Остановите Агаджаняна

"Всадницы" погубят человечество! - этот крик души армянского ученого Игната Агаджаняна был озвучен в предновогоднем выпуске нашей рубрики ("МК" от 30 декабря 1999 г., стр. 2). Речь шла о том, что ставшая модной благодаря ночным эротическим телешоу и порнопродукции поза "дама сверху" влияет на характер зачатия так, что доля новорожденных мальчиков резко снижается. Если сексуальные игры партнеров продолжатся в том же духе и женская активность будет регулярно превосходить мужскую, человечество на наших глазах станет однополым. И уже на десять девчонок по статистике придется не девять ребят, а, дай Бог, один плохенький, хиленький, не способный оставить потомство. Агаджанян предложил практические советы, что именно делать молодым супругам, чтобы родить первенца. Любопытных отсылаем к предыдущей публикации, а тем временем отправляемся дальше - знакомиться с другими следствиями эффекта Агаджаняна.

Отрывая мухе лапки, не поленись их сосчитать

Открытие ученого из Армении сводится к установлению и экспериментальному подтверждению факта: гибнущие и даже находящиеся в глубоком стрессе организмы посылают сородичам высокочастотные сигналы, в которых содержится жизненный опыт их биологического вида, пола и команда усиленно размножаться.

Как, однако, мог совершить это открытие в области биологии и биофизики кибернетик, специалист по теории вероятностей и математической статистике, выпускник математического факультета Ереванского госуниверситета?

Игнат Арутюнович, отвечая на этот закономерный вопрос, вспоминает известную в истории науки байку об Аристотеле и мушиных лапках:

- Гений античности в одной из своих работ отмечал, что у обыкновенной домашней мухи восемь ножек. Два тысячелетия слова классика повторялись с бездумным пиететом. Усомниться в том, что муха ползает на восьми лапках, значило бы посягнуть на авторитет самого Аристотеля -то есть опозориться перед коллегами-учеными. И только в XIX веке некий итальянский натуралист, не читавший Аристотеля, - а я думаю, обычный человек, в детстве, как многие другие, отрывавший насекомым лапы, крылышки и головы, - додумался сосчитать конечности мухи: оказалось, что их шесть. В науке возник конфуз, разрешившийся отнюдь не в пользу великого грека. Пришлось ученым мужам заняться ловлей мух.

Примерно в той же роли итальянского натуралиста оказался Агаджанян, работавший в то время на фирме, которая производила магнитофоны для автомобилей. Готовые изделия хранились на складе и по мере надобности отправлялись заказчикам. Молодой математик решал не такую хитрую, на первый взгляд, задачку: сколько штук магнитофонов следует хранить на складе, чтобы и не затоварить его, и в любой момент было что послать потребителю? Каждый из нас постоянно решает задачи такого типа: сколько телятины взять на рынке, чтобы и морозилка не переполнялась, и на жаркое хватило? Обычно мы находим решение интуитивно, уточняя его, если однажды ошиблись.

Но на то и взяли на завод математика, чтобы он дал точное решение. Для него Агаджанян искал подходящую модель в какой-то другой области. И наткнулся на систему дифференциальных уравнений, описывающую численные соотношения между хищниками и уничтожаемыми ими жертвами. Это модель получила в науке название Лотки-Вольтерры по именам двух ее создателей.

Повозившись с моделью "хищник-жертва", Агаджанян буквально опешил от того, что обнаружил в ней отсутствие обратной связи. Иначе говоря, нашел грубую ошибку в уравнениях итальянского математика и американского физика. Если бы все было как они представили, зайцы давно съели бы всю имевшуюся на свете капусту, волки загрызли бы всех зайцев, а охотники отстреляли бы всех волков. Мир давно бы стал неживым, не будь в модели Лотки-Вольтерры обратной связи.

В том-то и дело, что она есть! Это так же элементарно, как шесть лапок у мухи, которых загипнотизированный авторитетом гения научный мир никак не мог сосчитать.

Хищник Агаджанян плодит поголовье жертв

Доказав неизбежность обратной связи в системе "хищник-жертва", математик, невольно ставший биологом, определил, что жертва непременно должна сигналить в момент гибели, корректируя популяцию сородичей.

Удачно подоспела перестройка. Агаджанян создал исследовательский и внедренческий центр "Биокибернетика". В конце 80-х еще можно было выбить "дурные" деньги на науку. 40 ты-

сяч советских рублей - огромная по тем временам сумма - была предоставлена ученому для научных экспериментов. И на эти деньги он заказал опыты в лучших лабораториях Еревана, Новосибирска, подмосковного Пущина. На колониях бактерий, популяциях мышей, крыс, кроликов был неопровержимо доказан эффект Агаджаняна.

Доктор технических наук, профессор Богдан Мелик-Шахназаров и доктор медицинских наук, профессор Армен Амбарцумян в своем отзыве на работы биокибернетика отметили: "Поражает последовательность и настойчивость автора в выполненных им исследованиях, а также громадный объем досконально выполненных научных экспериментов, подтвердивших его выводы. Ряд исследователей, в их числе академик АН Республики Беларусь А.И.Вейник, заслуженно назвали открытое явление "эффектом Агаджаняна".

Что это означает на практике, Игнат Арутюнович продемонстрировал мне, не выходя из своей квартиры:

- Видите за окнами лоджии виноградные лозы? Ведь их не я посадил, а сосед с первого этажа. Просто они доросли до моего третьего этажа и буквально протягивают мне свои грозди. Но любопытно, что я снимаю урожай в десять раз больший, чем сосед внизу. Почему? А потому, что я проделываю с виноградом то же самое, что любой хищник с жертвой, служащей ему пищей, - частично убиваю, стимулируя тем самым активное размножение. В известные мне десять дней (кстати, эти дни указаны в Библии) я подрезаю верхушку лозы - и урожай резко возрастает.

Как без труда вытаскивать рыбку из пруда

Оказывается, люди неосознанным образом веками использовали эффект Агаджаняна. Скажем, когда рыбу глушат тротилом, это считается варварским браконьерством. Но редко кто дает себе труд проследить, что после этого поголовье рыбы в том же водоеме возрастает в несколько раз.

Отсюда простейший вывод ученого: всякий раз перед вытаскиванием сети или трала с рыбой убивать ее электротоком - оставшаяся в водоеме рыба воспримет сигналы гибнущих сородичей и умножит потомство в несколько раз.

Игнат Арутюнович как гостеприимный хозяин буквально закармливал меня сладчайшими и сочнейшими абрикосами.

- Обратите внимание, - щедрый хозяин тотчас превращается в ученого, - на абрикосах ни одной червоточины. Это потому, что в нашей блокадной Армении совсем плохо стало с ядохимикатами.

- Выходит, плохо - это хорошо?

- Ну, как видите. Когда плодовых червей перестали морить, их популяция резко сократилась. Настолько, что через год-два черви просто не смогли себя воспроизводить. А теперь вспомните, как заваливают сады и поля ядами во всем развитом мире. Не добиваясь при этом победы над вредителями, зато создавая опасность отравления для человека.

По мнению Агаджаняна, поднять сельское хозяйство бедствующей ныне Армении можно буквально за один сезон. Достаточно с помощью высокочастотных генераторов имитировать сигналы гибнущих коров, овец, коз, кур, пшеницы, сахарной свеклы. Рост поголовья и урожайность возрастут в десять раз только за один сезон.

- Да вот беда, - грустно подытоживает Игнат Арутюнович, - никто не хочет в нашей бедной стране разбогатеть.

Феномен курдов

- Приходится признать: предки были умнее нас, - Агаджанян держит театральную паузу, позволяя осознать эффект его имени, и продолжает:

- Не зря Лев Николаевич так подробно описал в "Войне и мире" сцену охоты: шум, грохот собачьего гона, отчаянный лай, рев рожков... Охота была отнюдь не промыслом, но ритуально обставленной процедурой увеличения поголовья дичи. Гонимое животное, находясь в стрессе, интенсивно облучало сородичей, призывая их размножаться.

А знаете, как в старину армяне забивали скот? Сначала делали надрез на ухе быка или коровы. То есть опять же вгоняли в стресс, давали возможность "обратиться" к остающимся в живых коровам: плодитесь и размножайтесь.

Кстати, по мнению Агаджаняна, потаенный внутренний смысл дуэлей аналогичен: стимулировать рождаемость в элитарном аристократическом слое общества, обычно более защищенном от смертельного производственного травматизма, а потому склонном к депопуляции. Зачастую, читая о дуэлях, мы в сердцах восклицаем: какая дикость - убивать себе подобных! Если это и верно, то лишь отчасти. Убивать в самом деле плохо. Но ведь предкам как-то приходилось заботиться о воспроизводстве. С наукой - легче и гуманней: незачем убивать, можно использовать искусственные "лучи жизни". Между прочим, бесконтрольный, пущенный на самотек эффект Агаджаняна может сыграть злую шутку. Так, по мнению ученого, произошло с курдами. Подстрекаемые турецкими властями, некогда малочисленные курды приняли в 1915 году активное участие в геноциде армян: земли и имущество жертв были обещаны исполнителям резни. Массовая гибель людей спровоцировала беспрецедентную рождаемость среди курдов. За несколько десятилетий их численность только в пределах Турции превысила 20 миллионов, а всего в сопредельных землях - 40 миллионов. Войдя во вкус бесконечной резни, курды годами воюют с турками и, что хуже всего, друг с другом, убивая соплеменников, принадлежащих к противоположной партии. Своей земли они так и не получили, а предела неуправляемого демографического взрыва не видно.

Чем не повод серьезно вдуматься в слова заповеди "Не убий" - теперь уже с учетом эффекта Агаджаняна.

"Храм нежной смерти"

Новое открытие позволяет совсем по-другому взглянуть на такой малопонятный нам религиозный ритуал, как всесожжение жертвы.

Жертвенник, например, храмовый, подробно описанный в Ветхом завете, представляется ученому устройством с антеннами излучения. Жертвенное животное сначала забивали и лишь потом сжигали. Чтобы с сигналами гибнущей жертвы передавался остающимся в живых ее жизненный опыт и призыв к размножению, а не мучения, испытываемые заживо сжигаемым существом.

Человеческие жертвоприношения, практиковавшиеся, в частности, народом майя, имели позитивный, с точки зрения заботы о популяции, смысл. Жрецы майя выбирали для жертвоприношения самых здоровых, молодых и красивых - сигнал гибнущего должен быть качественным. Жертву размещали на плоской площадке наверху пирамиды животом кверху. Костяным ножом жрец вспарывал живот жертве и, вырвав из груди еще живое, бьющееся сердце, поднимал его на вытянутой руке. У подножия пирамиды скапливались тысячи людей. Сначала информация о последних мучениях жертвы рассеивалась над головами зрителей параллельно земле. Затем более важная для живых информация о жизненном опыте жертвы в течение пяти-шести минут транслировалась на толпу сородичей.

Учитывая опыт жрецов майя, Агаджанян предлагает сельскохозяйственных животных забивать на полиэтиленовой подстилке, под которой необходимо разместить фольгу. Так первые мученические сигналы будут отражаться вверх. А распространяться на остающихся в живых будут лишь полезные сигналы, стимулирующие размножение. Поэтому на втором этапе фольга убирается. Именно так - не на скотобойне, а среди стада - должен происходить забой скота. Тогда десятикратный рост поголовья будет обеспечен.

"Лучи смерти" - это перевернутые "лучи жизни"

"Роковые яйца", "Гиперболоид инженера Гарина", "Лучи жизни"... Можно продолжать список фантастических романов, в которых раскручивается одна и та же фабула: гениальное изобретение, обещающее людям благоденствие и процветание, попав в руки злодеев, становится страшным оружием.

В нашем сюжете сокрыта та же самая возможность, причем отнюдь не фантастическая. Генератор сигналов по эффекту Агаджаняна может прогрессивно наращивать поголовье скота, а может превратить человека в послушную скотину. С точки зрения биофизики, разница совсем не велика - достаточно перевести сигнал в противофазу. Оружие будет бескровным. И совсем незаметным: просто с какого-то дня все женщины определенного региона станут бесплодными. Врачи будут теряться в догадках, лекарства окажутся бессильны. Лет через 30-40 некогда процветавший регион можно будет запросто заселять "нужным" населением.

Нищая Армения, распустившая своих ученых по белу свету в поисках лучшей доли, практически не способна "переварить" открытие Агаджаняна. Не лишенный тщеславия ученый обошел посольства развитых стран, предлагая богатым и сытым стать еще богаче. Советники, атташе и консулы поступали логично: запрашивали отзыв из Национальной академии наук. Он во всех случаях был отрицательным: академики не любят чужаков. После этого "буржуины" теряли интерес к Агаджаняну.

Эта банальная, рутинная история повторялась не раз. Но недавно произошло отступление от типового сюжета. Нарушило традицию посольство Ирана. Оно, в принципе, согласилось заказать Агаджаняну перевод его трудов с русского на армянский (а уж на фарси найдется кому перевести). Сейчас предварительная договоренность уточняется в Тегеране. Игнат Арутюнович предвкушает скорый заказ: новый компьютер, приличное жалованье...

Насколько я понял, возможности внедрения эффекта Агаджаняна - это посерьезней, чем муссирующиеся на Западе слухи о продаже Ирану российских ядерных технологий. В сравнении с генератором сигналов на покорность или на неразмножение атомная бомба - просто устаревшая побрякушка прошлого столетия.

На все мои призывы не вязаться с аятоллами Игнат Арутюнович отвечал: "Чему быть, того не миновать". Перекладывая ответственность за происходящее на волю Всевышнего, ученый тем самым снимает ее с себя.

Я не знаю, как остановить Агаджаняна. Он умный, он читал "Фауста". К тому же знает цену той цацке, которую выставил на международный аукцион. А роль злодея, породившего губительного монстра, Игната Арутюновича не пугает.

Савелий КАШНИЦКИЙ. Ереван - Москва. "Московский комсомолец", 15.08.2000