враждебно. Согласно священной книге Авесте, содомией занимаются только демоны; уличенные в ней люди подвергались смертной казни, на это не требовалось даже согласия царей и первосвященников. Тюркские правители мусульманского Ирана XI--XII вв. смотрели на предмет иначе. Автор знаменитого поучения "Зеркало для принцев" (XI в.) эмир Ибн Искандер рекомендует своему старшему сыну не пренебрегать ни женщинами, ни юношами, предпочитая первых зимой, а вторых-- летом. Отношения султана Махмуда Газневида и его юного раба Аяза стали в персидской литературе хрестоматийным примером любви. Тема духовно-созерцательной или откровенно чувственной любви к красивым мальчикам занимает одно из центральных мест в творчестве величайших персидских поэтов Саади и Хафиза.
Аристократическая гомоэротика перекочевала и в другие слои исламских обществ. В Персии, Афганистане и Северной Африке (Тунис, Алжир, Марокко) всегда была широко распространена мужская проституция, которой европейская колонизация придала еще больший размах. Для европейских гомосексуалов второй половины XIX в. Северная Африка стала прямо-таки землей обетованной. Арабские мальчики и их родители находили такие отношения почетными и выгодными. Эта свобода нравов создала у многих европейских интеллектуалов ложные представления о "сексуальной терпимости" ислама. На самом деле это были чисто коммерческие отношения. Мальчишеская проституция расцветала в бедных слоях общества, богатые и знатные люди не проституировали своих сыновей. Кроме того, в мусульманском мире строго различаются возрастные и гендерные роли. Мужчина может спать с мальчиками, но не должен выполнять рецептивную роль. Принуждение к этому или изнасилование издавна считались в исламском мире одним из самых унизительных наказаний; в 1916 г. ему подвергся захваченный турками легендарный английский разведчик полковник Лоуренс ("Лоуренс Аравийский").
В сознании представителей современного исламского фундаментализма гомосексуальность ассоциируется не только с нарушением канонических запретов, но с влиянием колониализма и "растленного Запада". Законодательство на этот счет в мусульманских странах различно. В Турции, Египте и Ираке гомосексуальность не преследуется по закону, в Иране, Пакистане, Афганистане, Саудовской Аравии и в большинстве арабских стран она строго запрещена и может даже караться смертью. Независимо от характера уголовного законодательства, отношение к гомосексуальности в исламских странах очень враждебное. Бывшие советские республики с мусульманским населением до сих пор сохраняют старое советское законодательство на этот счет.
Первые сведения о мужской однополой любви в Kumae(21) восходят к эпохе династии Чжоу (1122-256 гг. до н.э.). Китайская литературная традиция донесла до нас многочисленные стихи об эмоциональных привязанностях, взаимном восхищении и интимной воинской дружбе мужчин. Все эти отношения, с эротикой или без нее, были, разумеется, строго иерархическими. Существует легенда, что один маленький чиновник осмелился пристально посмотреть на прославленного своей красотой могущественного князя и разгневанный феодал тут же велел его убить, но даосский мудрец сказал ему: "Сопротивление-желанию не соответствует принципам Пути, нельзя ненавидеть любовь. За то, что он, помимо собственной воли, возжаждал тебя, по закону его нельзя казнить". Князь помиловал чиновника и доверил ему ответственную должность управляющего своей баней. Другая трогательная история рассказывает о двух молодых ученых, которые полюбили друг друга с первого взгляда, прожили вместе, как муж с женой, всю жизнь, умерли одновременно и были похоронены в одной могиле.
Однополые связи при императорском дворе были особенно распространены в эпоху династии Хань (206 г. до н. э. -- 220 г. н. э.). 10 императоров этой династии открыто имели любовников, которые занимали важные должности, официальные китайские хроники даже сообщают их биографии. Император Айди (I в. до н. э.), согласно легенде, так сильно любил своего фаворита Дун Сяня, что, когда однажды днем тот уснул, лежа на рукаве императорского платья, а Айди надо было встать с постели, император, чтобы не будить любовника, вынул кинжал и отрезал злополучный рукав. Выражение "отрезанный рукав" стало в китайском языке эвфемизмом для обозначения однополой любви. (Другой эвфемизм "поделиться грушей" восходит к анекдоту эпохи Чжоу, когда фаворит тогдашнего императора отдал ему надкушенную грушу.) Впрочем, императорская любовь не пошла Дун Сяню на пользу. Бездетный Айди попытался сделать своего фаворита наследником престола и передал ему императорскую печать, но придворные не подчинились и принудили Дунь Сяня к самоубийству. В дальнейшем политическая роль фаворитов уменьшается, зато расцветает, особенно в эпоху Цзин (256-420) и в период Пяти Династий (907-960), тонкая гомоэротическая лирика. Предметами восхищения часто были юные актеры, которые не только играли женские роли в театре, но и сексуально обслуживали клиентов.
Настоящим рассадником гомоэротики были буддийские монастыри. Хотя китайский буддизм не питал к ней особенной враждебности, он осуждал всякую сексуальность, отвлекающую от праведной жизни. Первый "антигомосексуальный" китайский текст относится уже к VI в. н. э. Однако сами монахи воздержанием не отличались, и их поведение породило множество анекдотов.
Старый монах присел в роще по нужде, и бамбуковый отросток вонзился ему в зад. Послушник почтительно всплеснул руками: "Амида Будда, это награда Неба!" (Намек, с одной стороны, на удовольствие от анальной пенетрации, а с другой -- на восстановление справедливости: Небо сделало с монахом то, что он сам делал с послушником.)
Монах соблазнил послушника, пристроился к нему сзади, и у того вдруг струёй брызнуло семя. "О, Амида Будда, -- воскликнул монах, -- я прошил его насквозь!"
Императору показали двоих удивительно моложавых 100-летних братьев. "Как вы этого добились?" -- Смутились, молчат. -- "Я прощу вам все, только скажите правду". -- "Каждую ночь перед сном мы отсасывали друг у друга". (Намек на принцип Инь-ян, согласно которому мужчина должен всячески беречь собственное мужское начало -- ян.) Расцвет китайской гомоэротики относится к Минской династии (1366-1644), особенно к XVII в. Среди китайских аристократов XVII в. было знаком дурного вкуса не иметь в доме элегантных слуг, а на званых обедах -- поющих мальчиков. В знаменитом эротическом романе XVI в. "Цзинь, Пин, Мэй, или Цветы сливы в золотой вазе" сексуальные отношения между мужчинами описываются с той же простотой и непосредственностью, что и гетеросексуальные связи(22). В живописи этой эпохи откровенно изображались гомоэротические сцены, "активный" партнер выделялся более темным цветом.
Автор знаменитого эротического романа "Жом Путуань" (Подстилка из плоти) Ли Юй (1611-1679), наряду с бесчисленными гетеросексуальными похождениями, описывает верную любовь между мужчинами. Один из его героев, прекрасный и добродетельный юноша, долго противится ухаживаниям старшего мужчины, но затем отдается ему и даже, чтобы сохранить свои нежные черты от возмужания и одновременно убедить мужа в своей непоколебимой верности, оскопляет себя. В другом рассказе старый ученый долго соблазняет красивого и добродетельного школьника. Убедив мальчика отдаться, мудрец сказал: "Если следовать логике Разума, то7 что мы делали с тобой сегодня, -- неправильно, но по логике Любви мы правы. Ибо мужчина может стать женщиной, а женщина-- мужчиной, море может иссякнуть, а горы -- рассыпаться. Одна только любовь никогда не подчиняется разуму"(23).
Китайский буддизм относился к однополой любви нейтрально, но она была вызовом конфуцианству, которое превыше всего ставило интересы семьи, продолжение рода, самодисциплину и моральный аскетизм. Чтобы смягчить этот конфликт, литераторы XVII в. стараются изображать однополую любовь как не противоречащую семейным обязанностям и преимущественно в сентиментально-романтических тонах. Своеобразный гомоэротический аналог "Ромео и Джульетты" --повесть XVII в. "И даже камни склонились" о том, как двое студентов, полюбив друг друга, убежали в горы и стали жить отшельниками, отказавшись от своего семейного долга сыновей и женихов. Узнав о местонахождении беглецов, их семьи отправились за ними в сопровождении их невест. Но когда они прибыли на место, молодые люди уже вознеслись на небо, а на месте их гибели выросли два дерева с переплетающимися ветвями. Увидев в этом волю богов, обе невесты покончили с собой, а родственникам осталось лишь оплакивать потерю и собственное неразумие.
В реальной жизни, наряду с нежной любовью, процветали мужская проституция и порнография. Некоторые императоры пытались ограничить их распространение. Первый закон против мужской проституции, принятый уже в XII в., не увенчался успехом. Император Кан-си в 1679 г. ввел суровые кары за изнасилование мужчин и мальчиков; добровольная содомия тоже каралась месячным тюремным заключением и 100 тяжелыми ударами. В 1740 г. Циньское правительство запретило всякие гомосексуальные отношения, сделав их уголовно наказуемыми и загнав тем самым в подполье.
В современном Китае гомосексуальные отношения между взрослыми не считаются преступлением, но их часто преследовали по другим статьям. В последнее время отношение к однополой любви, которую здесь иногда называют "болезнью иностранцев", стало более либеральным, в 1993г. в Пекине открылся первый легальный гей-бар. Однако на китайскую глубинку эти послабления не распростаняются.
Самой терпимой к однополой любви азиатской страной вплоть до XIX в. была Япония(24), в которой мужская гомосексуальность была связана, с одной стороны, с общей эстетизацией мужского тела, а с другой -- с самурайским культом мужества и верности. Как и другие народы, японцы считали, что однополую любовь -- "нансёку" -- завезли к ним извне (по легенде, ее завез из Китая в начале IX в. буддийский монах Кукаи). Но, в отличие от многих других народов, японцы никогда не называли это заимствование постыдным или грязным, а считали важным элементом своего культурного наследия и признаком развитой цивилизации. Слово "нансёку" составлено из двух иероглифов (один означает "мужское", а второй "цвет" или "путь") и имеет много эвфемизмов: "мужской путь", "юношеский путь", "красивый путь", "тайный путь".
Первые намеки на распространенность любви к мальчикам при императорском дворе появились в японских хрониках в 720 г. С XI в. эта тема часто фигурирует в дневниках императоров и придворных, рождается гомоэротическая любовная поэзия и т. д. Терпимость к ней связана прежде всего с особенностями японской религии, которая смягчает буддийское требование отречения от всего чувственного и рассматривает однополую любовь как одну из радостей жизни.
В средневековой Японии любовь к женщинам и мужчинам считалась одинаково нормальной, одна не исключала другую. "Зима и лето, день и ночь сменяют друг друга. Никто не может отменить весеннее цветение или осенний листопад. Так как же можно критиковать Путь Мужчин или Путь Женщин?"(25) Исключительное предпочтение одного пола считалось редким и странным. Мужчин, любивших только мальчиков, называли не по объекту их влечения, а по объекту избегания -- онагираи (женоненавистники). Хотя 11-19-летние мальчики считались "законными" объектами мужского желания, сексуальная техника "мужского пути" регламентировалась строже, чем гетеросексуальная. Японская эротика часто изображает оральный секс между мужчиной и женщиной, но никогда-- между мужчинами. Напротив, целующиеся мужчины изображались часто.
Отношения между мужчинами были строго иерархическими, причем историки различают три разные субкультуры: монастырскую, феодально-самурайскую и театральную.
С нравами буддистских монастырей мы уже знакомы. В отличие от континентального буддизма, японцы говорили о "красивом пути" без осуждения, считая его своего рода переходом от прокреативного секса с женщинами к идеальному полному воздержанию. "В буддистской Японии, как и в христианской Европе, начиная с позднего средневековья, духовные лица теоретически не имели права ни на какую сексуальность. Но в то время как на Западе гомосексуальность считалась хуже гетеросексуальной активности -- как преступление не только против природы, но и против монашеских законов, -- в Японии на нее смотрели только как на досадное нарушение дисциплины"(26).
Сексуальные связи монахов с послушниками были практически узаконены. В одном монастыре сохранился забавный текст составленного в 1237 г. обета 36-летнего монаха:
"Я пробуду в Храме Касаки до достижения сорока одного года... Переспав уже с 95 мужчинами, я обещаю, что их общее число не превысит за это время 100 человек. Я не буду любить и содержать никаких мальчиков, кроме Рию-Мару" (видимо, ревнивый мальчик потребовал верности от любвеобильного монаха)(27).
В самурайской среде, где все было подчинено воинскому кодексу чести, выше всего ценилась верность. Паж или оруженосец должен был учиться у своего господина доблести и быть достойным его. Почти все сегуны и полководцы XII-XVIII вв. имели признанных любовников. Измена мальчика господину влекла за собой жестокую казнь. Единственно допустимой сексуальной техникой была анальная пенетрация. Верность в любви до некоторой степени покоилась на соглашении. Феодал мог взять мальчика силой, но в этом случае любовь ему не принадлежала. Иногда старший самурай тоже давал обет верности, 22-летний Такеда Синген в 1542 г. дал письменное обязательство 16-летнему Касуге Генсуке, заверяя ревнивого Касугу, что никогда не спал с третьим мальчиком, Ёсихиро, хотя и хотел добиться этого. Теперь же, пишет Такеда, я этого и в мыслях не имею. "Поскольку я хочу сблизиться с тобой, отныне, если у тебя будут какие-нибудь сомнения на этот счет, я хочу, чтобы ты понял, что я не собираюсь повредить тебе. Если я когда-нибудь нарушу эти обещания, пусть меня постигнет божественная кара..."(28) Желанный союз был заключен и продолжался многие годы. Любовная связь была частью феодальных отношений.
В популярном сборнике Ихаро Сайкаку (1642-1693) "Великое зерцало мужской любви" (1687) имеется несколько рассказов на эту тему. В рассказе "Соловей в снегу" самурай Симамура Тонаи, поклявшись в верности двум юношам, дал каждому из них в залог своей любви по отрубленной фаланге своих мизинцев. Став взрослыми, благородные юноши обязательно вступали в брак. Однако известны и любовные союзы между сверстниками, продолжавшиеся всю жизнь. Юные самураи Тамасима Мондо и Тоёда Ханэмон, полюбив друг друга, когда первому было 16, а второму 19 лет, прожили в любви и согласии до старости, ни разу не изменив друг другу ни с женщиной, ни с мужчиной.
Самурайская гомоэротическая дружба -- типичный феодальный институт. Удовлетворение сексуальных потребностей в условиях длительного отсутствия женщин и влечение к юношам подчинены отношениям вассальной зависимости. Сексуальная связь не только скрепляла эти отношения, но и персонализировала их, превращая, по японской терминологии, "холодный долг" в "теплый долг". С окончанием эпохи феодализма в Японии этим отношениям пришел конец, но они оставили по себе прочную идеализированную память (достаточно вспомнить жизнь и творчество Юкио Мисимы).
Третья гомосексуальная субкультура -- театральный мир. В японском традиционном театре Но и Кабуки всегда было много гомоэротики, а молодые актеры часто были любовниками знати. Сегун Ёсимитцу (1358-1408) шестнадцатилетним юношей на представлении театра Но влюбился в 12-летнего актера Дзэами, и благодаря покровительству сегуна театр Но занял то почетное место в японской культуре, которое сохраняет по сей день. Пятый сегун из династии Токугава содержал целый гарем из 150 наложников.
С течением времени актерская проституция стала особым, вполне законным и даже престижным занятием. Услугами актеров пользовались преимущественно состоятельные горожане, самураям это было неприлично. Хотя мальчики из театра Кабуки не обязаны были хранить верность своим любовникам и должны были отдаваться за деньги всем желающим, их уважали и ценили. Возрастные границы в этой среде были сильно размыты, иногда "мальчиками" считались мужчины за тридцать, но они старались выглядеть вечно юными, спрашивать их о возрасте считалось неприличным. В XVII-XVIII вв. в Японии появились и другие легальные формы мужской проституции -- бани, бордели и т. п.
Под влиянием христианства (католические миссионеры вели эту кампанию с XVII в.) в XIX в. гомосексуальные отношения стали преследоваться юридически. В современном японском законодательстве однополая любовь легальна. Она представлена в творчестве многих японских писателей (Юкио Мисима, Муцуо Такахаси и др.).
Древнейшие цивилизации Америки(29)-- инки, ацтеки и майя -- в общем и целом были просексуальными. Доинковская керамика и другие изделия изображают самые разнообразные формы сексуальной активности, включая однополый секс. Испанские завоеватели и миссионеры XVI в. говорят о широком распространении "содомии" среди инков и майя. Однако социально-культурный смысл этих отношений зачастую неясен. Кроме того, у сменявших друг друга народов часто были разные установки. Например, древние ацтеки жестоко преследовали любой непрокреативный секс.
В современной Латинской Америке положение также неоднозначно. Хотя в молодежной мужской среде гомосексуальные связи, как и мужская проституция, весьма распространены, люди редко признаются в этом и склонны изображать такие отношения случайными, эпизодическими, не меняющими их мужской идентичности. Отчасти это объясняется особой ролью института семьи. Молодые латиноамериканцы, подобно россиянам, по материальным соображениям, очень долго, вплоть до женитьбы, живут вместе с родителями и сильно зависят от них. И поскольку вступление в брак для них почти обязательно, они не смеют признаться в своей гомосексуальности.
Второе важное обстоятельство -- идеология мачизмо, культ маскулинности и агрессивного секса. Латиноамериканец гордится своей маскулинностью и обязан быть сексуальным. Но так как "порядочные девушки" строго блюдут себя для брака, юный мачо может реализовать свои сексуальные запросы только с проститутками либо с приятелями (мастурбация постыдна). Чтобы сохранить лицо, он должен строго разграничивать приемлемые и неприемлемые сексуальные позиции. Бедные латиноамериканские юноши охотно подрабатывают, обслуживая приезжих североамериканских геев, но рецептивная позиция для них абсолютно неприемлема. Парень боится, с одной стороны, огласки, а с другой -- что у него может появиться потребность ("Если я дам ему себя трахнуть, мне это, вероятно, понравится, я сделаю это снова и тогда я стану гомиком"). Этот страх присутствует и в отношениях между сверстниками. В этнографической литературе описано несколько случаев, когда двое друзей договаривались совместно позабавиться, но после того, как один дал себя использовать, второй отказался это сделать и благодаря этому обрел над приятелем абсолютную власть (огласка -- непоправимая потеря лица).
Таким образом, однополая любовь существует всюду и везде, в этом смысле она так же "естественна", как и разнополая, и многие общества признают и институционизируют ее. Однако связанные с нею человеческие переживания и взаимоотношения чрезвычайно разнообразны, разные общества и культуры конструируют их по-разному и именно от этого зависит социальное положение и самосознание людей(30).
Как же выглядит в этом контексте европейская культурная традиция?
1 См.: G. W. Broude. The cultural management of sexuality. In: R. H. Munroe, R. L. Munroe, В. В. Whiting, eds. Handbook of Cross-Cultural Human Development. NY: Garland STPM Press, 1981, pp. 633-674.
2 I. L. Reiss. Journey into Sexuality. An Exploratory Voyage. Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1986.
3 Greenberg. S. 0. Murray. Latin American Male Homosexualities. Albuquerque: University of New Mexico Press, 1995.
4 См.: G. Herdt (Ed). Ritualized Homosexuality in Melanesia, 2-nd ed. Berkeley: University of California Press, 1993; G. Herdt, ed. Rituals of Manhood: Male Initiation in Papua New Guinea. Berkeley: University of California Press, 1982.
5 G. Herdt. Guardians of the Flutes: Idioms of Masculinity. N. Y.: McGraw-Hill, 1981; G. Herdt. The Sambia: Ritual and Gender in New Guinea. N. Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1987.
6 Крашенинников С. Описание земли Камчатки. СПб., 1755. Т.Н. С. 24. Цит. по: М а к с и м о в А. Превращение пола. Русский антропологический журнал, 1910. Книга XXIX. С. 1-19.
7 W. L. Williams. The Spirit and the Flesh. Sexual Diversity in American Indian Culture, 2nd ed. Boston: Beacon Press, 1992; W. Roscoe. The Zuni Man-Woman. Albuquerque: University of New Mexico Press, 1991.
8 С. Callender, L. N. Kochems. The North American berdache. Current Anthropology, 1983, vol. 24, pp. 37--45.
9 См.: G. Herdt, ed. Third Sex, Third Gender: Beyond Sexual Dimorphism in Culture and History. NY: Zone Books, 1994.
10 Т. Gregor. Anxious Pleasures. The Sexual Lives of an Amazonian People. Chicago: The University of Chicago Press, 1985; Murray. Latin American Male Homosexualities.
11 См.: Greenberg, ch. 2.
12 Greenberg, pp. 124-127.
13 L. Manniche. Sexual Life in Ancient Egypt. NY: Roulledge and Kegan Paul, 1977; Greenberg, pp. 127-135.
14 Bullough. Sexual Variance, ch. 10; Greenberg, 168--171.
15 См.: S. Nanda. Neither Man nor Woman. The Hijas of India. Belmont: Wadsworth, 1990.
16 См.: L. J. Eron. Homosexuality and Judaism. In: A. Swindler, ed. Homosexuality and World Religions. Valley Forge, Penn.: Trinity Press International, 1993, pp. 103--134; Greenberg, pp. 190--202.
17 M. Douglas. Purity and Danger: An Analysis of Concept of Pollution and Taboo. London, 1978, p. 53; S. M. Olyan. And with a male you shall not lie the lying down of a woman: On the meaning and significance of Leviticus 18: 22 and 20: 13. Journal of the History of Sexuality (дальше- JHS). Oct. 1994, vol. 5, № 2, pp. 179-206; D. Boyarin. Are there any Jews in "The History of Sexuality"? JHS, Jan. 1995, vol. 5, № 3, pp. 333-355.
18 Greenberg, p. 202.
19 Bullough, ch. 9; Greenberg, 172-182; A. Schmitt, J. Sofer, eds. Sexuality and Eroticism Among Males in Moslem Societies. NY: Harrington Park Press, 1992; S. 0. Murray and W, Roscoe. Islamic Homosexualities. Culture, History, and Literature. NY: New York University Press, 1997.
20 См.: Р. О. Skjoervo. Middle Eastern Literature: Persian. GLLH, 485-486.
31 В. Hinsch. Passions of the Cut Sleeve: The Male Homosexual Tradition in China. Berkeley: University of California Press, 1990; R. van Gulik. La vie sexuelle dans la Chine ancienne. P.: 1971; V. W. Ng. Homosexuality and the state in late Imperial China. In: Hidden from History. Reclaiming the Gay and Lesbian Past. Ed. by M. B. Duberman, M. Vicinus and G. Chauncey, Jr., NY: New American Library, 1989, pp. 76-89; Vitiello, G. Chinese Literature. GLLH, 163.
23 Дикарев А. И. Эротика в романе "Цзинь, Пин, Мэй". В кн.: Цзинь, Пин, Мэй, или Цветы сливы в золотой вазе. Роман. Т. 1. Иркутск: ПФ "Улисс", 1994. С. 63.
23 Ng, p. 84.
24 См.: Т. Watanabe and Jun'ichi Iwata. The Love of the Samurai: A Thousand Years of Japanese Homosexuality. London: Gay Men Press, 1989; lhara Saikaku. The Great Mirror of Male Love. Translated by Schalow. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1990; G. P. Leupp. Male Colors. The Construction of Homosexuality in Tokugawa Japan. Berkeley-LA: University of California Press, 1995.
25 Leupp. Male Colors, p. 145.
26 Там же. С. 37-38.
27 Там же. С. 39.
28 Там же. С. 54.
29 См.: S. О. Murray. Latin American Male Homosexualities; R. G. Parker. Bodies, Pleasures and Passions; Sexual Culture in Contemporary Brazil. Boston: Beacon Press, 1991.
30 О современной ситуации в разных странах мира см.: R. Т. Francoeur, ed. The International Encyclopedia of Sexuality. 3 vols. NY: Continuum, 1997 и D. J. West and R. Green, eds. Sociolegal Control of Homosexuality: A Multi-Nation Comparison. NY: Plenum Press, 1997.
|
|
|